же они уже не новость, и разделять праведное негодование получалось плохо. Но я была благодарна Проту за то, что он, хорошо вызнав меня за год, не лез в душу и ни о чем меня не спрашивал. Понимал: захочу – расскажу все сама.
В последний раз обвела взглядом комнатушку, что за год стала мне в некотором смысле домом, и отправилась на выход. Чемодан под действием наложенных заклятий раздражающе заскрипел колесиками и покатился следом за мной.
По коридорам шла с гордо поднятой головой, уверенно постукивая каблуками. Шла по знакомым коридорам и с толикой грусти прощалась с этим не самым скверным этапом своей жизни.
Очередной вестник догнал меня в главном вестибюле, издавая отвратительный чирикающий звук. Полагая, что это очередной отказ, швырнула в него маленьким пульсаром с целью испепелить маленький свиток. Парящая бумажка ловко уклонилась от магии, чем наконец привлекла мое внимание. Хоть какие-то защитные чары накладывали лишь на важные документы. Почтовые отказы к таким не относились.
– Сенто! – произнесла заклинание и протянула руку, в которую тут же упал свиток.
День, который мог быть вполне себе даже ничего, резко стал отвратным. В записке кратко значилось “Госпожа Сатор, срочно явитесь в кабинет ректора. Капитан С.Мурес”. Бумажку с силой сжала в руке и резко развернувшись на каблуках двинулась в сторону приемной. Убегать, сделав вид, что не получала никакого вестника – глупо. Табурет все равно догонит и найдет. Покорно идти в кабинет тоже было сомнительным здравомыслием – ничего хорошего от этого приглашения я не ждала. Но шла. Бодро так. Бодрее только на эшафот идут.
Знакомая дверь, знакомая ситуация, и я даже опять в плаще. Решила не менять традицию и расстегнула пуговицы. Чемодан решила взять с собой, дабы намекнуть, что одна отчаянная на всю голову преподавательница уже уходит и не надо на нее никаких дел заводить.
Кабинет встретил меня пугающей тишиной и явно ожидающим моего появления ректором. Последний тут же уставился на меня в упор и пригласил сесть. Сам же возвышался над злополучным диваном, облокотившись на стол, прям как в прошлый раз. Даже руки на груди скрестил.
– Благодарю, – хмуро возразила Табурету, – я постою.
– Сядьте, госпожа Сатор! – раздраженный приказной тон не предвещал ничего хорошего.
Я всем своим видом показывая недовольство прошла к дивану и скромно разместилась на его краешке. Руки на коленях сложила прям, как самая примерная ученица. Правда вот, во взгляде у меня было столько яда, что капитан должен был уже распсиховаться и требовать нейтрализатор. Но дарх лишь удовлетворенно кивнул и потянулся за бокалом. Тут же пригубил из него явно не его любимый кофе, а что-то гораздо более горячительное. Еще раз оценивающе на меня посмотрел.
– Я согласен на вашу сделку, госпожа Сатор, – хладнокровно заявил табурет, – давайте ваш антидот и можете остаться здесь преподавать.
Где-то глубоко в душе у меня случился приступ неудержимого хохота. Но лицо удалось удержать, сохраняя вид полного непонимания, что я тут делаю и зачем. Тоже мне, нашел наивную дурочку. Хуже того, чтобы назвать меня ребенком и коротышкой, можно было только считать меня за идиотку. По сути, я даже не должна знать, чем его отравили. Нейтрализатора не было и в помине, его варить можно было только после достигнутых договоренностей. Но последних у нас не было.
– Капитан Мурес, для начала вы должны хотя бы рассказать, чем вас отравили, – по-деловому начала я, – если до сих пор точно не установлено, то есть ли какие-то признаки? Возможно, нужно будет взять кровь, анализы и провести исследования…
– Госпожа Сатор… – мужчина явственно заскрежетал зубами, – то есть вы меня отравили чем-то пятого класса опасности и даже не позаботились разработать антидот? Вы, вообще, нормальная?
Исходя из слов капитана, было понятно, что его проблемой занимались лучшие специалисты. Весьма быстро установили некоторые характеристики зелья. Оставалось только непонятным, почему до сих пор не обратились к профессору Блеоссину? Он бы уже миллион раз избавил Табурета от проблем со стулом. Так что, скорее всего, все это очередной блеф, чтобы выбить из меня признания. Держимся выбранной стратегии и ни в чем не признаемся.
– Пятый класс опасности? Там весьма узкий список зелий, – сделала задумчивый вид, – но мне кажется, вы по-прежнему просто хотите меня обвинить в том, чего я не совершала.
Моим невинным видом ректор не проникся, устало потер лицо и вновь сменил стратегию. Попробовал воззвать к тому, чего у меня не было с рождения:
– Вы понимаете, что я дарх, и у меня немного другая физиология? – проникновенно сообщил табурет, – вы осознаете, что ваша на первый взгляд невинная шутка меня действительно убивает?
Так это было прочувственно сказано, даже на какое-то мгновение показалось, что совесть у меня все-таки есть. Невольно восхитилась таким даром манипуляции и вспомнила, с кем имею дело. С дархом. А все зелья на них действуют также, как и на простых людей. О чем тут же сообщила мрачному ректору, в очередной раз повторяя, что я его не травила и скучающе добавила:
– Зачем вы меня вызвали, капитан Мурес?
Мужчина еще больше посмурнел и опять пригубил из бокала. Устало потер лицо руками и явно взвесив все за и против решил:
– Вы сварите антидот, госпожа Сатор. И я сохраню вам должность.
– И комнату в общежитии, – тут же согласилась я, – и дадите клятву, что не уволите меня по надуманному поводу!
Между гипотетическим возвращением домой и козлом из разведки, второй был куда как предпочтительней. Впрочем, это никак не помешает мне усиленно искать работу, чтобы больше никогда не видеть лицо этого Табурета. Последний, к слову, лишь удивленно дернул бровью и предупреждающе уведомил:
– Вы тоже дадите клятву. И варить антидот будете под присмотром моего алхимика, – зло хмыкнув добавил, – уж не судите строго за отсутствие доверия к вашим талантам.
Мне оставалось лишь сердито надуться. Присмотр в мой план никаких не входил. Нельзя раскрывать секреты своего зельеварения – это несколько противоречит другой моей клятве. Кстати, об этом:
– И что я должна буду пообещать? – прикидывала смогу ли обдурить доверенного алхимика разведки.
– Не разглашать подробности моего отравления и любой информации, которую вы узнаете обо мне, – некоторую сконфуженность Табурету скрыть не удалось, – хорошо, что вы с вещами. Пойдемте.
И не дожидаясь от меня новых вопросов, дарх отправился на выход. Мне лишь осталось заинтригованно последовать за ним.
Капитан властно шагал впереди, следом покорно тащилась я, конец нашей процессии завершал поскрипывающий колесиками чемодан.
Наконец, мы дошли до помещения старого телепорта. Только вот у университета совершенно не было денег, чтобы менять кристаллы-накопители для его работы, и он давно был заброшенным. Но сейчас комната радовала глаза капитальным ремонтом и кучей огромных светящихся камней, вмонтированных в стену, пол и потолок. С
