он до боли прижимает меня к себе. Я вскрикнула.
Он отрывается от моего тела. Впивается в меня пьяным взглядом. Молчим, глядя друг другу в глаза.
— Сапоги, — говорит он с хрипотцой, опуская взгляд к груди.
Я присаживаюсь. Его глазам предстаёт великолепный обзор моего декольте. Я смущаюсь, ловя его жадный взгляд. Только сейчас до меня доходит, что это не игра. Я нахожусь в запертой комнате с возбуждённым мужчиной.
Вожусь с сапогами, которые никак мне не поддаются. Не потому, что они слишком узкие, хотя и это тоже. А потому что руки отказываются слушаться меня. Голова идёт кругом.
Мелвас сидит, откинувшись на спинку стула. Глаза его закрыты. Но и это не позволяет мне чувствовать себя свободнее. Я физически ощущаю его присутствие, ему даже не обязательно смотреть на меня. Он заполнил собой всю комнату и мне не скрыться. Но самое страшное для меня то, что я не хочу скрываться. Я до боли в сердце хочу, чтобы он обратил на меня внимание.
Мне хочется закричать, чтобы он открыл свои чёрные глаза и с восхищением посмотрел на меня.
— Долго ещё? — спрашивает он, не открывая глаз.
Я немного разочарована его безучастием. Ему, что не понравилось то, что он увидел? Я, что не привлекательна? А как же те горячие взгляды, которыми он провожал меня, когда думал, что я не вижу.
— Ещё немного, — удивляюсь я, своему осипшему голосу.
Наконец-то один сапог сполз с ноги некроманта. Второй поддался мне быстрее первого.
Его глаза внезапно открываются. Дыхание учащается, когда Мелвас поднимет мой подбородок двумя пальцам и я попадаю в плен его взгляда.
— Заканчивай, — шепчет он и встаёт.
Я не понимаю о чём он. Моё лицо оказывается немного южнее пояса. Я отвожу взгляд от бугра, стремящего разорвать ткань его штанов. В лицо бросается краска. Мне и стыдно, и волнительно одновременно. Я хочу внимательно рассмотреть и боюсь поднять глаза. Куда делась моя смелость?
Мелвас ловит мою руку и кладёт на выпирающий бугор. Мои чувства в беспорядке. Я потерялась во времени. Рука на мужском достоинстве Мелваса горит огнём. Растерявшись, я слегка сжимаю орган, на который положил мою руку некромант. Он вздрагивает и с шумом втягивает в себя воздух.
Кладу дрожащие руки ему на талию и чувствую, как напряглись его мускулы на животе. Развязываю пояс. К моему глубокому разочарованию штаны не падают к ногам. Глубоко вздыхаю и дёргаю их вниз, как прыгаю в прорубь.
— Продолжай, — хрипло командует Мелвас.
— Не могу, — мотаю я головой и закрываю лицо руками. — Нет, нет, нет. Только не это.
Мне страшно подумать, что Мелвас может сделать, когда я его раздену. Во мне борются противоположные чувства — стыд и желание узнать, что будет дальше.
— Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Я отдаю приказ своей рабыне — раздеть хозяина, — слышу я злой голос некроманта.
За что он так со мной? Его злость приводит меня в чувства. Слёзы катятся из глаз. Как бы мне он не нравился, не стоит забывать, что некромант — мой враг. А я почти сдалась на его милость.
Светлые боги, защитите меня. Обещаю, что буду ниже травы, тише воды.
Делаю над собой усилие и раздеваю его донага. Потупив взгляд, рассматриваю его из-за приоткрытых ресниц. Мелвас стоит передо мной красивый, совершенный. Я ласкаю взглядом мускулистую грудь, узкие бёдра.
Подавляю в себе желание дотронуться до его обнажённой груди, потрогать накачанный живот. Нет, нет и ещё раз нет. Я не должна любоваться им. Но я не могу совладать с собой.
Он идёт к ванне, а я с открытым ртом наблюдаю за его соблазнительной пятой точкой.
— Если ты уже всё рассмотрела, Кэрри, то иди сюда и вымой меня, — слышу я ироничный голос некроманта.
Как же стыдно! Мелвас видел, как я глазела на его тело.
Меня «заклинивает» на чувстве стыда, я даже не понимаю, что он мне говорит.
Я сосредотачиваюсь на развешивании его одежды. Аккуратно складываю штаны, вешаю на спинку стула рубашку, ставлю рядом со стулом сапоги. Мелвас не скрываясь наблюдает за мной.
— Кэрри, вымой меня, — повторяет он расслабленно. Вода творит чудеса.
И вот тут до меня доходит, что требует от меня наглый некромант. Он погрузился в чистую воду и мне предоставляется прекрасный обзор его великолепного тела.
Он опять прикрыл глаза, наслаждаясь горячей водой. Его длинные чёрные волосы, собранные в хвост небрежно откинуты назад.
— Но я не…
— Хватит болтать, — несмотря на грубые слова, голос звучит расслабленно. — Подойди поближе и вымой мне волосы.
Я плетусь к ванне, стараясь не смотреть на обнажённого Мелваса. Он вызывает у меня противоречивые чувства.
Рассматриваю баночки и флакончики, которые принесла служанка гостиницы. Я открываю и принюхиваюсь к содержимому. В последнем флаконе мыло с ароматом пижмы и можжевельника. Идеальный аромат для моего хозяина.
— Чего ты возишься? Взбей пену в ванне, — приказывает хозяин.
Я выбираю подходящий по запаху флакончик. Сама не знаю, почему мне так важно, чтобы его запах гармонировал.
Капаю в воду жидкость и начинаю взбивать. Рукава моей рубашки быстро становятся мокрыми. Я, не обращая внимание на воду, заливающую мои дорожные брюки, спешу скрыть обнажённое тело Мелваса за белыми хлопьями пены. Чтобы мысли не возвращались к его манящей фигуре.
Моё лицо заливает краска каждый раз, как я случайно касаюсь колена Мелваса.
Его руки лежат на бортиках ванны, левая, словно случайно соскальзывает вниз и проводит по моей ноге сверху вниз. Краска бросается в лицо.
Он лежит с закрытыми глазами, не обращая на мои страдания никакого внимания.
— Сними одежду, — приказ звучит, как удар хлыста.
Я теряюсь от такого предложения. Остаться обнажённой перед самым привлекательным мужчиной в моей жизни? Ни за что!
— Твоя одежда за ночь не успеет просохнуть, — поясняет он.
Волна разочарования поднимается из глубины души. Я надеялась, что его заинтересовала я. А оказывается, что волнует сухость моей одежды. С досады я погрузила руки в воду глубже, чем всегда и поймала что-то твёрдое, гладкое, шелковистое.
Я резко отдёргиваю руку, но Мелвас ловит меня. Подносит мою ладошку к губам. Меня трясёт, наверно от страха. Я не могу разобраться в запутанном клубке своих чувств.
— Куда же ты, Кэрри? Твои шаловливые пальчики были так настойчивы под водой, а глаза любопытны, — говорит он спокойно с непроницаемым взглядом. — Не желаешь продолжить?
У меня же от его слов душа уходит в пятки.
