заставляя вжиматься упругостью в ее промежность. Толкаюсь. С губ срывается стон. — Как же я люблю тебя! — хрипло шепчет в мои губы. В голове возникает первый вопрос…
— Зачем ты это сделала? — спрашиваю и вновь толкаюсь в ее промежность. Ее глаза закрываются, а ротик заманчиво открывается в порыве страсти. — Ответь, прошу! — умоляю, продолжая движения. Хочу довести ее до безумия, чтоб она открылась мне окончательно.
— Не могу Тимур! — стонет с сожалением, но меня не устраивает ее ответ.
— Почему, Алина? — фиксирую ее голову ладонями. — Из-за волка? — спрашиваю с дрожью в голосе. Боюсь услышать подтверждение своих мыслей.
— Нет! — отвечает, мотая головой. Ее слезы не перестают заливать мои пальцы. Выдыхаю с облегчением, хотя, какое это облегчение? Я до сих пор не знаю причину ее исчезновения.
— Не плачь детка! — прижимаюсь к ее лбу. — Я просто хочу знать где ты… Скажи мне пожалуйста! — прошу ее. — Я обещаю, что бы не произошло, мы решим все вместе. — Вытираю ее слезы, целую ее щеки, нос, глаза — пытаюсь успокоить. — Я могу пообещать отпустить Яна. Хочешь? — иду уже на крайние мены. Я готов переступить через закон, лишь бы найти ее. Я готов предстать сам перед судом, лишь бы Алина была рядом. — Я найду способ все уладить, его перестанут искать. — не унимаюсь я.
— Было бы здорово! — шепчет она. Здорово? Боже, что она говорит?
— Милая, не мучай нас двоих! Скажи где ты! Я мигом примчусь…
— Тимур? — привлекает мое внимание она. — У нас осталось минут пятнадцать… — признается она.
Сердце останавливается. Бледнею. Лев ревет от боли. Она прощается? Она снова блядь прощается?
— Не смей этого делать! — серьезно говорю ей. — Не смей, слышишь! — трясу ее за плечи.
— Тетя выведет меня из сна в точно отведенное время, после чего закроет мое сознание. — Ее слова ножом бьют по сердцу. — В мою голову ты не сможешь залезть, тетя поставила блок от любого воздействия или внушения… — предупреждает серьёзно. — У нас очень мало времени Тимур!
— Что ты делаешь? — не верю в происходящее. — Ты ведь без ножа меня режешь!
— Я не хотела этого… — плачет она. — Но ты ведь не оставишь затею найти меня!
— Конечно нет! — честно признаюсь. — Я буду и дальше тебя искать…
— Не нужно прошу! — продолжает плакать моя половинка.
— Почему Алина? Что такого произошло, что ты сбежала от меня? — В моей голове не укладывается ни одна догадка.
— Тимур, я скоро исчезну! Поэтому, пожалуйста… — ее пальцы тянутся к краю майки. — Возьми меня в последний раз! — просит она.
— Не нужно этого делать, Алина! — мотаю головой. — Я ведь снова сорвусь! — предупреждаю ее.
— Чшш! Ничего больше не говори… просто позволь ощутить тебя в последний раз… — не унимается она.
Ах ты так! Мои ноздри раздуваются от злости. В голове возникает единственная мысль — наказать…
Отстраняюсь от нее и срываю всю одежду. Хватаю ее за горло, задирая подбородок, и грубо врезаюсь поцелуем. Насилую ее губы, не даю сделать вдоха. Устраиваюсь между ее ног и со всей дури врываюсь в ее лоно. Вскрикиваем вместе с ней одновременно, и я тут же замираю.
Что я делаю? Это же моя малышка…
Самому не хватает воздуха. Мечтал дышать ею, а теперь от нее же и задыхаюсь.
— Тимур, пожалуйста, будь нежным! — просил дрожащими губами, — Я хочу, чтоб ты любил меня…
Пиздец! Какая же я сволочь! Скука!
Время… Время сейчас против меня!
— Прости малышка! — ослабляю свою хватку. — Мне просто больно, больно без тебя! — признаюсь ей. Вытираю ее слезинку, нежно целую ее носик и закрываю глаза, стараясь выровнять дыхание. Недолго думая, перекатываюсь на спину, усаживая ее на себя.
— Двигайся Алина, двигайся, как ты хочешь! — прошу ее. Отдаю ей преимущество, сдаюсь в плен. Пускай убивает меня и дальше…
— Поцелуй меня! — прости моя жена.
Я сделаю все, как она просит, я сейчас бессилен перед ней — не могу отказать, хоть это и причиняет страдание. Отрываю спину от кровати и целую нежно-нежно. Она немного растеряна, видимо я напугал ее своей злостью. Сука!
— Девочка моя! — шепчу между поцелуями. — Прости меня! Я больше никогда не буду грубым. — Поднимаю ее за талию, а потом медленно опускаю на свой член.
Пытаюсь расслабиться, отдаться ощущениям, ради Алины — пусть получит то, чего желает. Я все равно найду способ отыскать ее. Все равно она будет в моих объятиях.
Малышка ускоряет свои движения, ее тело уже дрожит от удовольствия. Она склоняется надо мной, целует шею, облизывает метку и от чего-то на несколько секунд замирает. Затем вонзает в шею свои зубы и начинает вытягивать кровь. Крышу сносит! Давно я не получал такого удовольствия.
Член наливается кровью, заставляя увеличиться в размере. Внутри ее лона все мышцы сокращаются, сжимая меня сильнее. Дыхание перехватывает, когда она все же отрывается от шеи. Вот оно! Блаженство оргазма…
Кончаем одновременно, задыхаемся, стонем в один голос от полученного удовольствия, дрожим синхронно. Ее обессиленное тело на моей груди, мои руки держат ее так, что начинают болеть от напряжения. Не хочу отпускать ее, не хоту снова во тьму…
— Прощай! — шепчет, целуя мои губы и исчезает, оставляя после себя пустоту — будто ее и не было вовсе.
Лев ревет во мне, заставляя тело сотрясаться от потери. Бьётся, причиняя физическую боль. Мои надежды разбиваются вдребезги, оставляя после себя лишь тьму.
Я снова один… Я снова зол — я снова зверь!
Шесть месяцев спустя
Алина
— Ян! — стону я.
Мне больно, мне так больно, что я начинаю терять рассудок.
— Я здесь Алиночка! — теплые руки Яна ложатся на живот. — Я тут! — шепчет, поглаживая мою округлость. Боль потихоньку отступает, дыхание выравнивается, я снова засыпаю.
И так каждую ночь.
Я уже привыкла, что Ян спит в моей комнате на диване. Как и он привык бежать ко мне по первому моему крику. Вот так и живем. Днем развлекаемся, а ночью страдаем.
Не раз спрашивала у Евы, как же мама справлялась с такими ужасными болями, на что она постоянно отвечала, что я была гораздо спокойней Таисии.
Тая!
Так я решила назвать свою дочь.
Я хотела связать букву «Т» с именем своей тигрицы и у меня получилось Тая.
Темная Таисия Тимуровна…
Тимур! Как же я скучаю по нему, кто бы только знал! Я бы многое отдала, лишь бы снова увидеть его лицо, прижаться к его теплому телу, вдохнуть его запах. Знаю, он каждый божий день пытается связаться со мной, до сих пор надеется увидеть меня во сне.
