Игрок — седой мужчина с беззубым ртом — обернулся и польщенно мне улыбнулся:
— Миледи одарит меня удачей?
Я лишь молча опустила ресницы, как это и подобает правильно воспитанной пуританке и, словно невзначай, прикоснулась к его плечу. В голове тут же, как в калейдоскопе, пронеслись чужие желания — яркие, манящие, сверкающие, как облитые сиропом сахарные леденцы на ярмарке. Я покрутила их, но, вздохнув, сделала шаг вперед по ментальному коридору и с головой ухнула в леденящую пустоту. Тело тут же сковал холод — страх всегда так ощущался.
Сознание, как обычно, разделилось. Одна часть меня продолжала наблюдать за карточной игрой, а другая погрузилось в чужую душу, как лекарь — хирург, вскрывающий скальпелем чужую черепушку.
Страхи были самые обычные, серенькие — ничего красочного, что бы запомнилось. Но среди них я легко отыскала то, что хотела. Осталось лишь осторожно потянуть и чуть затуманить зрение, подсунув нужную иллюзию…
— Ты вор и обманщик! — вдруг воскликнул тот, чье плечо я отпустила. — Нагреть меня вздумал?!
Я торопливо, будто испуганно отпрянула. Хотя могла бы не строить из себя актрису. Все внимание все равно было сосредоточено не на мне.
— Я?! — искренне возмутился его соперник. — Да с чего ты взял?
— Ох, простите, — пробормотала я, ухватившись за руку одного из зевак. — Запнулась о юбку.
— Ничего, миледи, — расплылся в щербатой улыбке тот и неожиданно помрачнел. Его взгляд затуманился: — Он точно жулик! Я сам видел!
Я быстро сделала шаг в сторону и неуверенно дотронулась до плеча другого любителя развлечений.
— Вы тоже считаете, что в игре жульничают? — слабо спросила я.
Мой голос потонул в крике уже сцепившихся мужчин. Те пока еще переругивались, но до драки оставался буквально один шаг.
— Что? Да нет же. — И снова мгновение промедления, давшегося мне испариной и слабостью в ногах. — Конечно, только не он, а вон тот!
Парень, в которого я вцепилась, с уверенностью указал на моего недавнего протеже, который с пеной у рта обвинял своего соперника в жульничестве. На секунду повисла пауза, а затем…
Кто кого ударил первым, я не заметила. Я едва успела увернуться от чьего — то кулака, когда рука Бена торопливо выдернула меня из клубка чужих страстей.
К громким ругательствам теперь присоединились звуки ударов и треск ломаемой мебели. Владелец трактира оставил свою стойку и бросился разнимать дерущихся. Девушка — подавальщица взвизгнула и скрылась на кухне.
На шум со двора прибежали и другие постояльцы, и члены отряда Брайена. В создавшейся суете раствориться было очень просто, что мы с Беном и сделали, выскочив через заднюю дверь.
Воровато оглянувшись, Бен убедился, что двор опустел и потянул меня за руку к телеге с сеном. Мне не требовалось особое приглашение, поэтому на стог сена я забралась даже быстрее парнишки. Тот одобрительно кивнул при виде моей ловкости и первым подтянулся, чтобы запрыгнуть на крышу сарая.
— Давай, Кейра! — крикнул он и торопливо нагнулся.
Не раздумывая, я ухватилась за его протянутую ладонь. Мгновение, и я тоже оказалась на самом краю покатой крыши деревянного сарая. Где-то вдалеке сверкала серебристая полоска извилистой реки, за ней — зелень густого леса. Того самого, в котором нам с Беном предстояло укрыться.
Идти сейчас вдоль дороги слишком неразумно.
Я бросила быстрый взгляд на постоялый двор. Из окон неслась ругань и слышался треск ломаемой мебели. Кажется, я даже немного перестаралась. Интересно, как скоро Брайен сообразит, что птичка выпорхнула из клетки?
Последняя мысль заставила меня вздрогнуть и повернуться к острому частоколу, отделяющему двор от дороги и леса. Мы с Беном почти одновременно перемахнули через забор. Приземлилась я не очень удачно, ногу обожгло огнем, и с губ сорвалось негромкое ругательство.
— Ты как? — бросил Бен и, не дожидаясь ответа, помог мне подняться. — Побежали скорее, времени нет.
