Другой радостью для меня было понимание, что все мои друзья уцелели. Имир с Диланой почти не пострадали, Эйну досталось больше, но он тоже уцелел. А Олан… Он сам выбрал свою судьбу. Пока он жив, но дознаватели не пощадят предателя. Таких, кстати, оказалось до угрожающего много. В том логове маги нашли огромное количество любопытного, в том числе списки приспешников чёрных магов. Всех их ждёт казнь. Жаль мне их? Нет. Пусть многие ещё не успели стать чёрными магами, но они им помогали. Они обрекали на мучительную смерть других.
Моя собственная судьба была решена в тот момент, когда я ответила согласием на предложение закрыть портал при помощи чужих сил. Можно бесконечно говорить себе, настолько это было правильно, иначе поступить было нельзя, и много подобных слов. Правильных слов. Только от этого не легче. Ни капли. Наверное, в душе я надеялась, что всё обойдётся, как в прошлый раз. Стоило, как тогда, воспользоваться разлитой в пространстве энергией, ведь бесхозную силу перерабатывать намного легче, чем магию живых существ. В тот момент это никто об этом не подумал. Жаль. Тогда, быть может, всё для меня сложилось бы по-другому.
Что теперь размышлять? Я выгорела. Пустышка. Тера Зеная честно призналась, что шансов на возвращение дара никаких. Все магические каналы в труху. Пыталась утешать себя тем, что раньше у меня никогда не было магии и как-то жила. Жизнь без дара — тоже жизнь. Много разных аргументов, и ничего не помогало. Нужно время, но я не уверена, что здесь оно поможет. Подобное я проходила на Земле — невосполнимую потерю можно пережить, смириться с ней, но прежней жизнь уже не будет. Потеря магии здесь, как и потеря возможности ходить на Земле, погребла под собой все мечты. Теперь я не знала, как жить, к чему стремиться здесь, в мире, где без магии ничего не добиться.
Ко мне не раз заходили Имир с Диланой. Они сверкали ложным позитивом, но было видно, насколько им не по себе. Я кожей чувствовала их жалость, смешанную с ужасом. От этого становилось только хуже.
Больше всех за меня переживал Эйн. Сильно похудевший, весь осунувшийся и измождённый, он пришёл ко мне в палату и пытался ободрить. Да и потом постоянно был рядом. Много говорил, рассказывал случаи из жизни, всячески пытался отвлечь. Это отзывалось теплом внутри, заставляло любить его ещё больше.
А ещё он отказался меня отпускать. Умом я понимала — мне нужно уходить. Я ему не пара, только тормозить его буду, а то и вовсе потяну за собой на дно. Именно поэтому я обязана была исчезнуть. Даже пыталась, но вяло. Подсознательно надеясь, что он не даст. Он и не дал. И пусть мне будет стыдно, но я радовалась этому. Без него я теперь не выживу. Каждый день обещала себе уйти и малодушно оставалась рядом. Эйн был единственным пятном света, последней радостью, что осталась у меня в мире.
Мы сидели во дворе академии, где я оставалась до сих пор, прав на то не имея. Появление драконов вызвало среди адептов переполох. Они были восхищены и напуганы разом. Эйн вообще побелел как бумажный лист. Невольно и сама напряглась. Тысячу лет сидели и плевать хотели на остальной мир, а тут появились. Готова поспорить, это связано с Аришшеардом. Но что конкретно им нужно?
Дракон, приземлившийся во дворе, насыщенного тёмно-синего цвета, «поплыл», и на его месте оказался мужчина. Меня в дрожь бросило от его сходства с нашим покойным врагом. Такие же тёмно-синие волосы, заплетённые в длинную косу, нечеловеческое лицо со схожими чертами, только цвет глаз я на расстоянии рассмотреть не могла.
— Кто здесь главный? — спросил он приятным глубоким голосом.
Адепты стали переглядываться. Каждый знал, ректора и большинства преподавателей сейчас не было на месте. Ситуацию спасла тера Зеная.
— Ректора Фаридана сейчас нет на месте, — произнесла она, — но я уже известила его.
В воздухе повисло несказанное и очевидное: его и других обличённых властью.
— Благодарю, — кивнул дракон.
Ждать пришлось недолго, по моим ощущениям, минут двадцать, когда во дворе академии собрались ректор Фаридан, тер Сомус и несколько других магов. Судя по тому, что я рассмотрела в толпе отца Эйна, это были правители разных рас и их приближённые.
Маги пытались разогнать адептов, но разве это возможно? Никто не хотел пропустить, возможно, одно из самых значимых событий истории.
— Вы хотели видеть главного, — вышел вперёд тер Сомус, — я вас слушаю.
Хм, логично. Пусть дознаватели не правят ни одним государством, но у них есть власть карать и миловать кого угодно. Без исключений. Это ли не настоящая власть?
— Я глава клана Рассвета на морем, Эарилиим Шерним Дреманил Овретон Скераир Тавдисат Креди Автрэн, — представился дракон, а у многих окружающих начало нервно дёргаться веко. Немудрено, если он потребует обращаться к себе по форме, сразу запомнить и выговорить всё это не сможет никто. — Можете обращаться ко мне Эарилиим.
Так бы сразу, а то довел тут некоторых до нервного тика. Даже эльфы стояли пришибленные, а они любители труднопроизносимых имён.
— Главный дознаватель Раирона Энтан Шварт Сомус, — представился в ответ дознаватель, — можете обращаться ко мне тер Сомус. С чем пожаловали?
— Мы слишком поздно узнали о том, что задумал наш брат, — ровно ответил дракон. — Не успели помешать его страшным планам, и он принёс много зла миру. Мы — компенсация. Драконы — концентрированная магия. Я и мои браться приносим свои жизни вам как возмещение причинённого Аришшеардом зла.
У меня перехватило дыхание. Такого я не ожидала. Предполагала месть или какие-то переговоры, но никак не семь живых добровольных жертв. Тер Сомус тем временем попросил минуту времени и совещался с правителями разных рас. Договорились они быстро.
— От лица правителей нашего мира я принимаю вашу жертву, — безэмоционально выдал тер Сомус.
Лица властьимущих не позволяли усомниться в их планах на драконов. Гуманностью там и не пахло. А мне стало дурно. Разве так можно? Аришшеард мечтал вернуть сына, был готов принести ради этого в жертву весь мир и, очевидно, получал удовольствие, обрывая очередную жизнь. Он мстил миру за свои страдания. Теперь вот правители готовы разобрать драконов на ингредиенты ради выгоды и мести за потерю подданных и денежные издержки. А потом появится снова какой-нибудь дракон, жаждущий мести, и опять ця всё повторится. Так это не закончится никогда. Месть и смерть — не выход.
— Подождите! — закричала я, ускользнув от Эйна и пробившись через толпу. — Так нельзя!
В меня впились сотни взглядов. Удивлённые, недоумевающие, осуждающие и откровенно не понимающие — зачем эта девица вылезла? Правители смотрели на меня мрачно, один тер Сомус воплощал собой невозмутимость. Рядом оказался Эйн, приобняв меня за талию, он стоял за спиной, выражая поддержку.
— Всё это началось, потому что когда-то жители Раирона убили сына дракона, и он вернулся, желая отомстить целому миру, — говорила и чувствовала — я делаю всё правильно. — Теперь вы готовы убить тех, кто пришёл и добровольно сдался в вашу власть, потому что их собрат причинил много зла. Ну, и сила, власть, что ещё приносят зелья из драконов? А потом кто-нибудь захочет отомстить за них, и всё повторится. Месть — не выход, их смерть ничего не исправит. Пора разорвать этот порочный круг. Зло порождает зло. Так было, есть и будет. И если мы не научимся жить иначе, это никогда не закончится.
Красноречие никогда не было моей сильной стороной. Я не рождена произносить речи. Сказанное мной было правильно, какая-то неясная сила толкнула меня сказать всё это, и я сама была согласна с каждым словом. Но как я это сделала… Сомневаюсь, что хоть кто-то меня услышал, и от этого было гадко.
— Ты просишь сохранить жизнь этим драконам? — спросил тер Сомус, и опять по лицу ничего не понять.
— Да, прошу, — ответила я твёрдо.
— Раирон обязан тебе, девочка, — ответил он. — Данной мне властью я удовлетворяю твою просьбу, — в рядах обличённых властью послышался недовольный ропот, но один взгляд дознавателя, и они замолчали. — Но им придётся поработать, чтобы искупить вину своего собрата.
