вовремя!
Дети были ему рады. Глеб, стянув ботинки, подхватил Соню и Варю на руки. Девочки запищали и рассмеялись, обнимая мужчина за шею, чтобы не упасть. Я улыбнулась, наблюдая за этой картиной. Сердце сжалось от счастья и тоски.
Эти маленькие девочки никогда не были на руках отца. Родители не баловали их. Они не знал другой жизни, кроме как приютской. Поэтому, видя их искренние улыбки, я была как никогда рада и счастлива.
Ужин прошел весело. Дети рассказывали о том, что с ними случилось, в какие игры они играли и что успели выучить, пока Глеба не было рядом. Мужчина внимательно их слушал и хвалил за каждое достижение.
После ужина, отправив детей в постель, мы с Глебом сели на крыльце в кресла. Это было удобно и именно так, как я хотела. Еще бы сделать горшочков с цветами и будет просто превосходно.
— Спасибо, — сказала я, после нескольких минут тишины.
— За что?
— За то, что приехал. За мебель и одежду. За то, что не отмахиваешься от детей. И... вообще за все, — ответила я, стараясь не смотреть в сторону мужчины.
Наши кресла стояли близко друг к другу, поэтому Глеб наклонился и мягко взял меня за руку.
— Ты не должна благодарить за это, — спокойно сказал он, когда я вынужденно посмотрела на него. — Я это делаю, не потому что так надо, а потому что сам хочу помочь.
Я улыбнулась. За этот вечер мы больше не сказали ни слова, так и просидели, держась за руки на крыльце маленького дома, в котором спасли наши уже родные дети.
***
Так к концу подошло лето. Глеб не обманул и каждую неделю, как только у него появлялась свободная минутка, заезжал к нам в гости. Он подарил Сашке жеребенка, сделав его самым счастливым ребенком в мире. Однако теперь на его плечи ложилась ответственность — вся работа по уходу, кормлению и выгуливанию жеребенка была на плечах Саши. Да и он сам не позволял никому делать что-то вместо него. Порой он спрашивал совета у меня или у Глеба, но не более.
К тому же мне удалось наконец-то пообщаться с соседями. Справа от нас жила молодая пара с маленьким ребенком, возраста Вари. Они быстро нашил общий язык, и теперь Соня частенько оставалась совсем одна. Мне это категорически не нравилось, но придумать я что-то пока что не могла. Поэтому просила Еву поиграть с девочкой, вместо помощи мне.
Справа от нас была пожилая пара. Их дети жили недалеко, поэтому в них было шумно и весело. Но с внуками этой пары мои ребята не смогли поладить. Не знаю, что у них там случилось, но однажды Егор вернулся злым и раздраженным. Сообщил мне, что больше не желает видеть этих соседей и ушел на задний двор, где Сашка вычесывал своего жеребенка.
Я не стала настаивать на том, чтобы Егор мне все рассказал. Он был куда взрослее, чем его сверстники, поэтому, если бы потребовалось, он бы рассказ мне о проблеме. Я в этом была уверена.
А мой живот с каждые днем становился все больше и больше. Через три месяца мне предстояло рожать. И этот факт меня чертовски сильно пугал. Я никогда не рожала. Даже не присутствовала на родах. Когда Маша была беременной, я изучила много литераторы на эту тему, но самой проходить через роды было очень страшно.
Заметив мою нервозность и выяснив в чем дело, Глеб привел ко мне доктора. Не того, что был в имении. Этот был молод и с шикарной шевелюрой каштанового цвета. Он осмотрел меня и сообщил, что ребенок в полном порядке. Так же мне сообщили, что недовеса у него нет, да и в целом беременность протекала хорошо. Это меня успокоило, пусть и ненадолго.
Утро вересня началось с громких киков, бросания подушек и беготни по дому. Впрочем, сентябрь в моем мире проходил примерно так же, когда дети Максима и дочь Инги оставались с ночевкой друг у друга.
На завтрак были оладушки с медом и зеленый чай. Еще была каша, но дети от нее отказались. А я не стала настаивать. Надеяться еще каши, когда станут взрослыми. А сейчас можно и оладьи поесть. Я с радостью присоединилась к детям, чувствуя небывалое поднятие сил и радуясь каждой мелочи. День начинался прекрасно.
К тому же сегодня вечером должен был приехать Глеб. Он частенько приезжал на третий день недели, поэтому я хотела приготовить что-то особенное. Осмотрев склад в подполье, я осознала, что варенье у нас закончилось. А новое делать не из чего. Бюджет же был достаточно большим, если не сказать огромным. Решение было принято в одно мгновение — испечь торт, сделав начинку из клубничного варенья.
Можно было, конечно, придумать что-то и лучше, но с моим животом этого делать совсем не хотелось. Да и торт должен был в любом случае получиться прекрасным.
Поэтому, после обеда, я оставила детей дома, а сама направилась на рынок. Хотелось купить еще немного пряжи на вязание. Я наконец-то решила связать для моего народившегося еще малыша одежды. Поэтому пряжа должна быть обязательно мягкой.
До рынка я дошла своим ходом. Идти по мягкой земле было не очень приятно, но сама прогулка мне понравилась. Воздух уже был по-осеннему прохладным, людей было не много — все собирали урожаи, а самое главное запах стоял именно такой вкусный, что я порой просто выходил на улицу, чтобы вдохнуть его. Такое пристрастие началось у меня недавно. Мне нравился запах сырой земли. Ева считала это странным, мальчишки хихикали, а Соня пыталась понять и тоже частенько выходила со мной, чтобы «понюхать и понять».
Рынок был огромным, совсем не таким, как в Черноозерье. Тут у каждого продавца был чуть ли не собственный прилавок или даже мастерская. Я ходила между рядами, слышала крики и зазывания и не могла определиться — стоит ли мне купить одежду и для детей? У них ее сейчас было много, но вот то платье смотрелось бы на Соне так красиво...
Не выдержав, я все же купила несколько вещей каждому своему ребенку и только после этого направилась в сторону мастерской с пряжей. Там я провела больше часа, пока не удостоверилась, что купила лучшую пряжу, самую мягкую и не колючую. Выйдя на улицу, я поняла, что пора покупать варенье и возвращаться домой, потому что до ужина надо было успеть приготовить торт.
Но все, как
