пальцами вышитые бисером складки своей юбки.
Я хмуро смотрю на нее ― моя биологическая родственница, подстрекающая к моему убийству. Какая кровожадная сука.
В воздухе висит напряжение, вокруг нас витает кисло-сладкий запах пота. Мы с Райаном вместе прошли через ад и обратно. Мы держали кинжалы у горла друг друга. Мы спасали друг другу жизни. Черт, мы даже любим одну и ту же женщину.
Что-то меняется в воздухе. Райан поворачивается ко мне, откидывая назад волосы, его глаза полны ярости ― но не ко мне.
― Клянусь богами, Вульф. Убери руку с меча. Если бы я хотел твоей смерти, ты бы уже был мертв.
Вместо этого он бросает гневный взгляд на леди Элеонору.
― Я не буду приказывать убить единственного человека в этом мире, который всегда был на моей стороне. Он лгал мне, да. Но гораздо меньше, чем моя собственная семья.
Проходит секунда, прежде чем мои напряженные мышцы расслабляются, чтобы поверить, что драки не будет. Пот выступает на лбу, когда я нерешительно отпускаю рукоять меча.
Дрожащим голосом я говорю:
― У меня нет желания быть королем. Или Валверэем. Если уж на то пошло, в этом мире есть только одно, чего я желаю. Хочешь моей крови? Я дам тебе пинту своей крови, Райан, а также клятву хранить тайну. В обмен на Сабину.
Снаружи ветерок шевелит палатку. Мой острый слух улавливает негромкий разговор леди Руны и лорда Гидеона, рассуждающих о том, что, черт возьми, происходит в шатре. Я слышу мягкие шаги Сабины, скользящие по траве. Из всех запахов, витающих в воздухе, ― свежей земли, сладкого шампанского, ладана ― именно ее запах заставляет мое сердце пылать.
Райан проводит рукой по лицу, медленно выпуская задержанное дыхание. Я вижу, как в его глазах отражаются его мысли. Карманные часы в его жилете отсчитывают секунды. Я чувствую в воздухе напряжение, привкус грушевых пирожных и соленого пота.
― Моя королева или мой трон, такой выбор? ― напряженно спрашивает Райан.
― Да.
Он тихо смеется, хотя в его смехе нет ни капли веселья. Его глаза опускаются на траурный поясок, втоптанный сапогами в грязь. Он долго смотрит на него, размышляя. У меня такое чувство, что в его голове происходит что-то такое, о чем я никогда не захочу узнать.
― Я хотел, чтобы она стала моей женой на всю жизнь.
― Я знаю, ― отвечаю я твердо. ― Я тоже.
Он резко поворачивается и отходит, а когда наконец поднимает голову, его глаза полны решимости.
― Сабина приручила единорога. Она узнала его имя, которое является ключом к использованию его силы. Она меня больше не интересует. Она была нужна мне только для того, что она уже сделала, и, конечно, как красивая, высокородная женщина рядом со мной. Но к вечерне я смогу найти другую такую же.
Его голос поддельно холоден.
Я ни на секунду не допускаю мысли, что Сабина значит для Райана не больше, чем средство управления единорогом. Но, черт возьми, он может убеждать себя в чем угодно. Я знаю, что он любит ее, насколько он способен любить. С другой стороны, не нужно напрягать воображение, чтобы понять, что свои амбиции он любит больше.
― Тамарак? ― говорю я, не разрывая зрительного контакта. ― Ты действительно отпустишь ее?
Мышцы на его челюсти дергаются.
― Твоя кровь ― за Сабину. Она будет освобождена от брачного контракта. Ты будешь уволен со службы в Золотых Стражах. Вдвоем вы сможете перетрахать половину Астаньона, лишь бы наш секрет никогда не раскрылся. Я не буду вам угрожать. Но я не могу поручиться за вашу безопасность. Рашийон все равно будет ее преследовать. Если я передам ее тебе, Вульф, то она будет под твоей охраной. Если с ней что-то случится, это будет на твоей совести.
― О, я намерен защищать ее до самой смерти.
Он глубоко вздыхает.
― Тамарак.
Я киваю, странный, радостный гул наполняет мои вены, как будто это сон. Неужели все происходит на самом деле? Я чувствую себя так, словно выиграл огромную сумму в карточном турнире. Трон для меня ничего не значит, и поэтому отказаться от него так же легко, как подбросить полено в огонь. Сабина ― вот настоящий приз. Мы сможем жить вместе. Наладим быт. Она будет носить мое обручальное кольцо, как я когда-то поклялся ей.
Обещание дано, обещание сдержано.
Пусть боги услышат мою клятву, что я не позволю причинить вред ни одному из ее идеальных волосков.
У меня в груди все сжимается, я не привык к ощущению счастья. Черт возьми, да и вообще к какой-либо крохотной гребаной надежде.
С такими, как я, ничего хорошего не случается.
У меня пересыхает во рту от неверия, когда я расстегиваю кожаный доспех на левом предплечье, а затем закатываю рукав, пока Райан не передумал.
― Позови лекаря, пусть возьмет мою кровь.
Леди Элеонора вскакивает на ноги и хватает со стола иглу.
― Не может быть и речи! Лекарь не может знать правду о происхождении образца крови. Я возьму твою кровь, Вульф Боуборн. Думаешь, я не знаю, как заставить мужчин истекать кровью?
Она вонзает иглу в мое предплечье, не заботясь о том, чтобы найти вену. Я стискиваю зубы от боли, когда она вытаскивает иглу, а вслед за ней вытекает пунцовая кровь. Она держит пузырек под струей, пока он не наполняется, а затем закрывает его пробкой.
Я обматываю рану брошенным похоронным поясом Райана, затем прячу ее, закатывая рукав и возвращая на место доспех.
Без предупреждения леди Элеонора хватает Райана за руку и наносит удар в то же самое место.
― Ой!
― Так нужно, будто образец был взят у тебя. ― Не теряя времени, она распахивает створку палатки и бросается к лекарю. ― Вот, мастер крови. Образец крови Валверэя.
Прежде чем я ухожу, Райан хватает меня за руку, в его глазах появляется странное выражение, а в голосе
