Гренландия. Это было не так уж далеко, не так ли? Просто на другом конце света. Он мог это сделать.
— У тебя есть карта, верно?
— В конференц-зале по соседству.
Он вышел; она не остановила его. Должно быть, они использовали эту комнату для планирования или выработки стратегии. Карта была размером почти со стену, и на ней было много булавок, пометок и надписей. Большие красные круги над городами, которые были атакованы в начале войны — первые сражения, которые побудили Кей попытаться что-то сделать. Бостон, Санкт-Петербург, Лондон. Красная зона, простиравшаяся от Арктики, где находились территории драконов.
Он проигнорировал это и стал изучать северную Атлантику. Западное побережье Гренландии поднималось к Полярному кругу, утопая в белом. Насколько это может быть трудно?
— Мы изучаем спутниковые снимки, но если это место и есть, мы не можем его найти. Мы не так хороши в поиске вещей, как нам кажется. Там должно быть тепло, что-то еще… если только оно не скрыто подо льдом. Мы не можем доставить туда людей, пока действует перемирие. Не официально. Но у тебя… у тебя есть эта карта. Похоже, она нарисована когтем. — Она с иронией посмотрела на него.
Она была представителем правительства. Вероятно, ей даже не следовало говорить ему об этом. Было ли этого достаточно, чтобы продолжать? Достаточно информации, чтобы найти Кей? Может быть, а может и нет.
— Я сделаю это, — сказал Джон. — Я пойду.
— Официально, я должна сказать тебе, что это плохая идея. Что ты вполне можешь нарушить как национальное, так и международное право. Что такие люди, как генерал Браниган, захотят обвинить тебя в оказании помощи вражеской державе. Что, если что-то пойдет не так, мы откажемся от любых сведений о том, что ты планировал.
— Но неофициально?
Она смотрела на карту, а не на него, как будто могла разгадать загадку здесь, в своем кабинете, достаточно долго изучая клочки бумаги. Но она не могла скрыть беспокойства, которое нахмурило ее лоб, сжало губы. Они говорили о ее дочери.
— Неофициально… тебе понадобится спутниковый телефон, если ты собираешься поддерживать связь.
Глава 4
Джон не сказал родителям, чем он на самом деле занимался. Они бы попытались остановить его. Ему было всего около восемнадцати… дайте ему несколько месяцев, и технически никто не мог указывать ему, что делать. Если бы он захотел уехать, его родители не смогли бы сказать ему «нет». У него даже были деньги, сэкономленные на работе, так что ему не нужно было ничего у них просить. Но он не хотел с ними спорить и не хотел просто исчезнуть, поэтому солгал. Он сказал им, что друг его босса основывает компанию по рафтингу в штате Мэн и попросил гидов приехать и помочь. Он сказал, что это звучит как блестящая возможность попасть на первый этаж нового бизнеса, научиться предпринимательству и вдобавок немного попутешествовать. Он использовал все крылатые фразы, которые заставили бы это звучать потрясающе, но не стал называть это «опытом роста». Это могло быть слишком толстым слоем. Затем он сказал им, что ему будет лучше, если он ненадолго уедет от границы с Драконами, чтобы отвлечься от мыслей о Кей, и кто мог с этим поспорить? Если позже что-то пойдет не так, он оставит это миссис Уайатт, чтобы объяснить им, что произошло. Он надеялся, что они поймут.
Он не мог себе представить, что может случиться; вся эта экспедиция была неизведанной территорией. Он полагал, что это делало его плохим человеком, потому что его не очень заботило, как это может навредить его родителям. Он должен был это сделать.
Он вел машину.
Он не хотел, чтобы его выслеживали. Он не хотел, чтобы его останавливали. Это означало, что он не сядет в самолет. Это означало платить наличными за бензин и еду и нигде не оставлять своего имени, поэтому он спал на заднем сиденье в местах отдыха, завернувшись в одеяло. Это означало добраться до побережья и найти способ сесть на какую-нибудь лодку, где ему не пришлось бы рассказывать им, кто он такой и почему хочет отправиться в Гренландию.
