— Тогда мы с пацанами пустим тебя на хор. Оттрахаем по кругу. Понял?
— Понял.
Вид у Дика снова стал благодушным. Он даже засмеялся.
— Да чего ты ссышь? У тебя же встаёт. Значит, всё отлично. Жду тебя после полуночи на большой групповухе. Будет полно обалденных тёлок. Джен твоя тоже будет.
Микки ничего не оставалось, как ответить: "Хорошо, приду".
— Попробуй только не приди, — Дик зловеще подмигнул. — Из-под земли достану и за яйца подвешу.
Он громко расхохотался и хлопнул Микки по плечу.
— Ох, парень, очень ты меня заинтриговал! Спать спокойно не буду, пока не узнаю, стоит у тебя или нет!
И он, смеясь, направился к стойке, у которой столпились наркоторговцы.
На сцену снова выскочили стриптизёрши и среди них — Джен, которая даже не переоделась после кордебалета. Крутясь у шеста, она вертела задом и под одобрительные крики толпы стягивала с себя остатки одежды. Как всегда, на сцену выскочил какой-то подставной из публики и, расстегивая на ходу ширинку, побежал к обнажившейся девушке. За ним на сцену полезло ещё несколько парней. Джоули визжал, подзадоривая их, и вскоре на сцене начался самый настоящий групповой секс.
Организаторы программы дали публике подольше насладиться этим зрелищем. В нём принял участие даже Джоули, который скинул с себя юбки и, оставшись в чём мать родила, улегся на полу среди трахающихся. Его выставленной задницей, конечно, немедленно заинтересовались. В нужный момент явились охранники и начали разнимать трахающихся. Стриптизёрши с визгом побежали за кулисы, подставных из публики взяли под руки и повели к выходу из зала, Джоули уполз на четвереньках, виляя задницей. Груди его болтались и висели до пола.
Следующим номером были секс-акробаты. Пять молодых мужчин и пять женщин быстро сорвали с себя гимнастические трико и, оставшись голыми, построили пирамиду из собственных тел, в которой один трахал другого. А потом, видимо недотрахавшись, повисли на трапециях и продолжали сексуальные развлечения в висячем положении. У акробатов-мужчин члены торчали как дубинки. Не без зависти наблюдая за ними, Микки подумал, что каждый из них наверняка перед выступлением проглотил пятерную дозу "Бешеного жеребца".
Это напомнило ему об обещании, данном Дику, и на душе у него стало муторно. Положение его было незавидным. Дик явно собирался отомстить ему, и кибернетику оставалось лишь надеяться на чудодейственные пальцы Пипа. Или удрать из бара. Но тогда он уж точно никогда больше не сможет здесь появиться.
Он залпом допил пиво, встал и направился к двери, за которой, как он знал, находился коридор, туалеты и проход к запасному выходу на Четырнадцатую улицу, где его должен был дожидаться Пип. В коридоре повсюду сидели или стояли перекуривавшие посетители; под потолком, в лучах неярких ламп, клубился сигаретный дым. Среди курильщиков оказался Хэнки. Микки встретился с ним взглядом, и тот злорадно ухмыльнулся. Хэнки наверняка уже всё знает, и, как и его босс, ждёт оглушительного позора Микки.
В туалете тоже было людно. Кибернетик сначала зашел в кабинку, а потом, украдкой оглядевшись, скользнул к маленькой дверце, ведущей в следующий коридор. В его конце, у выхода на улицу, стоял робот-охранник, обязанностью которого было проверять у всех выходивших оплаченные счета за выпивку и закуску. За Микки долгов не числилось, и робот, помигав глазами, пропустил его, вежливо пожелав спокойной ночи.
Солнце уже зашло, над Гелиополисом сгущался вечер. Стиснутая небоскрёбами Четырнадцатая улица была малолюдна и сумеречна, редкие фонари наполняли её тенями. Поблизости ошивалось несколько роботов, но Пипа среди них не было.
"Попался Пип, — с унынием подумал кибернетик. — Всё-таки зацапали его копы…"
Оглядываясь назад — не идёт ли кто за ним из "Ночной моли", — он быстро зашагал к перекрёстку. И вдруг резко остановился. Перед ним, вынырнув из какой-то неприметной двери, выросли две рослые фигуры в чёрных кожаных куртках и тёмных очках. Микки покрылся ледяным потом. Это были сутенеры из бара, подручные Длинного Дика!
— Чувак, а тебе не кажется, что ты слишком рано линяешь? — хриплым басом поинтересовался один из них, вертя в руке кастет.
— Ты кое-что обещал показать Дику, — прибавил второй.
— Что показать? — Микки прикинулся, что не понимает.
— Стоит у тебя хрен или нет, — и оба засмеялись.
— А, это, — Микки тоже изобразил улыбку. — Ну, конечно. Всё нормально, парни, у меня просто вылетело из головы…
Первый вставил пальцы в отверстия кастета.
— Что, Билл, вправим ему мозги прямо сейчас? — спросил он у напарника.
— Сейчас, наверно, не стоит, а то он будет говорить, что у него не встал из-за нас, — ответил Билл. — На групповухе он должен быть свеженьким, как огурчик.
У Микки по спине побежали мурашки.
— Говорю вам, всё о кей. Я просто вышел подышать воздухом…
— Подышал, и давай обратно, — сказал Билл. — А то мы с Томом можем подумать что-нибудь не то и сломать тебе невзначай пару-тройку рёбер.
— Ему повезёт, если он отделается только рёбрами, — с зловещей ухмылкой прибавил Том.
В сопровождении верзил Микки вернулся в бар. Настроение его окончательно упало. Ему не хотелось даже думать о том, что его ждёт в ближайшие часы. Надежда на Пипа рухнула. Робот, конечно, ещё может прийти, но ждать он будет на улице, а туда Микки уже не выпустят.
Оставалось последнее средство: лошадиная доза "Бешеного жеребца".
Заметив в зале Хэнки, кибернетик подошёл к нему, взял за рукав и отвёл к дальней стене, где их никто не мог услышать. Впрочем, музыка в зале грохотала так, что их в любом месте никто бы не услышал.
— Есть важное дело, — заговорил Микки.
— Я весь внимание, — ответил наркоторговец. — Хочешь торкнуться "Полным улётом"?
— Нет. Слушай, Хэнки, ты можешь сохранить тайну, которую я тебе доверю?
У того загорелись глаза.
— Могила!
— Тогда слушай. Мне позарез нужны таблетки для повышения потенции. Десять штук "Бешеного жеребца", не меньше.
Хэнки хитро заулыбался и подмигнул.
— Я, кажется, догадываюсь, зачем тебе.
— Ты обещал молчать.
— Я же сказал — могила. Ты меня знаешь.
— Ну, так можешь достать быстро?
Хэнки, подумав секунду, кивнул.
— Но это будет стоить приличных бабок.
Микки поморщился в досаде.
— Понимаешь, в данную минуту с бабками напряг. Я завтра отдам. Ты же знаешь, я всегда отдаю.
— Раньше ты, правда, всегда отдавал, а сейчас кто тебя знает.
— Хэнки, бабки есть, я заложил в банк мастерскую!
