Я открыла глаза снова, нашла его улыбающегося с большим самодовольством, и воздержалась от проклятия, которое сформировалось на моих губах.
— Льежа — сказала я, слегка наклонив мою голову с Благодарной Снисходительностью.
Этан сомнительно поднял бровь, скрестил руки на груди, когда он снова осматривал толпу.
— Я первым признаю, что это не самое.
.
.
удовлетворительное наказание.
Вампиры хихикали.
И я не могу, в этот момент, раскрыть подробности, которые я верю поколебали бы ваше мнение, привели бы вас к тем же самым выводам, которые сделал я.
Но есть немногие, которым я доверил бы долг служения этому Дому, как Страж.
И она единственная, которую я назначил для выполнения этой задачи.
Она останется в том положении, и она останется здесь в Доме Кэдоган.
Он усмехнулся снова, и на сей раз дал им, что вид злого, ребяческого очарования, которое, вероятно, подстрекало обожание среди его женских объектов.
И она сделает то, что она сможет, чтобы гарантировать, что, как они говорят, ‘Нет никакой вечеринки, как вечеринка Кэдогана.
Я не могла помочь сомнительному фырканью, которое избежало меня, но толпа, влюбленных, такими они были, в своего Мастера, гудела свое согласие.
Когда самое громкое аплодисменты стихли, он объявил, что они были свободны, и после вежливого, единого "Льежа", они вышли из комнаты.
— Конституция запрещает жестокое и необычное наказание — сказала я ему, когда он сошел с подиума.
— Что? — невинно спросил он.
Вытаскивая тебя из библиотеки? Я полагаю, что это — заслуженное время, Страж.
— Теперь, когда я реальный, живой вампир?
— Что-то в этом роде — рассеянно сказал он, хмурясь, когда он вытащил мобильный телефон из кармана.
Он щелкнул, открывая его и когда просмотрел какой-то текст, который отобразился там, его выражение сменилось.
— Пойдём — было все, что он сказал.
Я покорно следовала.
Линдси, отставшая позади толпы вампиров, подмигнула мне, когда я прошла.
— Ты говорила, что хотела миксер — шептала она.
— И как я говорила тебе, что он захочет тебя.
— О, ты получишь то, что приходит к тебе, Блонди — предупредила я, указав указательный палец в ее направлении, и следовал за Этаном из комнаты.
Он не говорил, но прокладывал путь через вампиров на лестнице к первому этажу, а затем к парадной двери.
Любопытно, катана все еще в руке, я вышел вслед за ним на порог.
Лимузин был припаркован перед воротами.
— Кто это? — спросила я, останавливаясь позади него.
— Габриэль — сказал он.
— Габриэль Кин.
Глава Центральной Северо Американской Стаи.
Джефф когда-то назвал его самым значимым альфой из альф.
Когда дверь лимузина открылась, и он шагнул ногой в ботинке на тротуар, я понял, почему.
Габриэль был высокий, широкоплечий, очень сильный мужчина.
Густые, мелированные темно-русые волосы достигли его плеч.
Его уверенность была очевидна в отношении его плеч, развязность в его шаге.
Он носил аккуратные джинсы и ботинки байкера и, даже душной весенней ночью, застегнутую кожаную куртку для езды.
Он был красив, почти неистово, янтарные глаза светились, почти вялой мошью
Это был человек, который доказал все, что он должен был доказать и был теперь полон решимости действовать, вести его людей, защищать его людей.
— Есть более трех тысяч оборотней в Центральной Северной Америке — прошептал Этан, смотря на мужчину, оборотня, перед нами.
— И он Вершина, альфа, среди них.
Американские стаи являются автономными, так что он, для всех намерений и целей, их король.
Он политический эквивалент Дариуса.
Я кивнула, держал свой пристальный взгляд на Габриэле.
Еще один человек вышел из лимузина, прекрасная брюнетка, который приехала, чтобы поддержать Габриэля, ее тонкая, с обручальным кольцо левая рука покоится на нежной выпуклости очевидной беременности.
Она носила подогнанную футболку и капри, ее пальцы ноги с розовым маникюром в сандалиях.
Ее соболиные волосы были откинуты назад в беспорядочный пучок волос, пряди его вокруг ее лица.
Она была без макияжа, но и не нуждалась в нем в любом случае.
Она была довольно симпатична, с бледно-зелеными глазами на румяном лице, с пухленькими губами, изогнутыми в нежной улыбке.
Она была действительно, просто, прекрасна.
Я догадалась, что это была Тоня, жена Габриэля.
Движением его руки — он протянул руку назад, оставил ее сверху, соединяя их пальцы на ее выпуклом животе, как будто качая в колыбели своего ребенка — подтвердил это.
"Салливан", сказал Габриель, когда они прошли по тротуару и остановились перед нами.
Этан кивнул.
— Кин.
Это Мерит.
Она является Стражем
Язвительная усмешка тронула один угол рта Габриеля.
"Я знаю, кто она."
Как будто представляя свою уязвимость для моего осмотра, он повернулся так, что Тоня стояла рядом с ним, а не за ним.
Символический, думала я, и очень не по вампирски, это возвышение семьи.
"Это Тоня"
Их пальцы по-прежнему переплетены между собой, он потер пальцем по ее животу.
"И Коннор."
Я улыбнулась ей.
Приятно познакомиться с тобой."
Ее голос был приятено мягким, с малейшим намеком южного акцента, сочащегося скозь него.
"Чудесно познакомиться с тобой, Мерит".
"Когда я обернулась назад на Габриеля, он пристально смотрел на меня глазами, я могу поклясться, в которых кружились синий и зеленый, полнота земли и существования, содержавшиеся там.
Почти так же, как у Ника.
Я смотрел на них, на гипнотические приливы и отливы в них, и я вдруг поняла, различие между нами.
Вампиры были существами ночи, мороза, прикосновением лунного света по вечерам, и пустые, темные улицы.
Оборотни были существами земли, солнечного света, опаляемых солнцем саванн и по колено травы.