Миссис Уайатт сказала, что она могла бы в какой-то степени отвлечь внимание, но она могла сделать не так уж много. Парома не было, он не мог позволить себе билет на круизный лайнер… но опять же, существовала проблема с паспортами и безопасностью, а также вероятность того, что его кто-нибудь заметит. То же самое с попытками устроиться на работу на круизный лайнер. Грузовые суда ходили в Гренландию, но у него было предчувствие, что эта работа может быть профсоюзной, и он должен знать кого-то, чтобы получить ее. Он не мог просто появиться и попросить, чтобы ему заплатили под столом.
Не то чтобы он что-то знал о работе на грузовом судне. Он сомневался, что его опыт плавания по рекам Монтаны будет иметь большое значение в Атлантике. Чартеры иногда заходили так далеко. Опять же, он не мог позволить себе заплатить за чартер. Но, может быть, он мог бы получить работу на одном из них. Чартерные суда постоянно нуждались в экипажах. Это было то, ради чего он собирался попробовать.
Если кто-нибудь из официальных лиц узнает, что он искал Кей и Дракополис, он может сорвать все мирные переговоры. Он перечеркнет все, чего достигла жертва Кей. Но он должен был убедиться, что она в безопасности… жива. После этого он мог снова уйти. Может быть, он мог бы взять ее с собой, привезти домой.
Однако это был долгий путь. Первым делом он должен был добраться до побережья и найти путь в Гренландию. Об остальном он побеспокоится после того, как найдет ее.
***
Он оказался в Портленде, штат Мэн, и потратился на отель, чтобы принять душ, проветрить одежду и получить бесплатную карту на стойке регистрации, чтобы понять, что делать дальше. В городе была большая портовая зона — туристическая, муниципальная, промышленная, рыболовецкая. Он направится туда, разведает, как обстоят дела, и посмотрит, возможно ли вообще прокатиться на лодке, или ему придется отправиться куда-нибудь еще.
Он вырос по соседству с горами и драконами. Впечатляющий, ошеломляющий, устрашающий в первоначальном смысле этого слова: полный благоговения.
Он уже видел океан раньше во время семейной поездки в Калифорнию. Это было по-другому. Наверное, потому, что это было весело — пробовать себя в серфинге, поиграть в волейбол на пляже. Это была работа. Это было его будущее, раскинувшееся, как большая серая пелена мутной неопределенности.
Джон прибыл в доки, одетый для тяжелой работы в джинсы и толстовку, шел, подняв подбородок и расправив плечи, уверенный и респектабельный. Здесь пахло заплесневелым деревом и рыбой. Кричали чайки, собираясь у рыбацких лодок в поисках объедков. От воды повеяло холодом, прорезавшим теплый день. Он был благодарен за свою куртку.
Идя по бетону, входя в лабиринт причалов и складов, он не знал, с чего начать. Казалось, в этом месте не было никакой организации. Все это было скопищем кораблей и механизмов. Десятки лодок плавали в воде, прикрепленные огромными канатами к большим стальным кнехтам. Это были шестидесятифутовые монстры со стальным корпусом, выстроенные в ряд, оснащенные кранами и такелажем. Речные плоты, которые он так хорошо знал, казались здесь игрушками.
Походив полчаса, он остановился на здании, которое выглядело как офис, возможно, штаб-квартира какой-то компании. Он не знал, что лучше — найти капитана лодки или поискать какого-нибудь начальника дока или чиновника. Кто с большей вероятностью поможет ему, а кто с большей вероятностью вышвырнет его вон? Или вызовет полицию? Он выбрал здание с вывеской «Брендан Фишерз», глубоко вздохнул и вошел в дверь.
Это место было довольно уютным. Это было похоже на офис его босса Энди дома, с его беспорядочной мебелью, заваленной каталогами, папками с файлами, распечатками и даже запасными инструментами и всяким хламом вроде аптечек первой помощи.
Мужчина средних лет в бейсбольной кепке и толстом свитере сидел за столом, сортируя бумаги. Он поднял глаза и спросил с тем протяжным новоанглийским акцентом, к которому Джон, вероятно, никогда не привыкнет:
