Это был не просто текстовый файл, а программа, предложившая мне меню: «Список», «Досье», «Поиск». Я не знала, что искать, и потому нажала на «Список». Мне открылась таблица, состоящая из трех столбцов — «Имя», «Роль» и «Место». Всего восемь человек, пять мужчин и три женщины. Что касается ролей… «Хозяин постоялого двора». «Королевская модистка». «Егерь». «Жрица Ламе — рис». А в графе «Место» были совсем уже непонятные слова: «Вэллайд», «Рабусвэл», «Валдискот». А в списке имен оказался «Зайцев Денис Александрович, 1975 г. р.» и далее: роль — «Знахарь», место — «К северу от реки Бло». И что это за киностудия?..
Я снова вышла в меню и посмотрела, что представляют собой досье. Это была полная информация о перечисленных здесь людях, включая детские болезни и предков до пятого колена. Денис мне не солгал — ни о родителях, ни о Чечне. Ни даже о больной руке. Еще я к своему удовольствию убедилась, что он никогда не был женат и «не имел длительных отношений». Хм, для парня под тридцать как-то чересчур невинно… Ладно, это сейчас не главное.
Убедившись, что больше ничего интересного в досье нет, я вернулась к списку и навела курсор на фамилию Дениса — вдруг программа подразумевает что-нибудь еще. На этот раз прямо поверх текста выскочило слово, набранное красным шрифтом, — «Согласие».
Я прошлась по всем именам. Вариантов было два — «Согласие» или «Отказ». Наверное, подразумевалось, согласились ли претенденты на роль отправиться в указанное место. Согласий было всего три, включая Дениса. Я посмотрела на часы — время близилось к десяти, но соблюдение приличий придется отложить до другого раза.
Я набрала номер Гладышевой Ольги, которой предназначалась роль загадочной «жрицы Ламерис». В ответ — долгие гудки. Я позвонила другому «согласившемуся» — аналогичный результат.
Хорошо, пойдем другим путем. Я быстро переписала телефоны «отказавшихся» и стала звонить.
Полина Игнатюк, не захотевшая в качестве королевской модистки отправиться в Вэллайд, взяла трубку почти сразу.
— Агентство «Лаверэль»? Впервые слышу об этой фирме. Тестирование? Нет, я нигде не была и ничего не проходила.
Примерно то же с разной степенью вежливости я выслушала от других «отказавшихся». Какие бы хитрые вопросы я не задавала, как бы самозабвенно не врала, все вели себя стойко: никто не признался, что проходил тестирование в агентстве «Лаверэль».
В тишине слышно было, как гудит компьютер. Я сидела одна в пустом офисе, наедине с тайной и по-прежнему была далека от разгадки. А за окном в свете фонарей кружился крупный снег. Снежинки садились на стекло, как большие белые мотыльки. Мне вдруг сделалось жутко — как в тот день, когда мы с матерью узнали, что Гурский застрелен в подъезде нашего дома. Так ли я уверена, что никто не узнает, чем я сейчас занималась?
Я закрыла все файлы и выключила компьютер. С трудом попадая в рукава, надела дубленку. И тут услышала, как пропел колокольчик над входной дверью.
Сердце стремительно обрушилось в пятки. Идиотка… Нет, какая же я идиотка! Надо было сразу догадаться, что легкость, с которой я осуществила свои шпионские планы, не могла быть случайной… Конечно, это ловушка. Я прочитала на своем веку достаточно детективов, чтобы догадаться: я сунула свой нос не просто в коммерческие тайны агентства. Куда под прикрытием кастинга «Лаверэль» отправляет людей? В заграничные бордели? На гладиаторские бои? Что они сделали с Денисом? И что будет со мной? Потому что тот, кто сейчас вошел в агентство, непременно заметит сумку, забытую мной на стуле…
Мне было очень страшно, но забиться в щель, как крыса, зная, что тебя все равно найдут, я не могла. Еще немного — и я вышла бы навстречу своей участи. Но в этот момент случилось непредвиденное. Бегая по кабинету, я задела один из стеллажей полой дубленки. Стеллаж вдруг пришел в движение вместе со стеной, и передо мной открылся длинный коридор, освещенный рядами голубоватых мигающих лампочек. Потайная дверь! Терять мне было уже нечего. Я подняла повыше голову, откинула со лба челку, занесла ногу над порогом… И в этот момент тяжелая рука опустилась мне на плечо.
— Жанна, ну что вы, в самом деле, как маленькая? Успокойтесь, уверяю вас, вам ничего не грозит. Вот, выпейте.
Я взяла из рук шефа широкий бокал и сделала глоток, коньяк немного привел меня в чувство. Я сидела на стуле в директорском кабинете, а передо мной стоял Афанасий Германович. Он смотрел на меня со странной смесью иронии и сочувствия. И пока не угрожал немедленной расправой.
— Ну, и какие выводы вы сделали? — спросил шеф.
— Никаких, — быстро ответила я и поняла, что краснею.
Он покачал головой.
— Вы решили, что агентство «Лаверэль» занимается чем-то ужасным. Любопытно, что именно пришло вам в голову — у людей такая богатая фантазия!
Афанасий Германович пристально посмотрел на меня, и я снова испугалась. В глубине его серо-зеленых глаз вспыхнул изумрудный огонек и тут же потух — или мне это показалось? Я молча ждала продолжения. А что еще оставалось делать?
— Допустим, вы нравы, — шеф кивнул, — и наша деятельность носит несколько другой характер, чем мы заявляем. Допустим, действительно, с нашей помощью люди отправляются — добровольно, подчеркиваю! — в… скажем так, в не совсем обычные, длительные командировки, которые приносят им неплохие заработки. И допустим, я гарантирую, что с точки зрения закона лично вам ничего не грозит. Каковы будут ваши действия, когда вы покинете мой кабинет? А вы покинете его целой и невредимой, вопреки всем своим фантазиям. Отправитесь писать заявление в соответствующие органы? Уволитесь и постараетесь забыть про наше существование? А может, захотите остаться? Тогда я вам все расскажу. Такие вот дела…
Какой шантаж! Уверена, шеф прекрасно понимал, что бьет без промаха. Разумеется, первый из предложенных вариантов мною всерьез не рассматривался. На роль разоблачительницы я не годилась, поскольку была слишком напугана. Именно страх — а может, здравый смысл? — диктовал мне единственно правильный поступок: схватить в охапку свои вещи и бежать. Прочь от этого дома, никогда не приближаться к нему! Сейчас меня бы не остановила даже угроза остаться без денег, к которым я только-только начала заново привыкать. Но вот всю жизнь ломать голову, что же скрывалось в запретной комнате Синей Бороды… Я залпом допила коньяк.
— Я остаюсь.
Надеюсь, мой голос прозвучал достаточно твердо.
В немигающих глазах шефа снова рассыпались изумруды. Он улыбнулся мне ласково и грустно.
— Я так и думал. Пойдемте со мной, Жанна. Да снимите вы пальто, у нас тепло!
