Верховный хочет уничтожить его или как минимум полностью лишить доверия короля. Только подобраться никак не может. Вот и выбрал новый способ!.. Но Алекс слишком долго выстраивал свою защиту от всех проверок, чтобы так просто попасться. А вот дикая просьба короля поначалу выбила почву из-под ног.
Но гадать, что это: предательство или случайное совпадение — смысла нет. Он все равно собирался отправиться в Иввар, когда получил то письмо пару недель назад. Король был прав: слухи про связь с будущей императрицей во время Летнего Мятежа возникли не на пустом месте. И теперь надо выяснить у Талиры, что происходит на самом деле. А ведь он не видел её почти год…
Бело-жёлтый каменный дом вскоре показался из-за поворота. Он находился недалеко от центра, рядом с другими особняками, гораздо более роскошными. Зато стоял почти на самом берегу, на обрыве, откуда открывался вид на залив, порт и крепость на левом берегу. В доме, который когда-то вместе с титулом достался за отличную службу, Алекс бывал крайне редко — большую часть времени тот простаивал почти пустой, только экономка следила за порядком. И вот последние пару недель немного ожил, с тех пор как здесь вместе с капитаном поселился слуга Родерик и — временно, до отплытия — старуха-кухарка с помощником.
Алекс на миг остановился на увитой хмелем террасе перед входом, привычно отыскал взглядом мачты «Ясного», осмотрел прибывшие вчера вечером фрегаты и взглянул в самую даль — туда, куда ему скоро предстоит отправиться.
Скоро.
Он распахнул дверь и сразу прошёл в залитый солнцем кабинет. Пыль вилась столбом в косом луче света; в комнате было крайне душно и жарко. На дубовом столе лежал аккуратно раскрытый журнал с незаполненными еще страницами.
— Почему окна закрыты? — крикнул Алекс Родерику, который возился с чем-то в коридоре. — Сколько раз просил оставлять открытыми!
Запыхавшийся мальчишка вбежал в кабинет, приглаживая непослушные вихры.
— Но, кириос, этот ветер… он все время… бумаги летят во все стороны!
— Ладно. Притащи мне сундук.
Распахнув настежь все окна, Алекс принялся быстро перебирать вещи на верхних полках шкафа. Скинул вниз пылящиеся бумаги с чертежами кораблей, туда же связку свечей, серебряные подсвечники, бронзовые статуэтки, ещё какие-то мелочи. Перевернул вверх дном нижние полки с перьями и принадлежностями для письма. Идеальный порядок, в котором всегда содержался кабинет, на глазах превращался в хаос, словно по комнате пронеслась буря.
В проёме робко постучал по открытой двери Родерик. Он пытался пройти боком, таща за собой тяжёлый сундук.
— Давай сюда, — коротко сказал Алекс и помог донести ношу.
Отперев сундук, он принялся перебирать аккуратно уложенную одежду. Родерик, сопя, остался стоять рядом и смотреть, не зная, что делать дальше. Алекс поднял голову, утёр выступивший на лбу пот и приказал мальчишке:
— Разожги камин в гостиной.
— Камин?! — тот округлил глаза. — Сейчас? В такую жару…
— Ещё один глупый вопрос — и отправишься вместо кухарки драить кастрюли.
— Понял, кириос, — Родерик шмыгнул носом и исчез.
Алекс взял в руки тяжёлый конверт. Некоторое время задумчиво подержал его в руках, но все же открыл и достал несколько писем. Первое и самое недавнее, от отца, отложил в сторону. А пачку старых и пожелтевших записей с мелким корявым почерком на ивварском принялся перебирать. «Дорогой брат! Давно я не видел тебя в наших краях…» — бросились в глаза слова письма. Алекс быстро пролистал бумаги и только в последнем заметил квадратные значки мёртвого языка и те записи, которые не должен был увидеть никто и никогда. Теперь и подавно. Судя по всему, Бриньяр решил всерьёз за него взяться, а значит, может добраться и сюда.
Алекс прошёл в гостиную к разожжённому камину, присел на корточки и бросил пачку прямо в огонь. Исписанная бумага съёживалась, ярко вспыхивала и чернела, оставляя только хлопья пепла. Поколебавшись мгновение, Алекс потянулся за пазуху, вытащил последнее, короткое письмо, написанное вычурным и размашистым почерком. Его он перечитал целиком.
«Алексиарес,
Поверишь или нет, но мне сейчас очень непросто. Тяжело на душе от всего, что происходит в мире, что происходит между нашими странами.
Я не видела тебя так давно, что кажется, ты стал совсем уже другим человеком, чужим и далёким. И вместе с тем я страшно тоскую по тебе прежнему. По нашим полуночным разговорам, по той простоте и искренности, которая между нами была. Мне до смерти надоело лицемерие всех, кто меня окружает! Ты бы знал, Алекс! Порой я ненавижу весь наш двор, всех и каждого, кто так по-глупому заглядывает в рот и ждёт, как бы предугадать слова вышестоящих и выслужиться ради своей выгоды. А я вспоминаю о тебе.
Милый Алекс. Помню, как ты злился на короля за его молчание про обмен пленными. О, ты был тогда глотком свежего воздуха для меня, привыкшей с детства к долгим церемониям и нудным речам. Я скучаю по тебе. По твоим суждениям, по твоему взгляду на мир и такой подкупающей уверенности в том, как он должен быть устроен на самом деле. А ещё по твоей улыбке, по твоим проницательным серым глазам, которые умеют смеяться, когда ты сам до ужаса серьёзен. По твоим объятиям и твоему запаху, который сводил с ума… мне кажется, я до сих пор чувствую его, когда вспоминаю тебя. Почему мир так несправедлив?
Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей… но ни одного, похожего на тебя.
Просить тебя приехать я не имею никаких прав. Но буду молить Покровителя, чтобы он позволил нам встретиться вновь и чтобы это произошло не позднее следующего месяца…
Твоя возлюбленная кузина Ида Лаура.»Это письмо было написано хорошо знакомой ему рукой, хоть имя она и выбрала чужое. Можно понять: если бы его перехватили… Но Алекс узнавал каждое слово Талиры, каждое привычное выражение, даже будто ощутил через клочок бумаги ту страсть и порывистость, с которой она писала эти строки. Воспоминания о ней снова разбередили душу, как будто все это происходило совсем недавно.
А ведь Алекс не хотел больше связываться с большой политикой, вмешиваться в интриги, которые затягивают в водоворот всех, кто оказывается рядом. Как уже случалось. Та взаимная страсть с ещё юной ивварской принцессой — болезненная и нежданная — тогда оказалась сильнее него и сильнее всех его принципов.
Но теперь… эта возможность выпала ему. Случайно или нет. Самое главное: король готов слушать его, несмотря на прошлое и несмотря на козни Бриньяра. Алекс взглянул на письмо. Всего лишь бумага, простые слова и его шанс вмешаться в судьбы двух стран, а может и остановить зарождающуюся войну.
