согласилась неохотно. – У меня никак не получается вас разгадать.
– Разгадать? – переспросил он. – Зачем меня разгадывать?
Хотелось ответить правду. Что, разгадав, смогу полноправно отвергнуть его и осудить, оттолкнуть и не посочувствовать. Но смогу ли?
– Мне интересно, что бы вы сделали, если бы дождь всё-таки пошёл? – спросила, кляня свою жалость к сидевшему напротив мужчине.
Он вновь поднял на меня взгляд, прямой и понимающий.
– Сочувствуете мне?
– Злюсь на вас, – призналась честно. – За то, как вы со мной поступили. Мало того, что вы отняли у меня дом и будущее, так теперь ещё и забрали право осуждать вас за это.
Он кивнул.
– Да. Это было нечестно с моей стороны, – ответил он ровным голосом, вызывая у меня нервный смешок.
– Тогда почему я не вижу в вас ни капли раскаяния? – злоба закипала во мне вновь. Лучше бы я и вправду смотрела на замок и его несчастных обитателей, чем на это каменное изваяние напротив.
Лорд Грэмт ничего не ответил на упрёк и молча отвернулся к окну. В этом жесте не было надменности или бесстыдства, скорее – обречённое принятие.
К тому времени карета уже давно миновала мост над высохшим замковым рвом и въехала в ворота. В стенах строения, обещавшего стать моей темницей, оказалось многолюдно. У центральных ворот раскинулись лавки торговцев и дома простых жителей, чуть выше на холме располагалось главное строение, громадное и увенчанное несколькими шпилями, а на левой стороне холма зеленели сады и пастбища. Огибавшая эти чудом уцелевшие крестьянские угодья крепостная стена уходила далеко вбок и вниз, почти сливаясь с горизонтом.
После долгого созерцания выжженных земель вид зеленеющей вдалеке травы откликался в моём сердце радостью. Когда стены темницы будут давить на меня и лишать воли, я смогу почерпнуть силы на этом островке жизни.
– Неужели мой замок оказался не так плох? – поинтересовался лорд Грэмт.
– Если бы таким же неплохим было и то, что его окружает… – не удержалась от укора.
Увы, но эта трава не сможет продержаться долго. Рано или поздно она так же засохнет. И мне не хотелось стать тому свидетельницей.
– Кхм-кхм… – прочистила горло молчавшая всю дорогу Лукреция. Видимо, зелёные пастбища и ей придали сил и решимости. – Ваша светлость, – обратилась она к лорду Грэмту, – позвольте заранее обсудить наше размещение. Моя комната должна быть рядом с комнатой леди Мунтэ, – потребовала надзирательница. – Лорд Мунтэ строго-настрого велел мне присматривать за дочерью. И я не могу его подвести.
Как же хорошо Лукреция умела прикрываться добродетелью ради собственной выгодны. Каких только низких поступков она ни совершала под видом благодеяний.
Не удержавшись, я вздохнула в предчувствии нашего близкого соседства.
– Боюсь, с этим могут возникнуть проблемы, – неожиданно ответил лорд Грэмт, разрушая надежды Лукреции. – Я хотел бы поселить леди Мунтэ в восточном крыле, чтобы из её окна открывался вид на сад. На втором этаже только одна такая комната пустует. Та, что рядом с моими покоями.
Его слова вызвали в Лукреции целый букет эмоций, и все до единой они читались на её лице. Удивление, возмущение, обида и злоба. Похоже мой жених раздражал не только меня.
– Она не может спать рядом с вами! – возмутилась Лукреция, после чего, опомнившись, добавила, – Без присмотра.
– Вы полагаете, я представляю для неё угрозу? – спросил лорд Грэмт с подчёркнутой холодностью, и я вынуждена была мысленно с ним согласиться. Скорее небо и земля поменяются местами, чем мой равнодушный жених совершит безрассудный поступок и покусится на мою честь.
– Чт-то вы… – начала заикаться надзирательница. – Но п-по правилам…
– Разве с вашей подопечной ещё не случилось самое страшное? – вопрос лорда Грэмта должен был осадить Лукрецию, но уколол меня. Ведь именно я уже пала в глазах порядочного общества. Именно мою репутацию уже было не спасти.
Ещё вчера меня это ни капли не печалило, но сегодня услышанное отдалось в сердце тупой и саднящей болью. Я пожертвовала всем ради любви, и всё равно оказалась вдали от дома и рядом с нелюбимым мужчиной.
Я вперилась в него взглядом, мечтая испепелить. Как смел он укорять меня в чём-то? Не я принуждала другого человека к браку. Не я стала причиной гибели целого герцогства. Мой проступок, по сравнению с тем, что совершил лорд Грэмт, – сущий пустяк. Но жених всё равно не постеснялся напомнить о моём падении.
Лукреция, услышав такой возмутительный аргумент, замолкла. Не нашлась, что ответить. Я же наоборот не собиралась молчать.
– Не переживайте, госпожа Гийер. Лорд Грэмт мало похож на мужчин. Рядом с ним остатки моей чести в полной безопасности, – посмотрела на жениха, предвкушая увидеть гнев, но испытала разочарование.
Лорд Грэмт перевёл на меня взгляд, задумчивый и изучающий, и растерянно спросил:
– Я обидел вас чем-то?
– Ни в коем случае, – процедила, изображая улыбку. – А я вас?
Он застыл, пытаясь обнаружить в себе то, к чему не был способен, и решил вернуть разговор в изначальное русло:
– Леди Мунтэ, так вы не против занять покои рядом с моими? – спросил он, игнорируя ёрзающую на сиденье Лукрецию.
– Конечно, не против. Как мы с вами только что выяснили, о моей чести беспокоиться смысла нет.
Если бы не то, как лорд Грэмт преподнёс своё предложение соседства, я бы даже испытала благодарность. Но сейчас, пусть и согласившись спать неподалёку, едва сдерживалась, чтобы не устроить скандал. А может, мне и сдерживаться не стоило?
Эта мысль заложила фундамент наших будущих взаимоотношений с лордом Грэмтом. Ему хотелось эмоций, и он выбрал в невесты меня. Что ж, жених оказался как никогда прав. Он непременно испытает эти эмоции. Я сделаю всё, чтобы пробиться через стену равнодушия, и заставлю его пожалеть о сделанном выборе.
Проехав по улицам и обогнув холм сбоку, карета приблизилась главному строению, стены которого были настолько серы, что почти сливались с кипучим небом.
Передний фасад, широкий и украшенный лепниной, завершали три шпиля. Два небольших по бокам и один над высокой башней в центре. Такие башни можно найти в замке любого эрра. Из подобного шпиля по графствам и герцогствам растекается магия. Так происходит везде, кроме замка лорда Грэмта.
Здесь фамильный узор на шпиле был так же сер, как и стены. Пустой, не
