Повезло что особь была взрослой, но не большой, иначе если бы тут оказалось семейство я не думаю, что справилась бы. Попытаться убежать конечно можно было бы, но Рас был еще слишком мал для того, чтобы меня поднять в небо, а пешком при всей своей скорости я бы не убежала далеко, слишком уж быстрой была эта тварь.
Очередной нырок и лезвие снова отскакивает от панциря, все больше усилий уходит на то, чтобы абстрагироваться от боли. Тварь тоже сильно ранена, что уравнивает нас в шансах, но я все никак не могу подобраться. Неожиданно несмотря на мои слова Рас взлетает и дает когтями твари по тому, что можно было бы назвать головой. Скорпион, издав странный скрипучий крик, встает на задние клешневидные ноги, и я замечаю то, что хотел мне сказать грифон.
Нырок, перекат, резкая боль в плече, и я втыкаю меч нежити в грудь, еще один перекат из последних сил и меня тащат за шиворот в сторону от бьющейся в конвульсиях твари.
— Эту картину я не забуду никогда! — сказала я, откидывая голову назад.
Полежав пару минут, я поняла, что надо вставать и идти назад, так как силы меня явно покидали. Подойдя к «скорпиону», скривилась, картина была не для слабонервных.
— Раз уж мы на нее напоролись, то надо взять трофей, — пробормотала я, подцепив небольшую пластину на голове.
— Пойдем Рас.
Я шла по тропинке, зажимая плечо рукой и рылась в своей голове. Оказалось, что я катастрофически мало знаю о нежити и том что происходит возле горного перевала, который упоминался в нескольких книгах, а это было странно, ведь во все остальное Эльран просвещал меня очень подробно.
— Уж за эти почти восемь месяцев он должен был хоть что-то говорить?
Выходило что нет, он не говорил, я знала что-то о тварях из книги о магических существах, но там был лишь короткий список с описаниями и упоминание каких-то Огненых Пустошей.
— Черт, как же больно, — прошептала я, смотря вниз на бордовый рукав, бывшей белой рубашки.
Еще пару минут и выйдя из леса я встретилась взглядом с учителем, который варил что-то на костре, недалеко от дома.
На его лице играла улыбка, но ровно до того момента, пока я не начала оседать на только пробившуюся молодую траву. Сейчас здесь была весна, но еще пару месяцев и снова будет снег, вообще странное место, вроде самый юг королевства, а снег почти круглый год.
— Кей, что случилось? — взволнованно спросил Эльран, садись рядом и тут же осматривая плечо.
Рас за спиной начал расхаживать туда-сюда и издавать возмущенные звуки, словно пытаясь рассказать о нерадивости своей хозяйки.
— По-моему, он возмущен больше, чем ты, — засмеялась я, тут же дернувшись от боли.
— Кто это был?
— Тот, кого ты так тщательно пытаешься от меня скрыть, вот только я не понимаю почему? — ответила я, протягивая руку и раскрывая ладонь, в которой лежала пластинка.
Ответом мне было молчание.
— Что не так? Я не понимаю…
— Я расскажу, должен был раньше, но…
— Но что?
— Ничего, пойдем, нужно привести твое плечо в порядок.
— А это значит в соревновании я выиграла? — перевела я тему.
У старого эльфа было много секретов, но это не значило, что они все были для меня, я уже давно это поняла. Он имел на это право, так же, как и я, но на этот раз я хотела знать хотя бы причину, поэтому отступать была не намерена, только повременить.
— А это вопрос спорный, — усмехнулся учитель.
— Эээй, я же такую тварь победила, а ты?
— А что я?
— А ты жадничаешь…
Смех, разнесшийся по комнате, разлился счастьем где-то внутри. Было приятно иногда все же почувствовать себя ребенком, которым меня считают. Я впервые поняла, что, наверное, так и чувствуют себя в настоящей семье, и тем больнее было осознавать, что нам возможно все равно придется расстаться, ведь срок в один год Эльран так и не отменил, хоть я и заводила несколько раз об этом разговор.
14. Сон.
— Снова он, — подумала я, зарываясь ногами в песок.
