— А зачем оставлять эту последнюю «каплю»? — спросил Оли. — Почему не долить до полного кувшина?
— Это вы мне скажите, — магистрподнял свое оружие, — зачем.
— Чтобы оружие могло «узнать» хозяина, — сказала я. — Они оставляют место для последнего изменения. Тот, кто первым возьмет в руки черный клинок, вольет последнюю каплю. А поскольку тьма Разлома имеет нулевой коэффициент, то совсем не важно, кто это будет, человек или маг. Если тьма изменяется без усилий, то сила приложения магии «ноль».
— Правильно, леди Астер, — удовлетворенно кивнул магистр.
— Значит, Этьен прав? — спросил Жоэл. — Вы дали нам невыполнимое задание? Ведь найти образец на Острове невозможно…
Он еще говорил, а из-за соседнего стола поднимался Отес.
— Не совсем верное изречение, — сказал наш умник, достал из кармана стеклянную колбу и сжал ее в кулаке, закрывая содержимое. Вон Рут, едва шею не свернула, пытаясь разглядеть, что он там притащил. Да и я, признаться, тоже.
— Неужели? — магистр быстро пошел между столов к парню. Он все еще улыбнулся, но как-то с сомнением. Даже с беспокойством, я бы сказала.
Отес протянул колбу из прозрачного стекла, что так напоминало магическую сферу учителю. Тот осторожно двумя руками взял сосуд и поднял к свету. И мы все, затаив дыхание, увидели внутри нее, что-то очень похожее на черный дым, что идет от костра если кинуть туда кусок застывшего сока дерева Ро, плотный и отвратительно пахнущий.
Как пахло то, что было внутри колбы, мы не знали, так как горлышко было запечатано воском.
— Какая знакомая печать, — задумчиво протянул учитель и поднял глаза на Отеса. — Рассказывайте, где достали? А главное, как?
— В вашем кабинете, — вздохнув, признался наш умник. — Я подумал, раз вы дали такое задание, то оно должно быть выполнимым, и у кого-то на острове есть образец тьмы Разлома. Вы, милорд, были первым кандидатом.
Андре Орье рассмеялся и уточнил:
— Украли?
— Как можно, магистр, — Отес прикинулся глубоко оскорбленным, хотя я видела, что парень доволен реакцией магистра, ведь за то, что ученик лазал в кабинет к учителю и наказание заработать можно. — Я сказал вашему помощнику, что образец нужен вам на занятии с нашей группой, так как вы дали нам специфическое задание.
— Удивительно, — Андре Орье рассмеялся. — И надо сказать, вы первый, кто додумался до такого простого способа стащить что-то из моего кабинета. Благодарю вас, мистер…
— Гиро, — подсказал Отес.
— Благодарю вас, мистер Гиро. А теперь обрадуйте меня еще больше и скажите, что не пытались сорвать печать и потрогать образец руками?
— Не-нет, — тут же ответил сокурсник, но я уловила в его голосе крохотную заминку и вдруг вспомнила черное пятно на щеке, словно он где-то перемазался в саже.
— Отлично, садитесь, мистер Гиро. Остальные тоже могут вернуться на свои места, — сказал учитель.
Я оглянулась и поняла, что почти все ученики стоят, пытаясь разглядеть загадочный образец, а Вьер так и вовсе залез на стул. Алисия разрумянилась и кусала губы, а вот Мерьем не было до тьмы Разлома никакого дела. Девушка все также бросала обеспокоенные взгляды на дверь. Дженнет пропускала уже второй урок.
— Раз уж у нас, благодаря мистеру Гиро, есть образец, предлагаю провести маленький эксперимент. — Магистр вернулся к своему столу, положил свой черный клинок, потом сосуд с тьмой Разлома и стал закатывать рукава рубашки.
— А это безопасно? — спросила Алисия.
— Пока я здесь — да. Но повторять не рекомендую, — с этими словами учитель поднял колбу и сломал печать.
Мэри испуганно вскрикнула, а Рут выругалась, причем, я понятия не имела, что она знает такие слова, Гэли снова вскочила. Один из рыцарей тоже, но в отличие от подруги, парень с грохотом уронил стул
Учитель между тем наклонил колбу над черным клинком. Мы затаили дыхание… Но несколько томительных минут ничего не происходило, а потом что-то черное, что-то маслянистое осторожно высунулось из сосуда. Оно походило на червяка. Или на щупальце осьминога, что подали нам с маменькой в одном из ресторанов Эрнесталя. Маменька кстати, так и не смогла заставить себя положить в рот этот заморский деликатес, а заказала потому, что жена казначея Сиоли сказала, что каждый уважающий себя человек должен это попробовать. Матушка решила, что она уважает себя достаточно и достаточно обеспечена, для того, чтобы не есть склизких червяков с присосками.
Щупальце, словно живое, шевельнулось, потрогало край сосуда, высунулось сильнее, словно пробуя воздух на вкус, а потом коснулось чирийского лезвия. Коснулось, зашипело и отпрянуло. На лезвии вскипали остатки черного вещества, как попавшая в очаг вода.
Я не заметила, как вцепилась пальцами в стол. Вцепилась настолько сильно, что заболели руки. Я уже слышала это шипение, даже видела, как нечто вскипало на лезвии моего черного клинка. Там, в Запретном городе.
Гэли побледнела. Упал еще один стул, на этот раз встал Мэрдок.
— Черные клинки, — продолжал рассказывать учитель, торопливо запечатывая колбу, — изменившись в Разломе, больше не принимают в себя тьму, ибо сосуд полон. — Воск плавился под пальцами магистра, повинуясь его зернам изменений. — Теперь они только отталкивают и разрушают ее. Они наше главное оружие против демонических созданий и их магии. Если бы не черное железо, созданное в двадцать пятый год от образования Разлома, людям бы пришлось очень нелегко.
Андре Орье продолжал говорить, а я вдруг поняла, что уже слышала это. Нет, не слышала, читала в настороженной тишине спальни Первого форта. Та самая книга, с которой я пыталась скоротать длинную наполненную шорохами ночь. Как же там было?
«…после прорыва дюжины демонических созданий на Траварийскую равнину в тридцатом году от образования Разлома была отмечена исключительная разящая способность металла супротив созданий тьмы …»
Черные клинки придумали, чтобы сражаться с демонами. Против их магии.
Почему я не вспомнила об этом раньше? Ответ прост, потому что мысли были заняты другим. Например, одним рыцарем, для которого на площади уже построили виселицу.
Вот почему «металл» тварей, что преследовали нас в Запретном городе, не стопорило от зерен изменений. Это был не металл. Настоящий металл не плавится при соприкосновении с чирийской сталью. Этьен уже убедился в этом, когда колотил клинком по морде настоящей железной кошки на ристалище. А тот в Запретном городе плавился.
Неужели кто-то… что-то натравило на нас демонических животных? Нет, животные были самые обычные. Я вспомнила, как баран перебирал ногами в воде. Вода, что не пропускает две трети изменений смывая их начисто. Девы, мне бы тогда насторожиться. Кто-то или что-то наложило на животных личины. И не просто личины, а с применением тьмы Разлома, магии демонов.
Кто-то или что-то… Осталось выяснить кто и зачем.
— Клин клином, — в установившейся тишине вдруг сказал Мэрдок.
— Или подобное подобным, — согласился учитель.
— А тьма наполняет и изменяет только предметы? — спросила Гэли.
— Нет, — ответил магистр. — Что угодно.
— И даже человека? — продолжала спрашивать подруга, а я даже не сразу поняла, к чему она клонит. Но Андре Орье похоже понял, потому что ответил:
— И даже человека.
— Значит, именно так попавшие в Разлом маги теряли магию? — спросил вдруг Отес. — Она наполняла их до конца не оставляя ни миллиметра для манера. Они больше не могли ни изменяться, ни изменять?
— Эта теория не доказана, — скупо ответил учитель.
Да-да я точно помню, что в книге о житие святой Гвиневер, говорилось не о науке, а о наказании богинь.
— Предлагаю вернуться к предмету, — сказал магистр, убирая со стола клинок и колбу с веществом. — И повторить азы, специально для тех, кто пропустил первое занятие.
— Магистр Орье, — позвал Мэрдок. — А раньше, до черных клинков, как люди боролись с демонами? Разве не было никакого иного способа?
Мы все выжидающе уставились на учителя. Хороший вопрос. Неужели двадцать пять лет с момента образования Разлома, нам было нечего противопоставить тварям тьмы?