Я понимала, что он прав, поэтому, наплевав на боль, облизываю лодыжку адским пламенем, последовала за ним. Мы нырнули в кусты, а оттуда — петляющим испуганным зайцем ломанулись по тропинке в шуршащий высокими кронами лес.
Бежали мы, возможно, недолго, но по ощущениям — целую вечность. В конце концов, я выдохлась до такой степени, что рухнула на поваленное дерево, которое Бен играючи перепрыгнул.
— Эй, ты чего? — Он обернулся и нетерпеливо дернул плечом. — Рано еще останавливаться!
Из-под полуопущенных ресниц я посмотрела на его худую, почти болезненно-худую фигуру и в очередной раз удивилась, откуда в этом парне столько сил. Не иначе как все дело в чисто лошадином упрямстве.
— Минутку, — тяжело дыша, пробормотала я. — Кажется, я ногу подвернула.
Лодыжку и правда будто каленым железом жгло. На лбу выступила испарина, и я смахнула ее, невольно раздражаясь на собственную неуклюжесть. Вот уж действительно, везет как утопленнице! И ведь точно не порча, мои родные проверяли.
Бен помрачнел и, сделав ко мне шаг, неловко замер.
— И что теперь делать?
Словно в ответ на мой вопрос в ближайших кустах раздался шорох, а затем нам с Беном на голову упала веревочная сетка. Мы оба испуганно засучили ногами и руками, пытаясь вырваться на свободу, но ловушка держала крепко.
— Кто это тут у нас попался?
Из-за толстых стволов деревьев показались двое мужчин. Словно на карикатурной картинке один был низок и коренаст, а второй — высок и худощав. На бородатых лицах застыли улыбки, не предвещающие ничего хорошего. Я похолодела, когда заметила на их шеях черные платки — символ принадлежности к банде. К какой именно — не знаю, у каждой банды были свой цвет и символ.
— Разбойники… — испуганно протянул Бен. — Вот попали…
Я ответила ему напряженным взглядом. О степени «удачи» размышлять не хотелось. Мы и правда не так далеко ушли от дороги, чтобы влипнуть в такие неприятности. Но то ли разбойники нам попались смелые: устраивать засады настолько близко к основной дороге
— дело опасное, то ли у богов сегодня игривое настроение, и они решили понаблюдать за смертными и посмеяться. Вот о чем стоило подумать, так это о том, смогу ли я воздействовать сразу на двоих противников. После потасовки в таверне сил у меня было не так уж много.
Словно наслаждаясь нашим ужасом, разбойники медленно приблизились. Один из них опустился на корточки и с интересом схватил меня за подбородок. Я поморщилась: грязные пальцы наверняка оставят следы на коже.
— Смотри-ка, а девка ничего, симпатичная! Как думаешь, сколько за такую дадут в доме развлечений Лили?
Бен зло дернулся, пытаясь скинуть путы, чем вызвал лишь смешок у другого разбойника.
— Не рви жилы, парень. Веревка у нас надежная и магом заговоренная. Пока сами не уберем ее, не выберешься.
Чужие пальцы все еще сжимали мой подбородок, поэтому я решила не терять время зря. Вздохнув поглубже, чтобы успокоиться, я постаралась не отвлекаться на запах перегара и немытых тел, исходящих от новых знакомых, и ухнула туда, где значение имели только две вещи: желания и страхи.
Первые встретили меня ослепляющим сиянием золота на солнце и музыкой, несущейся с ярмарки. Необычное сочетание, но мне некогда в этом разбираться. Не останавливаясь, я нырнула на уровень ниже и тут же поежилась: никогда не привыкну к этому холоду, пробирающему тебя до самых костей.
Страхи предстали передо мной, словно старые, поломанные детские игрушки, покрытые чердачной паутиной. Так бывает, когда человек долго бежит от самого себя и ему кажется, что он все забыл, но то, что есть внутри нас, не обманешь. Можно закрыть глаза, сделать вид, что такого никогда не случалось, убрать на верхнюю полку, но… Шагнешь на пролет ниже желаний и все равно встретишь их — страхи.
Осторожно, будто в заброшенном музее, я сделала несколько шагов по липкому мраморному полу и замерла, просматривая выставленные экспонаты торопливым взглядом опытного экскурсовода. Я уже потянулась к одному из них, когда.
