Тимер вернулся спустя восемь дней. Серый от усталости и чего-то еще, о чем я не хотела даже спрашивать.
— Кажется, тебе стоит прилечь, — сказала я, потянувшись к пуговицам на его рубашке и расстегнув первую сверху.
— Нет. Я хочу сводить тебя в одно место, — тихо ответил он, тоже принявшись расстёгивать свои пуговицы только снизу-вверх.
— А это не может подождать? — я сомневалась, что ему вообще стоит идти куда-либо прямо сейчас. Когда маг начал раздеваться, стало очевидно насколько сложно ему даётся даже это простое занятие. Медленно стягивая рукава и так же медленно расстёгивая брюки, он продолжал думать о своём и кажется не видел ничего вокруг.
Мне стало не по себе. Как я ни старалась этого не делать, всё равно думала над чем он мог работать эти дни. Самые страшные догадки, возможно страшнее действительности, заставили поёжится. От мага это не укрылось, но он быстро отвёл взгляд в сторону и вслух ничего не сказал.
— Надень что-нибудь потеплее, — заговорил он спустя какое-то время, поворачиваясь к шкафу и вытягивая чистую рубашку. — Там похолодало.
После того как Тимер принял душ и переоделся мы вышли на улицу. Взяв за руку, маг повёл меня по улице. Пользоваться экипажем, несмотря на моё предложение, он не захотел.
— Куда мы идём? — спросила я после недолгого молчания.
— Здесь близко. Скоро увидишь.
Идти, действительно, было недалеко. Мы дошли до парка, где я иногда гуляла с Отрой. Правда во время заката я его еще не видела. А нужно сказать, что в лучах садящегося солнца это место смотрелось очень таинственно, хоть и слегка пугающе тоже.
Тимер довёл меня до поляны, на окраине которой стояло большое дерево со свисающими до самой земли ветвями. Отсюда открывался неплохой вид на склон ниже и композицию цветников, но мой взгляд зацепился на дерево. Его тонкие и мягкие ветви покрывали белые бутоны с ярко-голубыми прожилками. Мелкие, размером не больше горошины каждый, но на каждой ветке таких бутонов было не счесть.
— Это оно, да? — спросила я. — Наше дерево-подсказка?
— Да. Это мереска.
— Уже бутоны…
— У нас есть чуть больше тридцати дней. Мереска долго наливается перед цветением.
Я вздохнула и всё же отвернулась от дерева, теперь смотря на раскинувшийся на склоне парк. Несмотря на завораживающую красоту этого растения, сейчас, оно напоминало о том, как короток наш срок.
Тимер подошел ко мне сзади и обнял. Уткнувшись носом в мою макушку, он застыл так на какое-то время.
— Не знаю, как начать, — произнёс он наконец.
— Начать что? — не поняла я.
Тимер повернул меня к себе. Он смотрел на меня очень внимательно и в тоже время в его взгляде читалось сомнение. Я заволновалась.
— По традиции, мы должны сидеть, а здесь нет скамьи. Не подумал…
— По какой традиции?
Тимер не ответил. Вздохнув, он осмотрелся по сторонам. Потом покопался в кармане и швырнул на землю горсть стальных шариков. Они поползли тонкими ручейками по поляне, но быстро вернулись, подкатывая к нам небольшой пенёк.
— Тимер, ты ведёшь себя странно, — отметила я, чувствуя, как начинаю волноваться и строить страшные гипотезы. — Плохие новости? Император что-то приказал? Объясни уже, а то я начинаю нервничать.
— Надеюсь, что не плохие, — Тимер вяло улыбнулся и сел на пень, подтягивая меня на свои колени. — Будем считать, что сидим с комфортом.
Сказав это, он на мгновение поджал губы, а потом полез в карман и, достав оттуда небольшой свёрток, положил его на мои колени. Затем осторожно раскрыл ткань, и я увидела стопку очень тонких и практически прозрачных браслетов. Я не считала, но сразу поняла, что там их тридцать, как и положено по брачным традициям.
— Я хорошо помню наш первый по-настоящему искренний разговор, — произнёс он, взяв первый браслет и аккуратно надев на мою руку. — Помню, что ты не хотела привязываться сильнее ни ко мне ни к этому миру, — говоря это он надел второй и неспешно потянулся за третьим. Казалось, происходящее видится мне во сне. — Знаю, ты хочешь домой. И знаю, что не имею права просить об этом… Но я прошу. Я прошу тебя остаться.
Он продолжал медленно надевать на мою похолодевшую от волнения кисть всё новые и новые браслеты, а я замерла, не зная, как быть и что ответить. Всё в моей душе кричало: «Я не хочу с тобой расставаться!», но мысль о маме заставляла молчать и хотя бы подумать перед тем, как давать ему ответ. А еще, в груди сжимало от боли. Настало время решить, кого из них в моей жизни больше не будет.
— По традиции ты должна думать пятьдесят три дня, — так и не смотря в мои глаза, а только на руку, которую бережно удерживал в своей и на которую продолжал нанизывать браслеты, продолжил Тимер. — Но если ты решишь её нарушить и ответить раньше — я буду только рад. Кажется, этот глупый обряд придуман каким-то садистом…
Поджав губу, я наблюдала за тем, что он делает и боялась того момента, когда Тимер поднимет на меня взгляд и посмотрит в глаза. Сделать ему больно в этот момент, было хуже, чем ударить саму себя.
— Но сегодня отвечать не нужно, — произнёс он беря один из последних браслетов. — Лучше, мне не знать твоего ответа, до того, как мы выйдем из лабиринта. Так будет лучше и легче, нам обоим. — сказав это он взял в руки последний браслет, который отличался от остальных. Он был черным, более широким и, в отличие от остальных, имел разъёмный механизм. Тимер раскрыл его и защелкнул на собственном запястье. — Но когда мы выйдем, я хочу услышать твой ответ, Лирэ. Такой ответ, после которого смогу надеть на тебя последний браслет и назвать своей. А до тех пор он будет на моей руке как подтверждение того, что я жду твоего решения.
Я растерянно смотрела на своё запястье. Прозрачные браслеты были едва заметны на коже. А вот мелкие, как песчинки, черные камни, залитые в стекло, блестели так ярко, что бросались в глаза сразу.
Мне понадобилось мгновение, чтобы справиться с голосом, прежде чем я смогла заговорить.
— Я люблю тебя, — прошептала я. — Это я могу сказать тебе сразу.
На лице Тимера мелькнула едва заметная и немного усталая улыбка. Маг взял моё лицо в ладони и прижался к моим губам осторожным поцелуем. Потом он медленно и нежно касался моих скул, век, лба, а я замерла в его объятьях, наслаждаясь таким сладким и болезненным счастьем.
— А я люблю тебя, — произнёс он, прижимая к своей груди. — И не перестану, чтобы ты не решила.
Мы просидели под мереской до темноты, и с того дня часто возвращались сюда встречать закаты. Здесь же мы были, когда лорд Вирэль отправил за мной очередной пузырь. Я погрузила в него заранее приготовленное письмо, в котором рассказывала маме о новых обстоятельствах и о том, когда именно мы с Тимером войдём в лабиринт. А еще, на случай, если не выйду, в этом письме я с ней попрощалась.
