встречает нас с улыбкой. Она не очень довольна переездом за город, но смирилась и теперь работает тут.
Мы за столом болтаем. Я зачем — то рассказываю про соседку, которой изменил муж и теперь она хочет его вернуть.
— А ты будешь ей помогать в этом? — спрашивает отец, подняв брови. — Зачем тебе это?
— Да я пока в свободном плавании. Артем занимается магазином, заключает договор с Корейцами, а я развлекаюсь.
— Так она будет тебе платить?
— Вроде того. Убираться в квартире.
— Давно говорю, продать ее надо, — смеется Полина. — Тебе там нормально?
— Вполне. Зато никто из временных девушек не пытается настаивать на повторной встрече.
— А ты не думаешь просто найти себе девушку? Не обязательно сразу жениться.
— Ой, Поль, не смеши меня. Спишь с девушкой больше одного раза, как у баб в глазах свадебные голуби порхают. Нет, с браком я в завязке. А презервативы обеспечат мне ее на пожизненный срок.
— А чего сразу не вазектомию?
— Полина! Я вообще — то внуков понянчить хочу.
— У тебя еще трое детей со вполне здоровым отношением к семье, понянчишь. Но это явно не вариант Тимура.
— Ты меня на слабо пытаешься взять?
— Просто говорю, что обещания себе самые непостоянные. Может уже сегодня ты встретишь женщину, которая может…
— Жаль, Поль, что ты уже занята…
— Рот прикрой, — рявкает отец, а я подмигиваю Поле, закатывающей глаза, а потом следующие минут пять убегаю от отца, жаждущего дать мне порцию пиздюлей.
От дома отца я уезжаю в отличном настроении. Нет, конечно я не изменил своим взглядам, но это не мешает мне мчаться по МКАДу и бить по рулю в такт любимой мелодии Imagine dragons.
Вместо дома я еду в зал, где наконец стираю из памяти образ кончающей Оксаны. Когда пыхтишь под весом в сотку, не особо до похоти. А когда пресс горит, не хочется даже думать о бабах. Только о стакане холодной воды. А еще кровати, в которую заваливаюсь, стоит ногам коснуться пола в прихожей собственной квартиры.
На утро довольный и свежий я решаюсь поговорить с соседской о нашем приятном времяпровождении. И главное взаимовыгодном. Я получаю регулярный секс, уборку в доме и вкусные ужины, а она умение любить себя и прокачку животика. Пока чистил зубы, придумал как минимум, три позы для прокачки пресса.
Наконец одетый в лучшую футболку и джинсы спускаюсь по лестнице и нажимаю на звонок. Весь в предвкушении того, какой передо мной предстанет обновленная Оксана.
Дверь не открывается ни на первый звонок. Ни на второй. Давлю звонок снова и снова, начиная не то, что беспокоиться. Злиться. Может уже муж пришел и моя помощь больше не требуется?
Поднимаюсь к себе, взбешенный открываю ящик в прихожей и достаю отмычку. Возвращаюсь к двери и как обычно взламываю обычный замок. Перед этим ради приличия звоню еще раз. И еще.
— Оксана! — стучу ногой. Но раз не открывает. Просто толкаю дверь и окунаюсь в темноту прихожей. Снимаю кроссовки и шагаю внутрь. В тишине слышатся звуки борьбы и женские крики.
Наконец дохожу до спальни. В идеальной чистой квартире она кажется почти свалкой. На кровати банка с мороженым, чипсы, бутылка вина, кола. Оксана огромной ложкой наяривает вареное сгущенное молоко. На экране кровавое побоище лучшего фильма современности «Хоббит». Тем не менее.
— Оксан, ты ебанулась? Это что? Почему ты в таком виде?
Не успеваю закончить, как мне в голову летит банка сгущенки. Ладно реакция хорошая.
— Пошел вон!
— Крыша поехала?
— Я сейчас в полицию позвоню, — берет она телефон, а я на кровать прыгаю, отбираю его. — Отдай! Ты зачем пришел?! Поиздеваться? Недостаточно было моих вчерашних унижений?!
— Да ты толком объясни, что случилось?
— А ты не знаешь?
— Представь себе нет! Я ездил к родителям, а почему ты с той же мышиной прической.
И снова снаряд в виде ложки.
— Потому что надо мной там посмеялись! Сказали, не шутить так, потому что такого как ты, — она делает пафосную моську — Такая мымра как я знать не может.
— Постой. Ты точно туда попала.
Теперь в меня летит мятая визитка.
— Туда! А ты звонил … ТУДА?
Блядь. Забыл. Я вчера вообще обо всем забыл.
— Вижу как сильно ты хотел мне помочь. Я сейчас возьму весь мусор, что вчера сожрала и отнесу в твою квартиру, чтобы были квиты. Там будет так же срач, какой ты устроил моей душе!
— Хорош, орать! Сейчас поедем и все сделаем.
— Езжай сам. Пусть тебе там что — нибудь длинное подрежут. Например, лапшу, которую ты мне на уши навешал
Она вытирает слезы, сопли, глаза красные. Не красотка точно, но чувство вины снедает как могильник труп.
— Поедешь. Либо сама, либо понесу.
— Не смешит меня! Все твои мышцы надутые лишь бутафория, наверняка ты ничего тяжелее собственного члена и не держал в руках.
— Понятно, — больше не разговариваю, просто тяну одеяло на себя резко. Заворачиваю гусеницу в него и поднимаю на руки под аккомпанемент криков и ругательств. Но таких. Что скорее смешат, чем обижают. Остается только не ржать, когда тебя обзывают лохматым колбасоносителем.
Я кричу. Брыкаюсь. Зову на помощь! Правда завернутая в одеяло, никак не могу даже дышать нормально. Любой звук словно глохнет. Как он вообще поднял меня? Такую тушку? Вчера мне ясно дали понять, что я настоящая свинья. А в том элитном заведении, где работают сплошь барби я находиться не имею эстетического и морального права.
«Вам надо в салон МатронаСпас» — в голове до сих пор звенит от этих насмешливых слов и гадких улыбочек.
Я просто не понимаю, почему ко мне отнеслись именно так. Чем я заслужила? И почему сейчас этот придурок хочет отвезти меня туда же? Не поеду! Не заставит!
Муж может и изменил мне, но никогда не поступал так, всегда относился к моему телу с уважением, даже раздеваться не просил!
— Да отстань ты! — пихаю его, когда он наконец сваливает меня в свою большую машину. — Я не поеду в таком виде. Я вообще больше с тобой никуда не поеду! Ты… ты надутый Шварценеггер! Вот ты кто!
— Да куда ты денешься с подводной лодки! — дергаю ручку машины, а она уже трогается с места.
— Открой дверь! Это похищение! Ты же самый настоящий перекаченный бандюган! В дома вламываешься, невинных женщин воруешь! Уверена, что о тебе даже выпуск «Криминальной России» имеется. Секс — террорист!
Тимур смеется, а я отпихиваю тяжелое одеяло и кричу.
— Это не смешно!
