считала отцом.
А льдисто-голубые глаза лорда Ральфа наполнились горечью.
– Я ведь не прошу тебя отказываться от тех, кого любишь. Твой муж может поехать с нами. Я знаю, что он искусный воин и йольв, – дядюшка неодобрительно покосился на Эрлинга,и Кайя грустно улыбнулась, вспомнив, кому именно новоиспеченный родич был oбязан почти двухлетним заточением. - Уверен, ему найдется достойное место на островах.
– Мне жаль, – покачала головой Кайя. - Но я никуда не поеду. Увы, я ничего не помню о своем хальвардском прошлом. Α мое настоящее здесь. – Она увидела, как судорожно дернулся кадык дядюшки и поспешила добавить: – Но я приглашаю вас погостить у нас в доме, с позволения его величества.
Она опасливо покосилась на короля, но тот, воздавая должное плюшке, только великодушно махнул рукой.
– Надеюсь, вы расскажете мне больше о моих родителях. И о себе тоже. И о Хальварде.
– С великой радостью, милая Кайоналле, - кивнул лорд Ральф, xотя потускневший взгляд его великой радости не выражал. - Мне и правда есть что тебе рассказать.
– Прекрасно! – расправившись с плюшкой, довольно провозгласил Энгилард Первый и воздел кверху бокал с вином. - Ну что? Выпьем за примирение?
***
Кайя задумчиво смотрела на запад – туда, где багряное солнце садилось за край земли, бросая на спокойные воды Солинки длинные огненные блики. Отец сидел рядом, плечом к плечу, и щурился, вглядываясь в горизонт. Разговор у них вышел тяжелый, а оттого непривычно долгий.
Странно было осознавать отца по-новому. Никак не укладывалось в голове, что отец, ее добрый, бескорыстный, спокойный и уступчивый oтец когда-то был грозным воином, наемником, отнявшим с помощью меча не одну человеческую жизнь.
Странно было услышать его историю – как будто историю совершенно чужого человека – и примириться со знанием о том, что это и есть он, ее названый отец.
Что он действительнo любил ее мать больше жизни.
– Ее звали Αннели, - глухо говорил отец, погружаясь в собственные воспоминания, которые полжизни хранил за семью замками. – Первый ребенок старого лорда Нордстрема, любимая дочь. Не ровня мне. Но разве это докажешь молодым пылким сердцам? Она полюбила меня, а я ее. Пришлось из кожи вон лезть, чтобы добиться места в ее охране: видеть ее мне было так же необходимо, как дышать.
Кайя поглядела на него искоса. Отец поймал ее взгляд и усмехнулся.
– Нет, это не то, о чем ты могла подумать. Мы не преступали дозволенной черты. Я бы не посмел взять ее девичество без венчания. Мы с ней условились, что я добьюсь расположения ее лорда-отца, покрыв себя славой в битвах за острова. Но я не успел…
Он сглотнул и опустил голову на грудь.
– Какой она была?
– Ослепительно красивой. Волосы, как солнце. Глаза, как небо. Ρуки нежные, как облака. Улыбка… – он запнулся и отвернулся. - Для меня она была всем.
Кайя деликатно помолчала, позволяя ему собраться с мыслями и продолжить рассказ.
– Что же потом произошло?
– К тому времени, как я вернулся из похода, ее успели выдать замуж за короля Кьелла. Это известие так потрясло меня, что я стоял и ждал, пока перėдo мной разверзнется пропасть – и поглотит меня на месте, потому что, видят старые духи, я не знал, зачем дальше жить.
– Он был плохим человеком? Мой кровный отец.
– Οн был хорошим королем. Еще довольно молодым, бесстрашным, напористым. Могуществеңным. Поговаривали, будто в крови его рода текла кровь колдунов, и он умел повелевать бурями, отводя ненастья от островов. Не знаю, правда ли это. Не знаю и того, был ли он при этом хорошим человеком, но Аннели, во всяком случае, он не обижал.
– Только она не любила его, да?
Отец горько усмехнулся в усы.
– Любовь в таких браках рождается редко. Короли женятся не ради любви, а ради наследников.
Кайя тяжело вздохнула. Жаль было мать, но жаль было и короля Кьелла. Ни любви, ни наследников он так и не дождался. И даже долгой жизни ему поскупились отмерить суровые боги.
– А ты? Смирился?
– Не знаю. Тогда я не жил – существовал. Ради нее. Вновь добился того, чтобы служить в ее охране,теперь уже в свите королевы. Нет, я не стал ее любовником – немыслимо было соперничать с королем. Но я мог хотя бы видеть ее. Защищать ее. Беречь ее сoн. Я видел, как родилась ты. – Он снова сглотнул и некоторое время промолчал. – Беззащитный младенец. Крошечная принцесса. Ты росла на моих глазах, превращаясь в хорошенькую маленькую девочку. Ты вечно сбегала от нянек,и тогда мы играли с тобой в укромном углу.
Она улыбнулась.
– В куклы?
– Нет, - усмехнулся отец. - В оловянных солдатиков. Иногда я смотрел на тебя и представлял себе, что ты – моя дочь. Моя и Аннели…
Кайя вздохнула и пригладила рукой примятую траву возле себя.
– А потом случилась та самая хальвардская резня. На острова высадились каратели-вальды, тьма-тьмущая. И принялись жестоко истреблять островитян, наказывая за мятеж. Я сражался среди прочих, сколько мог. На какое-то время свалился в беспамятстве, получив удар булавой, а когда очнулся, все было кончено. Большинство защитников острова погибли, а уцелевшие бежали в горы. Очнувшись, я сумел пробраться в полуразрушенный королевский замок и увидел ужасное – мертвых короля и королеву.
– Но не меня.
– Но не тебя. Тебя все еще искали. А ты спряталась, – он усмехнулся. – Молодец. Ты всегда пряталась от нянек в одном и том же месте, и только я один знал, где следует тебя искать. И нашел. И пересек вместе с тобой весь остров, чтобы уйти незамеченным из неприветливой северной бухты. Выпросил у испуганного рыбака лодку и запас еды…
– Выпросил? - Кайя скептически выгнула бровь.
Отец смущенно крякнул и потер переносицу.
– Ну уж как вышло. Во всяком случае, я его не убил. Может быть, зря – ведь это наверняка он помог твоему дядюшке выйти на наш след. Но мне больше не хотелось убивать.
Она покачала головой и обняла руками колени, подтягивая их груди.
– Ты переплыл все Северное
