— Э, нет. Правильно будет разделить всю добычу поровну, включая возмещение твоих расходов.
Принц снова смеряет меня взглядом.
— Мне половину, а остальное разделите между собой, — выдвигает он встречное предложение.
Поднимаю брови и повторяю, чётко выговаривая каждое слово:
— Всё делится на равные части. И это не обсуждается.
Недовольно фыркает.
— С тобой не поторгуешься… Хорошо, что ты не купчиха. Ладно, твоя взяла.
Хотя он не подразумевал это как комплимент, я всё же не могу сдержать волну гордости, захлестнувшую меня от его слов. Может, в конце концов, именно этому мне стоить посвятить свою жизнь. Вдруг у меня получится стать успешным купцом, каким был мой отец.
Отворачиваюсь, не позволяя ему заметить мой внезапный прилив радости, и продолжаю путь. Наверняка рядом найдётся какое-нибудь поселение, где можно будет остановиться на ночь, чтобы не спать под открытым небом. К тому же мне хочется уйти как можно дальше от тайного прохода. И вообще покинуть Сильфос.
— Идём.
Я слышу лёгкий смешок Хасана и его быстрые шаги, пока он догоняет меня. Юный маг кажется послушным мальчиком и, похоже, рад своим новым спутникам, хотя я уже знаю наперёд, что он ещё взвоет от наших перебранок.
Более тяжёлые шаги престолонаследника раздаются следом.
— Давай проясним сразу, — торопливо произносит он, — ты здесь не командуешь.
Не могу сдержать самодовольной ухмылки, хотя даже не оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Просто повышаю голос:
— Давай проясним сразу: здесь командуем Хасан и я. А ты просто следуешь указаниям.
Он передразнивает меня, повторяя слова визгливым голосом, но меня это ни капельки не напрягает.
Кажется, это начало большого приключения.
АРТМАЭЛЬ
— Мне не хотелось бы думать, что ты потерялся в собственном королевстве, но… Ты уверен, что это кратчайший путь?
Стихии создали таких женщин, как она, потому что в мире должно быть всё. Даже раздражающие и бесполезные создания. Даже с противным голосом, от которого хочется заткнуть уши. Однако подлинным доказательством существования высших сил будет то, что и для такой, как она, найдётся пара. Какой-нибудь безмозглый оборванец, не знающий о существовании кляпа. Или у которого нет куска тряпки, как у меня, или верёвки, которой можно было бы привязать её к дереву и убежать в противоположном направлении.
— Это и есть кратчайший путь, — уверяю я, уверенный, что так оно и есть.
Или было.
Для кого-то. Когда-то.
— Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я… — продолжает гнуть свою линию.
Оглядываюсь по сторонам. Вокруг сплошные деревья, но даже их силуэты сложно различить, поскольку густые кроны заслоняют небо, как крыша из переплетённых ветвей. Должно быть, сейчас ещё стоит глубокая ночь, хотя мне кажется, до рассвета осталось недолго. Мы так идём уже несколько часов. Надеюсь, что не кругами, но не могу сказать точно. Честно, я уже подумываю признаться, что никогда прежде не бывал за пределами города, просто чтобы увидеть её реакцию на это. Я даже не уверен, в каком направлении мы идём. Возможно, мы движемся в сторону побережья.
— Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила ты, то добрались бы до границы спустя несколько лет. Ты ничего не понимаешь в ориентировании на местности.
Да она вообще, наверное, ничего не умеет, кроме как выводить меня из себя за считанные минуты. О, в этом она эксперт!
— Может, нам стоило просто пойти по главной дороге… — вмешивается мальчик, подходя ближе к девушке, к которой, видимо, привязался с первой же встречи. Она же, в свою очередь, подобрала его, как щенка, нуждающегося в любящем хозяине. Как по мне, пусть хоть отдаёт косточки со своей тарелки ему под стол, лишь бы мне не доставляли хлопот.
Впрочем, беда, постигшая его и сестру, принесёт мне славу.
