меня в голове и запуталась на выходе.
— Как ты… Почему… Ты следил…
Я снова закашлялась, затем вспомнила, что я голая, и мой кашель превратился в судорожный вдох.
Нижняя часть моего тела была скрыта под плотными пузырями, но не грудь. Пена соскользнула с моей кожи, открывая больше меня, чем я когда-либо показывала Эйсу.
Не то чтобы он смотрел на мою грудь.
Он был слишком занят, сердито разглядывая моё лицо.
Я попыталась вырвать свои руки из его хватки, но он только крепче сжал их.
— Я не склонна к самоубийству, Эйс.
— Ты почти меня одурачила, — мрачно пробормотал он.
— Как ты вообще узнал, что я была в амбаре?
— Ты думаешь, я позволил бы тебе уйти с непредсказуемым охотником? Что, если бы он решил убить тебя? Или запереть тебя? Или…
— Каджика может быть твоим врагом, но не моим.
— Вот именно.
— Что именно?
— Он мог взять тебя в заложники. Использовать тебя, чтобы получить рычаги давления на меня.
— Он не думает, что я так много значу для тебя. Он думает, что мы просто друзья.
Эйс фыркнул.
— Что?
— Да ладно, Кэт. Каджика может быть непредсказуемым и слегка не в себе, но он не глуп, и ты можешь быть довольно дружелюбна — в хорошие дни — но ты не ходишь вокруг, держа людей за руки.
Многое укололо меня в том, что он только что сказал.
— В хорошие дни? Неужели я невыносима в остальное время?
Улыбка заиграла в уголках рта Эйса, но исчезла, когда его глаза, наконец, оторвались от моего лица.
— И что? — спросила я. — Неужели я?..
— Что?
— Эйс! Глаза вверх.
Он моргнул, зрачки запульсировали, а затем он разжал руки, сомкнутые на моих предплечьях. Я снова погрузилась под воду с сильным всплеском, от которого вода брызнула на его рубашку облачного цвета и узкие джинсы. Тёмное от воды пятно высохло почти мгновенно.
— Как ты попал в мой дом?
— Дверь была не заперта.
Я размазала мыльные пузыри по своей груди.
— Ты пересилил музыку ветра?
Он не улыбнулся.
— У тебя всё ещё есть чувства к Каджике?
— Что? Откуда это всё берётся?
Он прислонился спиной к раковине и скрестил руки на груди.
— Я видел вас с ним в амбаре. Ты выглядела… Я не знаю… — он на секунду закрыл рот. — Ты выглядела счастливой, от того, что была там с ним.
— Ты имеешь в виду, когда он толкнул меня к верёвочному ограждению и снял с меня одежду?
Челюсть Эйса покраснела так быстро, что я наполовину ожидала увидеть, как от его кожи повалил дым.
— Что он сделал?
Я встретилась с ним взглядом.
— Значит, тебя там не было всё это время.
— Ты… ты это сделала с ним?
Тот факт, что Эйс пришёл к такому выводу, раздражал меня.
— Конечно, нет, — я откинула голову назад и закрыла глаза. — Приятно видеть, как сильно ты мне доверяешь.
Тишина.
Я открыла глаза, чтобы посмотреть, ушёл ли Эйс. Он этого не сделал. Он стоял над ванной.
— Это ему я не доверяю, — сказал он.
— Мне кажется, что у нас уже был этот разговор. И не один раз. У меня нет романтических чувств к Каджике, но я не испытываю к нему ненависти. Возможно, это не то, что ты хочешь услышать, но это правда. Ещё одна правда. Я не держу его за руку — даже в хорошие дни. Я не флиртую ни с ним, ни с любым другим парнем, если уж на то пошло. И я не даю ему надежду. Это было бы жестоко. Возможно, я не самый чуткий человек в мире, но мне не нравится причинять людям боль.
— Ты причинила мне боль, — для стодвадцатилетнего мужчины Эйс внезапно показался очень молодым.
— Ты тоже причинил мне боль.
Его челюсть сжалась.
— Ты имеешь в виду, потому что я должен жениться? У меня нет выбора, Кэт. Я застрял с Анджелиной, — он присел на корточки рядом с ванной и провёл рукой по своим тёмно-золотым локонам. — Ты… у тебя был выбор, и ты выбрала его.
Я подняла руку и коснулась его челюсти. Вода стекала по его шее, но с шипением испарялась. Почему он, из всех людей, был таким неуверенным в себе?
— Чтобы научить меня драться. Это всё, за что я его выбрала, Эйс, — чувствуя, насколько мрачным этот разговор сделал его… сделал меня, я спросила. — Что произойдёт, если ты залезешь в ванну со мной? Неужели твой огонь выпарит всю воду из ванны?
Он на секунду закрыл глаза. Когда он снова открыл их, они были обжигающими.
— Это приглашение?
Я разволновалась.
— Мне просто было любопытно, останется ли там хоть немного воды.
— А я подумал, что ты замышляешь увидеть меня голым, но я должен был знать, что это научный эксперимент.
Я лопнула пузырь указательным пальцем.
— Ты меня знаешь.
— Я не уверен, что знаю, — его взгляд скользнул по моему лбу, ресницам, носу, рту, шее и ещё ниже. — Иногда я не уверен, что действительно что-то знаю о тебе, Кэт.
Моё дыхание стучало по голосовым связкам.
— Присоединяйся ко мне в ванне, — я оценила неровную высоту его тёмных бровей, голубизну его радужных оболочек, мягкую форму его рта.
Запала долгая пауза.
— Тогда я буду весь мокрый.
— Ты высохнешь, — я изучала радужный блеск мыльного пузыря.
В тишине он расшнуровал ботинки, расстегнул рубашку. Сосредоточенность омрачила его черты. Я сомневалась, что он сосредоточился на механике шнурков и пуговиц. Я прикусила губу. Неужели я действительно только что предложила Эйсу принять со мной ванну?
Я покраснела от своей дерзости.
Я никогда не делала этого раньше.
Когда-либо.
Он сказал, что не знает меня, но знаю ли я саму себя?
Он стоял надо мной, всё ещё в джинсах, но с обнажённой грудью, скульптурной и золотистой, вырезанной из мускулов.
Я бы провела руками по его груди, вниз по спине, но я никогда не видела его без рубашки.
Не говоря ни слова, он скользнул одной ногой в ванну.
Я приподняла бровь.
— Твои джинсы всё ещё на тебе.
Вода зашипела и нагрелась, но не закипела. И всё же её температура определённо повысилась.
— Я знаю, — он упёрся коленями по обе стороны от моих бёдер, затем опустил внутрь ещё больше своего великолепного тела.
— Почему?
Он ухватился за края ванны на когтистых лапах.
— Потому что я не хочу, чтобы наш первый раз произошёл после ссоры.
Я тоже этого не хотела…
Вода поднялась выше, нагрелась сильнее.
— Меня собираются сварить?
Его напряжённое выражение лица стало весёлым.
