— Станешь женой Юна, договорюсь о том, чтобы он уступал тебя мне, — подмигнула она. — Думаю, после одного наследника он успокоится.
— Я… подумаю, — кивнула Яра, поднимаясь на ноги. Тепло прикосновений Мотоко резко контрастировало с холодным расчетом в ее словах. И эта разница резала ледяным ножом то самое теплое чувство в груди.
С кем бы она ни оказалась в этом дворце, у каждого будет на нее какой-то план.
На языке стало горько.
Яра взяла лошадь под уздцы и повела ее к привалу. Мужчины уже вернулись из рощи и теперь расположились рядом с женами, с удовольствием промачивая горло вином или переводя дыхание. Стоило Яре приблизиться, все взгляды устремились к ней.
Женщины с нескрываемой завистью смотрели на ее одеяние. Сами они мучились в своих тяжелых нарядах и продолжали чашка за чашкой пить горячий чай. Яра отдала лошадь слугам и попросила вернуть ей платье, но слуга виновато помотал головой.
— Приказ императора, госпожа, — пробормотал он. — Его Величество просит Вас составить ему компанию в поездке обратно.
— Но я… — замялась девушка. На лице слуги появился первобытный ужас, и Яра тут же взяла себя в руки, стряхнула усталость и обиду и поклонилась. — Это будет честью для меня.
Слуга благодарно поклонился.
— Его Величество попросил дать Вам другую лошадь. Следуйте за мной.
Вернувшаяся к привалу Мотоко проводила долгим взглядом Яру и направилась к своему возлюбленному.
Император заметил ее приближение еще издалека. Он улыбнулся ей, как только их взгляды встретились. Слуга провел девушку к шатру и указал ей на место за столом, рядом с отцом. Девушка внимательно рассматривала лица присутствующих. Больше женщин в шатре не было, и мужчины глядели на нее с недовольством, будто Яра нарушила какой-то неписаный закон, и теперь они все займутся вынесением ей приговора. Даже отец выглядел обеспокоенно.
— Господин Кин, — подал голос молодой император. — Скажите, не будете ли Вы против, если Ваша дочь составит мне компанию по дороге обратно. В моей свите немного людей, которые умеют так хорошо держаться в седле и сохранять способность вести беседу.
— Это будет честью для меня, — поклонился Макото Кин. Яра села рядом с отцом, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Император вернулся к прерванной беседе, но его взгляд то и дело возвращался к Яре. Девушка, пусть и одетая в мужской наряд, чувствовала себя абсолютно голой.
Рука отца легла поверх ее ладони в успокаивающем жесте. Яра опустила глаза и чуть слышно проговорила:
— Я не понимаю, что происходит.
— Тебе явно отдают предпочтение. Скорее всего, попросив тебя прийти, император ясно дает понять, что больше ни в чьих дочерях и сестрах он не заинтересован.
Яра понятливо кивнула. С ее приходом до того живо кипевшая беседа пошла на спад, а через несколько минут мужчины и вовсе замолчали и уткнулись в свои тарелки. Император Реншу недовольно оглядывал свою свиту.
— Генерал-губернатор Джао, не кажется ли Вам, что стало как-то скучно?
Пожилой генерал неловко крякнул и взглядом нашел Яру.
— Я думаю, беседы мужчин утомят молодую даму. Почему бы нам не попросит ее спеть или станцевать для Вас
— Или Вы просто боитесь, генерал-губернатор, что одна умная молодая женщина поймет, что мы все тут обсуждаем сплошные глупости? — расхохотался Император. Придворные натужно засмеялись следом за ним. — А Вы хотите спрятаться за хрупкими плечами госпожи Кин.
— Нет, ни в коем случае.
— Ну, так спойте для нас сами, — предложил он. Генерал-губернатор побледнел, потом покраснел. Потом, понимая, что Император не шутит, сложил губы трубочкой и попытался насвистеть какой-то веселый мотивчик, но получалось сбивчиво. Остальные мужчины смотрели на него с неприкрытой жалостью.