— Главная дорога — это более длинный и менее живописный путь до места. К тому же там мы вряд ли встретим людей, которым нужна помощь, разве что у телеги сломается колесо. Умные люди, — постукиваю пальцем по виску, — знают, что настоящие приключения ждут в лесах, непокорённых цивилизованными людьми, то есть разумными мужчинами, — добавляю последние слова, выделяя интонацией, чтобы было понятно, что наша спутница к цивилизованным людям не относится. Она рычит в ответ. — В диких лесах всё ещё живут чудища и ждут, когда их одолеют рыцари вроде меня.
Заканчивая речь, киваю в подтверждение. По-хорошему, со мной должен ходить писарь, которому я мог бы продиктовать эти мудрые слова. Их обязательно нужно где-нибудь записать. Может, удастся найти кого-нибудь в ближайшей деревне.
— Как же весело будет, если людьми, которым нужна помощь, окажемся мы, — откликается юноша.
Мне не нравится его тон.
— Проявляй больше уважения, когда разговариваешь со мной, малец.
Внезапный удар по затылку заставляет меня споткнуться. Смачный хлопок ладони по моей голове, кажется, эхом разносится вокруг.
— Это тебе лучше обращаться к нам с уважением, для твоего же блага, — отчитывает девчонка, скрещивая руки. Хотел бы я отрубить ей руки за то, что она только что сделала. И за ту пощёчину в проходе. Щека до сих пор побаливает. Интересно, если вдруг мы будем проходить вдоль обрыва и я столкну её, это сойдёт за несчастный случай? Всё равно у неё даже семьи нет. Никто не узнает… — Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я, мы бы уже спали на мягких кроватях, а завтра бы отправились в дорогу, полные сил и энергии.
Конечно, после того, как поели бы и поспали за мой счёт.
Останавливаюсь на месте.
— Хорошо, тогда ложись прямо здесь и спи, — разворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня свысока. — Вы, простолюдины, привыкли к жёстким кроватям, так что ночёвка на земле будет вам в самый раз. А пока ты спишь, я хотя бы перестану слышать этот мерзкий шум… Ой, то есть твой голос.
Она закатывает глаза.
— Если честно, я хочу закрыть глаза, лишь бы не видеть твоё лицо.
И садится под деревом, прямо на землю, прислоняясь спиной к стволу, а затем похлопывает рядом с собой.
— Иди сюда, Хасан. Нам не помешает немного отдыха.
Он, как послушный щенок, виляет хвостом и подбегает к своей хозяйке. Кроткий, как ягнёнок, и настолько же доверчивый. Но это уже его проблемы. Если он проснётся с ножом у горла, потому что у неё вновь что-то щёлкнет в голове, то это уже не моё дело. Я смотрю, как он прижимается щекой к её руке и закрывает глаза, как будто сильно устал.
— А кто будет стоять на страже? — спрашивает он.
Разумеется, всем известно, что лесные чудища прячутся в темноте, выжидая, пока наивные путники не заснут, чтобы устроить пир из их плоти, крови и кишок. И обязательно с воплями. Громкими такими воплями. Иногда с погоней, в которой выживает пара человек. Похоже, подобная разминка разжигает аппетит ночных тварей, как хорошая тренировка вызывает голод у людей.
— Принц, который весь из себя такой защитник и отважный герой, явно волнующийся за своих спутников, непременно постоит на страже.
Я открываю рот, чтобы ответить. Она прикрывает глаза, или мне так кажется, потому что она откидывает голову к стволу. Но я готов поклясться, что мальчик-маг смотрит на меня.
— Остерегайся лесных духов, принц, — зевает. — Рассердишь их — и они придут за тобой.
Я привык прислушиваться к волшебникам, даже если они обычно действуют мне на нервы. Магия — штука опасная, далеко не многие могут с ней играть. И желательно подальше от городов, чтобы случайно их не разрушить. И, конечно, подальше от меня. У всех, кого я встречал, был этот жуткий, пронизывающий взгляд, словно они видят тебя насквозь, знают все твои секреты. Саму твою сущность.
Само собой, сейчас со мной этого не происходит. Он же просто… ребёнок. Да он же без посторонней помощи даже рубашку не наденет!
Но… есть в его словах пугающие нотки. Проходит несколько минут, и они, похоже, крепко засыпают. А я как будто весь на иголках. Кажется, листья странно зашелестели.
