ненасытный голод и стать счастливыми. Но они ошиблись. Чем больше они получали, тем сильнее становился их голод.
Ведь истинное счастье можно получить не тогда, когда ты выстраиваешь вокруг себя золотые дворцы, а лишь тогда, когда внутри тебя больше не образуется пустота.
Тогда, когда ты можешь быть самим собой.
Ах, ну да… И кусочек тортика лишним не будет.
Триста лет спустя.
— Бабушка, что это за статуя? Такая красивая!
— Ах, это? Эту статую построили в период молодости ещё моей бабушки. И называется эта статуя «Милость святой Розы».
— Вау! А почему так назвали?
— В былые времена в этом самом городе жил одинокий дракон. И был он одинок так долго, что в итоге впал в уныние. Ничего не могло его развеселить и успокоить его сердце. Было ему так плохо и так грустно, что со злости начал он всё крушить и уничтожать. Никто не мог справиться с драконом. Ни королевские рыцари! Ни придворные маги! Ни король и королева этих земель. Каждый был уверен, что наступил конец. Однако, когда надежды больше не осталось, неожиданно прогремел гром! Засверкали молнии! И с небес спустилась молодая дева, объятая белым светом. И поняли люди, что к ним пришла Святая. Она была добрее ангела и прекраснее любых цветов в мире. Сжалилась дева над драконом и добровольно согласилась разделить с ним его одиночество. Тогда-то огнедышащее чудовище и успокоилось. Не стал он больше причинять вред людям, а ушёл в даль со своей возлюбленной. И чтобы не забывать, люди и построили эту статую в столице королевства Коллинз.
— Бабушка, это так здорово! Я тоже хочу быть девой и встретить дракона!
— Охо-хо-хо! Ну, для этого тебе ещё подрасти нужно, милая…
Пожилая женщина, держа свою внучку за руку, уходила прочь, теряясь среди мельтешащей толпы. Однако кое-кто всё также продолжал стоять на центральной площади перед огромной статуей, на которой был изображён белоснежный дракон и миниатюрная девушка с ангельскими крыльями за спиной. Длинные волосы девушки развевались на ветру, как и тонкое платье, детально очерчивает её идеальное женственное тело. Дева тянула руки к дракону, словно стремилась поцеловать его, но не хватило всего каких-то нескольких мгновений.
И если смотреть на это изображение, должна сказать, что я в жизни не видала столь ужасного своего портрета. Чёртов Алари, как всегда, всё сделал по-своему. Мало того, что он значительно увеличил грудь на статуе, словно что-то компенсировал, так ещё и сделал её полностью белой.
Из-за этого многие считали, что он стремился изобразить Маргариту.
Но а легенда? Кто мог подумать, что за каких-то пару столетий всё так перевернётся?
— Ужасная статуя… — выдохнула я, недовольно скривив губы.
— Да, по-моему, ничего так, — произнёс стоящий рядом высокий парень. — Я тут изображён как нельзя лучше.
— Нужно эту статую уничтожить. Почему меня изобразили полуголой бабой с огромной грудью?
— Ты тоже здесь выглядишь неплохо, — настаивал Мэт, однако, когда заметил мой хмурый взгляд, тут же решил обратиться за помощью к группе поддержки. — Парни, ну согласитесь, что статуя симпатичная.
— Ох, господин! Истинно так! — разрыдался эльф, вытирая носовым платочком выступившие слёзы. — Это так восхитительно! Так поэтично! Так искусно! А то, как местные чтят историю и передают её младшему поколению… Я тронут до глубины души!
— Что?! — ахнула я, после чего посмотрела на стоящего рядом Пушка, который держал наши чемоданы в каждой лапе, так ещё и авоська в зубах. По одному только взгляду беса было ясно, что ему плевать и на статую, и на искусство, и на наше общее мнение. — Да они даже историю переврали! Какая ещё «Милость святой Розы»? Скорее уж «Роза, которая успела накормить обезумевшего мужа».
— Это название мне тоже нравится, — тут же улыбнулся Мэт, облизнув губы.
— Ха-а-а… — выдохнула я, потирая уставшие глаза. — Ладно. Мы всё равно проездом. Просто сделаем то, что планировали и поедем дальше, — однако в этот момент, пока я говорила, над статуей пролетел жирный голубь и испражняется прямо на голове статуи дракона. Мэт недовольно заворчал. — Надо же! А мне теперь эта статуя стала даже нравиться!
В ответ услышала лишь недовольное цоканье языком, после чего мы все продолжили путь, уходя с центральной площади на мелкие ветвистые улицы. Чем глубже и дальше идёшь, тем мрачнее и уже становились улицы.
Дома с каждым шагом всё беднее и страшнее. И вот наконец-то мы вышли на ту улицу, где жили одни бедняки. В самом её конце стоял одинокий дом с заколоченными окнами. Зловоние доносилось со всех сторон. Воздух в этой зоне города вообще не циркулировал. Однако это никого не смущало, каждый знал, что обратного пути нет.
— Ты уверен, что это то место? — спросила я у Мэта.
— Уверен, — кивнул дракон, мягко положив мне ладонь на плечо. — А ты? Уверена, что хочешь этого?
— Да, — тут же ответила ему, погладив его руку и улыбнувшись мужу. — Уверена.
— Тогда только после тебя, милая, — отозвался он, открыв передо мной дверь.
Мы вместе вошли в помещение, где воздух был ещё тяжелее, чем снаружи. Не было ни мебели, ни посуды, ни одежды. Одни только пустые бутылки на полу. Множество бутылок, из-за чего даже встать толком негде было. А посреди всего этого бардака спал пьяный мужчина, одетый в одну грязную майку и порванные штаны.
Из-за того, что мы случайно задели бутылки, прозвучал оглушающий звон стекла, который тут же разбудил хозяина дома. Тот подскочил и принялся защищаться, прикрываясь руками.
— У меня нет денег! Не бейте меня!
— Мы не за деньгами, — холодно произнесла, тем самым привлекая внимание мужчины. — Скорее, это мы пришли заплатить тебе.
— Заплатить? Мне? — удивился пьяница. — И что же я должен сделать? Убить кого-то?
— Нет, — спокойный ответ. — Скорее, наоборот. У тебя ведь есть младенец, верно? Продай мне его.
— Что? Эта соплячка? От неё никакого толку. Того гляди и помрёт через пару суток, — с усмешкой произнёс мужчина, не замечая, как у его гостей напряглись мышцы от переполняющего гнева. — Жена оставила её и сбежала. Ну что за дура эта баба, а? Всё равно вернётся.
— Так ты продашь мне младенца или нет? — повторила свой вопрос и для