Мне опять снился сон, один и тот же за последние месяцы. Нет, он не снился мне каждый день, но, когда мне было плохо, всегда. Из раза в раз я оказывалась на берегу моря, на теплом белоснежном песке, по небу плыли немного хмурые тучи, из-за которых выглядывало солнце. В этом не было бы ничего странного, ведь мало ли что может придумать сознание, находясь с состоянии бреда, но я никогда не была здесь одна.
Сомневаюсь, что когда-либо в своей жизни я видела подобное создание. Больше всего он напоминал ярко фиолетового льва с белоснежными, на первый взгляд очень смешными бровями, абсолютно не вписывающимися в картину темными, не большими рожками и голубыми глазами. Еще в первую нашу встречу я непонимающе всматривалась в слишком человеческие глаза, слишком осмысленный, немного укоризненный взгляд, словно говорящий: «опять ты?».
Этот сон уже давно не давал мне покоя, своей странностью, я никогда не могла подойти ближе или убежать, не могла подойти к воде или лесу напротив, но больше всего я не понимала связи того, что я оказываюсь тут, только будучи в бессознательном состоянии в реальности.
Лев снова был здесь, снова смотрел, но на этот раз скорее встревоженно. Проследив за его взглядом, я поняла, что смотрит он на мое плечо. Белоснежная рубашка, в которой я стояла, не зависимо от того, в чем я одета в реальности, была полностью в крови. Такого раньше не происходило, но видимо и таких серьезных ранений я не получала. Тяжело вздохнув, сама особо не поняв от чего, я села на песок и начала выводить на нем узоры.
Песок был теплым и словно ластился, если такое вообще возможно сказать про не живое иллюзорное место. На льва я не смотрела, отчего-то не хотелось видеть в этих голубых глазах осуждение.
Неожиданно, а скорее долгожданно, сердце застучало сильнее, видение пошло рябью, и я очнулась, резко сев на кровати.
Состояние как я и думала было не очень, но вполне терпимым. Учитель сидел рядом и подозрительно на меня смотрел, он знал о моих снах, я ему рассказала уже давно, но что тоже очень странно, он всегда отвечал одно и тоже.
— Узнаешь, когда придет время, — снисходительно улыбаясь, сказал Эльран, совершенно не дрогнув под моим недовольным взглядом.
Он определенно что-то знал, но если уж решил не говорить, то можно быть уверенной, пока не будет то самое «время пришло», не скажет никогда. В чем, в чем, а в упрямстве с ним соревноваться было бесполезно.
За день валяния в кровати и кучи каких-то зелий, мне стало лучше. Рана покрылась корочкой, внутренние ткани срослись, и общая слабость ушла на второй план, поэтому меня естественно потащили учиться, но я особо не сопротивлялась, так как хотела узнать, что же там все-таки с нежитью.
Решив, что не помешает зайти умыться и переодеться, прежде чем спускаться вниз, я зашла в свою уже родную маленькую ванную. Жила я на втором этаже в соседней от учителя комнате, которая пусть и не была роскошной, но имела все что нужно для обычной жизни. Моя квартира на Земле была чем-то похожа на это место, в первую, очередь, наверное, своим минимализмом, во вторую, размером.
Из зеркала на меня смотрела все та же невероятно красивая девушка, немного уставшая, и уже не такая худая и щуплая как раньше. Я выглядела все так же слишком молодо, даже для своих 20 и все так же слишком сказочно для меня, привыкшей к более заурядной внешности. Глаза горели желанием жить и искрились так, как никогда раньше, за обе мои жизни.
Оторвавшись от своего отражения, я наклонилась к раковине, включая воду, а в следующее мгновение осознала, что сижу на полу, облокотившись о противоположную стену.
— Что за черт… — прошептала я, смотря на осколки зеркала, раковины и лужи воды повсюду.
Я перевела взгляд на дверь, в проходе которой появился Эльран и не знала, что сказать.
— Сиди, — сухо сказал учитель, смахивая все осколки в сторону, одним взмахом руки.
— Я… это что я? Но… — еле выговорила, смотря на свои руки.
— Не ты, точнее не по своей воле, это защитный механизм, — хмуро сказал эльф.
