Эмилия подняла кофту к лицу.
Не может быть. Должно быть что-то еще. Эмилия попыталась отделить знакомые запахи и найти что-то еще. И правда. Пахло горелыми дровами. Это запах чада от котла.
— Ты был на дополнительных по зельеварению?
Тогда почему он вернулся без приготовленного зелья?
Лицо Далмата вытянулось.
— Вроде того. Но это не важно. Тебя кто-то обидел?
— Почему сразу обидел? — Эмилия насупилась и скрестила руки на груди.
— Ты грустная какая-то. Докапываешься до меня. — Далмат взял ее руку в свою, Эмилия отдернула ладонь и спрятала ее в рукаве. Она не хотела показывать, какого мерзкого цвета ее левая рука. — Что-то случилось?
— Нет, просто я вспомнила, что ты не пишешь доклады по зоологии.
Далмат улыбнулся.
— У тебя какие-то проблемы с ней?
— Не с ней, а с преподом.
Далмат приподнял брови. Как успела заметить Эмилия, он не очень щедр на эмоции. Он подпер голову ладонью, приготовившись слушать, и Эмилия тяжело вздохнула, давя в себе раздражение от того, что ей придется высказывать это уже третий раз.
Далмат внимательно выслушал, покивал, посмотрел список тем, прочитал те, которые она хотела скинуть на него и многозначительно потер лоб. В списке не было ни одной простой темы, доклад по которой можно было написать за двадцать минут, и Далмат, судя по лицу, сомневался.
— Как думаешь, за сколько ты сможешь это сделать?
Далмат пожал плечами и отложил список на стол.
— Я вообще сомневаюсь, что смогу это сделать.
Эмилия скуксилась, но не показательно — как будто это ее обычная реакция. Она тихо заныла и забрала у него лист.
— Я могу попробовать, конечно…
— Не утруждайся, — Эмилия качнула головой. — Я, наверное, попрошу Маркэля.
— Умоляю, не привлекай к этому Маркэля, черт бы его побрал, Кортеза, — сказал он. Эмилия уловила в его голосе нотку обиды. Интересно, он ревнует к Маркэлю доклады или ее? Далмат улыбался, глядя на нее, и у Эмилии появилось ощущение, что он что-то знает. — Я думаю, ему и без этого есть, чем заняться.
— А тебе? — парировала Эмилия.
— Мне за это платят.
— Кстати, об оплате, — кивнула она и сцепила пальцы в замок. — Сколько я буду тебе должна?
— Может и не будешь, — он пожал плечами. — По старой дружбе сделаю скидку.
— Дело твое. Я бы, конечно, заплатила, мне не сложно.
Далмат улыбнулся ей и все его лицо потеплело, как будто он умилялся каждому ее слову. На мгновение она почувствовала себя щенком, и стало неловко. Она проверила, нормально ли на ней сидит кардиган и не распушились ли у нее волосы, пока она шла, и Далмат еще больше этому умилился. Он внимательно следил за ее жестами: от того, как она достала из рукава руку, как накрыла ею круглые алые губы, проверяя, нет ли у нее ничего на лице, до того, как она поправила на себе одежду и снова спрятала руку в рукаве. Он протянул к Эмилии ладонь.
— Дай мне руку.
Эмилия помедлила всего мгновение и протянула ему правую — нормальную — руку. Он, конечно же взял ее, погладил костяшки и размял худые пальцы. От его прикосновений по коже разлилось тепло, и Эмилия немного этого устыдилась.
— Нет, Лия, другую руку.
Эмилия смущенно достала левую руку из рукава и показала Далмату. Он взял ее осторожно, стараясь не задевать места ожогов. Он осмотрел корочку на пальцах и запястье и потрогал ее, слегка надавливая.
— Еще болит?
— Когда давишь — болит.
Он перестал. Он как будто с сожалением еще раз осмотрел ее ожоги и спрятал их в ладонях.
— Что, твоя лекарка не справилась с ожогом от женьшеня?
— Ума не приложу почему. Просто горячий сок, это должно было быть очень просто.
— Может, переволновалась.
— Может, переволновалась, — повторила Эмилия, как мантру, и спрятала глаза. Этот ожог, вероятно, изуродовал ее руку до конца жизни, и она не хотела показать, что ей обидно или она расстроена. Хотя ей обидно и она расстроена. — Ну так что с докладами?
— Если ты дашь мне немного времени, я что-нибудь почитаю, посмотрю и постараюсь написать.
— Сколько ты хочешь? В марках.
— Посмотрим. Пока я только хочу, чтобы ты нашла кого-нибудь, кто вылечит тебе руку.
— Ты говорил, ты можешь.
— Ты не приветствуешь мои методы, — он пожал плечами. И он был прав: Эмилия находила сомнительным, что чьи-то поцелуи могут быть лечебными. Даже если этот человек может превращаться в дракона.
— Я подумаю над твоим предложением.
Эмилия вытянула у него руку, встала из-за стола и сняла с крючка куртку.
— Спасибо, что согласился подумать над докладами. И я бы все равно хотела заплатить, потому что ты потратишь свое время, и все такое…
— Любишь сауну?
Эмилия прищурилась.
— К чему вопрос?
— Если уж так хочешь расплатиться со мной, составь нам компанию в сауне.
— Я не могу пойти туда одна.
— Позови подруг. Брата. Можешь даже взять Маркэля, черт бы его побрал, Кортеза. Посидим, отдохнем.
— Сомнительная оплата.
— Мои друзья будут рады с тобой познакомиться. Сделай услугу.
— Я подумаю.
04 Все изменяется, но ничего не пропадает
Эмилия открыла глаза, и перед ней был высокий белый потолок. Она перевернулась на бок. Гарцин сладко спала. Эмилия села, и ей на глаза попался скелет летучей ящерки, которую она убила собственными руками чуть больше двух недель назад. Скелет уже покрылся пылью, а бусы потеряли былой блеск. Почему-то ей больше не казались обязательными молитвы и медитации; ей казалось, она может получить благословение Князя-дракона проще. Легче. Быстрее.
Сегодня она просила у джау Астасагар разрешения попрактиковаться в конечном зельеварении, потому что со следующего полугодия у них начиналась алхимия, а Эмилия еще не готова. Еще она просила Далмата помочь ей, надеясь получить крупицы расположения и хотя бы на шаг приблизиться к благословению.
Когда она умывалась, на ожоге с краю отошла корочка. Эмилия подковырнула ее ногтем и потянула, пытаясь оторвать заживший кусочек. Под раной больно затянуло, но Эмилия не остановилась, отказываясь ходить весь день с наполовину оторванной корочкой. Когда из-под корочки выступила капля крови, Эмилия всхлипнула и прижала руку к животу. Когда боль утихла, она высосала кровь из ранки и осторожно откусила оторванную корочку. Получилось не очень аккуратно, и по возвращении в комнату Эмилия заклеила запястье пластырем.
Когда она ушла, Гарцин еще спала. Далмат ждал ее в воронке зельеварения. Он уже расставлял склянки, прикручивал их на подставки, ставил горелки и заполнял колбы жидкостями.
— Доброе утро, джау Астасагар, — поздоровалась Эмилия. Джау отвлекся от книги и кивнул ей.
— Доброе утро, андре