Губернатор открыл рот и принялся напевать о рыбаке, который с похмелья пошел ловить рыбу, но выпил все озеро. Мужчины кивали и хмыкали, император Реншу улыбался, а генерал-губернатор из последних сил старался не уронить свое достоинство. И Яра начала хлопать в ладоши, помогая мужчине держать ритм. Отец последовал ее примеру, а вскоре это сделали и остальные. На лицах появились улыбки, и даже Реншу спрятал свою издевательскую усмешку. Но, когда Джао закончил, сказал:
— И зачем вам при дворе столько танцовщиц и певиц, если и сами можете дать фору любой певчей пташке, — рассмеялся он.
— Потому что мои обязанности почти не оставляют на это времени, — поклонился генерал-губернатор. Реншу только поджал губы и снисходительно кивнул.
Беседа потекла дальше. Сперва она шла, как единый поток, император Реншу задавал своей свите вопросы, просил поделиться историями, но вскоре разговоры разбились на несколько мелких ручейков. Соседи по столикам говорили больше друг с другом, скрытые общим гомоном голосов. К Яре почти не обращались, но она внимательно слушала, что мужчины говорили об армии и торговле, и невольно ловила себя на мысли, что им это также неинтересно, как их женам.
Это было первым, что она сказала императору Реншу, когда они поравнялись по дороге во дворец. Император, услыхав ее ответ, рассмеялся, даже не пытаясь скрыть чувства. Он хохотал всем телом, запрокидывая голову назад и раздувая широкую грудь. Яра же чувствовала себя оказавшейся рядом с взорвавшимся вулканом, и изо всех сил старалась найти укрытие или хотя бы пригнуться.
— Простите, госпожа Кин, Ваше остроумие не знает границ. Нередко увидишь это качество у молодой и красивой девушки из провинции.
— Благодарю за комплимент, Ваше Величество.
— Он откровенно паршивый, не за что и благодарить, госпожа, — махнул рукой Реншу. — Надеюсь, Вас не напугало, что я так скоро попытался ввести Вас в мужское общество.
— Наверняка, у Вас была цель.
— О моей цели Вас, абсолютно точно, предупредила госпожа Мин, — взгляд его снова стал серьезным. Он пристально всмотрелся в лицо девушки.
— Она намекнула.
— Конечно, как я ее и попросил. Надеюсь, Вы не против. Я считаю Вас достаточно зрелой, чтобы решать этот вопрос напрямую с Вами, а не с Вашим отцом. Я, конечно, соблюду все формальности, но мне любопытно, как Вы относитесь к тому, чтобы стать императрицей.
— Это величайшая честь — служить Империи вместе с Вами, — склонила голову Яра, чувствуя, как сердце забилось чаще, затрепетало, как пойманная в силок птица. Вот только это чувство больше напоминало не предвкушение, а панику. Несколько дней назад она и правда хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. Теперь же голова шла кругом от того, как разворачивались события.
— Тогда будем считать, что вопрос решен. К концу фестиваля объявим о помолвке, — кивнул император. — Где Вы научились так хорошо держаться верхом?
***
Яра вернулась в женский дом в компании Умэ. Немая служанка внимательно поглядывала на взволнованную госпожу, жестами пытаясь завести простую беседу. Предлагала чай или приготовить баню. Яра только кивала, погруженная в свои мысли. Фантазии о помолвке с императором в одно мгновение стали реальностью. Она представляла себе пышную свадьбу, роскошные празднества, переезд в столицу. Но стоило мыслям улететь в это далекое, почти сказочное будущее, ее тут же припечатывало к земле воспоминаниями о доме, родной провинции, о поездках верхом по утрам, о швейной мануфактуре. Сразу после свадьбы она отправится в столицу с Императором, оставив позади всю свою прошлую жизнь. Маму. Папу.
Из размышлений ее выдернула суета, охватившая женский дом. Невесты готовились к очередному вечеру празднества, служанки носились туда-сюда, выполняя поручения невест и их матерей. Стоило Яре попасться им на глаза, они прятали взгляды и спешили скрыться.
«Неужели слухи расползаются так быстро?» — подумала она, но тут же заметила маму. На ее лице была написана тревога, близкая к отчаянию.
— Что случилось? — спросила Яра.
— Я не знаю, мы с дамами вышли попить чаю, а когда я вернулась, все твои наряды были… — она тяжело вздохнула, сдерживая слезы. — Кто-то разрезал их в лоскуты.
