посудой в ящике в поисках нужного количества чашек, желательно чистых.
Пока я рассеянно следила за попытками преподавателя проявить гостеприимство, Кристен взял меня за руки. Подушечки его больших пальцев ласково провели по нежной коже запястий, заставив мое сердце стучать быстрее. Тело бросило в жар. И что-то подсказывало – «климат-контроль» тут ни при чем.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
– Делаю приятно, – последовал невразумительный ответ, а следом Кристен поднес к губам мою правую, свободную от боевой манжеты руку. Не отрывая от меня хитрого взгляда, наклонился еще раз, быстро поцеловал и провел языком по нежной коже запястья. Я тихо ахнула.
Коди обернулся на звук, но Кристен уже с самым серьезным выражением на лице бинтовал руки, а я потупилась и сделала вид, что ничего не случилось.
Пока я приходила в себя, Коди с трудом, но таки нашел четыре более-менее целые и чистые чашки, которые с тихим стуком встали на стол. Закипел и щелкнул чайник, а вместе с ним открылась дверь, впуская внутрь двух дракониц.
Конфетка тотчас подбежала к своей мускулистой северной «мамочке» и прижалась к ноге парня. Кристен заправил конец бинта, закончив тем самым перевязку, выпустил мои руки и присел перед своим драконенком.
– Моя смелая девочка. Умница. Послушная, – принялся он хвалить сине-желтую малышку, ласково трепля ту по загривку. Ядожалка закрыла глаза, уткнулась мордой в его грудь и с шумным облегчением выдохнула.
Бестия же маленьким черным вихрем пронеслась по помещению. Задела стул, лизнула Коди, сунула любопытный нос в корзину, неплотно закрытый шкаф и даже сейф.
Последней в кабинет вошла Эрика Магни. Выглядела она сосредоточенно-усталой. Это такой вид усталости, когда вымотан настолько, что приходится контролировать, чтобы глаза оставались открытыми. В противном случае рискуешь прислониться к первой попавшейся стене и отключиться.
– Хорошие новости, – заявила декан с порога. – Зоозащитники так умаялись в пути, что ушли спать пораньше и не застали истерику, которую закатил всем нам Мясник.
– Да уж… – кивнул Коди, видимо все еще впечатленный демонстрацией характера звездокрыла.
– Но есть и плохая, – «обрадовала» женщина, устало присаживаясь за стол. – Мясник объявил забастовку.
Кристен бросил на меня быстрый взгляд и тоже сел, Коди взял чайник с подставки и молча разлил по чашкам кипяток, а вот я не сдержала возмущения.
– Интересно знать! И против чего же он бастует?
– Да как тебе сказать…
Эрика Магни вздохнула, сделала крохотный глоток предложенного ей кофе и сморщилась. Пододвинула банку, зачерпнула ложкой еще одну щедрую порцию кофеина и решительно добавила в чашку.
– Он очень скучает по тебе, – сказала она, размешивая напиток.
Я застыла от удивления. Скучает? Это Мясник-то? Да еще с приставкой «очень»? Остановите планету, что-то явно пошло не так.
– Я не специалист, но ваш завр выбрал крайне странный способ продемонстрировать свои чувства, – заметил Кристен, затем потянулся и взял две кружки, одну из которых поставил передо мной. Сунул руку в карман куртки и высыпал в середину стола горсть конфет.
Госпожа Магни с задумчивым видом выбрала из кучки угощений мятный леденец, сунула в рот и пояснила:
– Для Мясника скучать по кому-то – новое ощущение. И он не знает, как от него защититься.
Честно говоря, понятнее не стало.
– Помнишь, как он поделился с тобой воспоминаниями? – продолжила декан. – Это связало вас вместе. Мясник доверился и не прогадал. Без тебя могло погибнуть гораздо больше звездокрылов, и он это понимает. К тому же Мясник знает, о чем ты думаешь.
– Он что… он читает мои мысли?
– Когда два живых существа близки друг другу, то они всегда примерно знают, о чем думает каждый из них, – сказала Эрика Магни, но посмотрела почему-то на Кристена.
Я вот сейчас не поняла. Это намек на то, что мне надо брать пример с адепта Арктанхау и Конфетки? Или на что-то другое?
– Адриана, видишь ли, Мясник всегда чувствует, если ты где-то рядом. А еще он очень расстроился, что ты не показала его маме.
– Маме? – в один голос удивились мужчины, но если Кристен просто скрестил руки на груди и нахмурился, то Коди аж весь расцвел от счастья.
– Не знал, что Гардарика Нэш уже приехала. Это же отлично! Я так давно хотел познакомиться с этой шикарной дамой!
Увы, но я ничего отличного в этом не видела. Однако вслух спросила другое.
– Хотите сказать… Вы думаете, что Мясник почувствовал мою радость и приревновал к Конфетке? – уточнила я голосом, полным неприкрытого скепсиса.
Драконица услышала свое имя и подняла голову. Словно черт из табакерки, из-под стола выскочила Бестия и ткнулась носом в плечо матриарха. Проказница где-то раздобыла ободок с усиками-антенками, которые мы приспособили к нашему костюму экзотической моли, чтобы обмануть бдительность ядожалов, и теперь энергично трясла головой, развлекаясь сама и отвлекая нас.
– Для Мясника ты единственная, с кем у него может быть контакт, – как бы между прочим напомнил Коди. – Он лишен стаи, лишен возможности завести пару, лишен протекции матриарха, лишен привычного окружения. Есть только ты, которую он не выбирал. А у тебя есть он, которого ты тоже не выбирала. Вас столкнули обстоятельства. Банальная случайность. Но если ты увидела в этом возможность остаться на факультете и следовать за своей мечтой, то Мясник…
Зоопсихолог заколебался, силясь подобрать безобидное и в то же время точное сравнение, но в итоге сдался и просто подытожил:
– Он другой.
Я покрутила кружку с остывающим кофе, вздохнула и посмотрела на собравшихся.
– И… и что делать мне?
Эрика Магни с усталым вздохом стащила с Бестии ободок, погладила непоседу по хитрой мордочке и сказала:
– Любить нельзя воспитывать. Запятые расставь сама.
Лекция пятая
О слезотерапии и драконьих правозащитниках
Я никогда не плачу, чтобы добиться чего-то от мужчины, но в такие ночи, как минувшая, начинаю жалеть, что не освоила раньше эту важную технику манипулирования.
После беседы все расползлись по своим делам. Кристен поднял посапывающую Конфетку, шепотом пожелал мне удачи и унес малышку спать. Коди взял выбранные мною ткани и погрузился в работу. Бестия скрылась в неизвестном направлении, а вот мы с деканом были вынуждены вернуться в Черный сектор.
Ей предстояла практика, мне – примирение с Мясником.
– Удачи, смертница. Я в тебя… у-а… – На последних словах Эрика Магни крайне заразительно зевнула, кивнула, мол, ты сама все знаешь, и пошла к ожидающим ее адептам.
Я же свернула в сторону зоокухни и битых полчаса уговаривала дежурного отсыпать мне ведро мандаринов, а после натянула резиновые перчатки на перебинтованные руки и тщательно вымыла фрукты специальным
