За то время, что Джейн обитала в доме 665 на правах невесты Малкольма, Чарльз несколько раз выбирался с чердака и отправлялся на ее поиски, влекомый все той же магической кровью – кровью, которая доставила девушке столько хлопот. Он пугал ее до полусмерти. Однако, когда Линн заперла их вдвоем в надежде, что Чарльз изнасилует Джейн и хотя бы таким образом обеспечит ей долгожданную внучку, девушке удалось проникнуть сквозь сумятицу шизофренических мыслей и разглядеть под ними маленького одинокого мальчика. С тех пор она испытывала к нему искреннюю жалость и симпатию – хотя и не без опаски. Когда Джейн понадобилось отыскать для заклинания личные вещи Аннетт, Чарльз помог ей снова – и единственный узнал под маской Эллы, что странным образом усилило ее теплоту к бедняге.
И я даже не задумалась, как он пережил пожар…Джейн поджала губы и проследила за указательным пальцем Малкольма, который остановился на боковой врезке.
– «Слухи о сквоттере из Верхнего Ист-Сайда распространяются, несмотря на опровержения», – зачитала она вслух. – В каком смысле?
– Там все написано.
Газета не располагала ни доказательствами, ни комментариями властей, однако утверждала, что в особняке проживал бездомный мужчина, которому на протяжении многих лет удавалось водить за нос домочадцев – по крайней мере, до пожара. «Это огромный дом», – заверил репортера неназванный источник, хотя Джейн не понимала, что страшного в таком очевидном высказывании. Впрочем, когда имеешь дело с Линн, осторожность лишней не бывает. По версии газеты, «загадочный мужчина» столкнулся с прислугой, после чего пропал из виду. Из этого Джейн заключила, что Чарльза отловили и спрятали до того, как его кто-нибудь заметил. Что ж, по крайней мере, он не пострадал при пожаре.
– И слава богу, – сказала Джейн. Малкольм тут же недоверчиво изогнул бровь. – Нет, серьезно. Я знаю, что он просто жертва твоей матери. Как ты и Аннетт.
За столом повисла пауза – хотя девушка понимала, что скоро им придется вернуться к тревожащей теме.
– Я должен с ней встретиться, – начал Малкольм в сомнительном подобии светской беседы.
«Конечно, должен», – подумала Джейн. Учитывая, что они с сестрой не виделись двадцать лет, его вряд ли могли удовлетворить фотографии в таблоидах.
– А я все-таки должна ее предупредить, – задумчиво произнесла девушка. – В тот вечер Аннетт была в ярости. Линн увидела, что я увиваюсь поблизости, и рассказала ей только половину правды, чтобы она меня возненавидела. Надеюсь, за это время она остыла. Может, ей запали в память какие-то мои слова. Может, ей станет любопытно.
Малкольм поджал губы.
– А может, она так распалилась к нынешнему моменту, что убьет нас обоих на месте.
– Не исключено, – горько признала Джейн. Она была готова пойти на риск, чтобы исправить то, что натворила – но даже не представляла, насколько рискованной может оказаться ее затея на самом деле.
– А что, если… – Малкольм неуверенно повозил вилкой по опустевшей тарелке. – Что, если мы немного понаблюдаем за Аннетт, прежде чем выходить на контакт? Не то чтобы я плохо о ней думал, – быстро добавил он, – но сейчас безопасность мне важнее, чем доказательства братской преданности. Во-первых, я обещал защищать тебя любой ценой, а во-вторых, я пока не готов превратиться в шашлык.
– У тебя случайно не припрятана пара биноклей? – криво усмехнулась Джейн, вспомнив, чем закончилось ее «наблюдение» возле церкви. – Или ты захватил из дома телескоп?
– К сожалению, они не влезли в чемодан, – со вздохом признал мужчина. – Однако на обратном пути я нашел кое-что получше. Ведьму.
В темных глазах блеснула искорка веселья, и Джейн невольно залилась румянцем.
Ну конечно. Магия.Когда Джейн понадобилось проникнуть в тыл к Доранам, она использовала сложные чары, чтобы на двадцать восемь дней превратиться в другого человека. Однако для разовой слежки подойдет и простая иллюзия из числа тех, в которых они упражнялись с Ди. Аннетт даже не знала их в лицо: когда они встречались в последний раз, Малкольму было двенадцать, а Джейн носила имя Эллы Медейрос. Конечно, Аннетт видела фотографии, но… Думаю, достаточно изменить пару черт.
На лице девушки последовательно отразилось понимание, затем согласие. Малкольм усмехнулся и попросил счет.
– Ну как, мне удалось обратить тебя в фастфудную религию? – весело поинтересовался он.
Джейн постаралась, чтобы ее ответ прозвучал столь же легкомысленно – хотя в животе уже начал затягиваться тревожный узел.
– Это было божественно. Только не передавай Ди мои слова.
Малкольм заговорщицки огляделся по сторонам.
– Буду нем, как рыба. Да, если уж на то пошло… – и он кивнул на высокие стенки кабинки и почти пустой зал ресторана. Никто не обращал на них ни малейшего внимания.
– Можно и сейчас, – кивнула Джейн и, положив руки на белый пластиковый стол, принялась изучать их форму. Затем ее мысленный взгляд проник чуть глубже, различив под бледной кожей ток крови и пульсирующие в ней искры. Девушка сосредоточилась на их движении и начала накачивать магию, словно мышцу, пока не почувствовала, как все ее тело наполняется характерным покалыванием.
Наконец затуманенный колдовством взгляд заскользил по Малкольму – от ворота черной рубашки, в котором явственно билась голубая жилка, до адамова яблока и знакомой квадратной челюсти. Джейн задышала чаще, когда крохотные ручейки магии удлинили и заострили мощный подбородок. Теперь нос выглядел немного непропорциональным – и девушка сузила его, хотя так и не смогла заставить себя коснуться влажных черных глаз. Вместо этого она выпрямила и «перекрасила» волосы, которые темными волнами спустились до самых плеч Малкольма.
Джейн откинулась на спинку дивана и придирчиво изучила результат. Теперь мужчина казался менее привлекательным – но это как раз означало, что эксперимент удался. Сидящий перед ней человек походил на кого угодно, но только не на Малкольма Дорана. Пожалуй, если бы она вглядывалась в его лицо достаточно долго, то смогла различить пару знакомых черт – но в итоге приняла бы за бывшего мужа троюродной сестры.
Теперь я.
Вторая попытка оказалась труднее – за неимением зеркала Джейн пришлось действовать наугад. Поэтому она решила сосредоточиться на цветотипе: мысленно перекрасила волосы в каштановый, затемнила серые глаза и позолотила кожу, чтобы та наводила на мысли о солярии. В какой-то момент Джейн засомневалась, будет ли этого достаточно, и на всякий случай по-кошачьи заострила скулы. При этом девушку не покидало неуютное чувство, что процесс вот-вот выйдет из-под контроля. Иллюзия не ощущалась на коже, и Джейн боялась, что в итоге будет напоминать жертву пластической хирургии.
