— Сомневаюсь, что он не знал, — бросил тот недобрый взгляд на Владыку. Грегори явно провёл параллели между наличием у меня крови Айка и метки.
— Мастер в курсе, но это информация для личного пользования, — ответила я им. Что-то меня молчание Люциана настораживало, но надо было предупредить их о легенде. — Для всех остальных метка у меня появилась после того, как мы провалились под землю. Именно поэтому так спешим вернуться и возвращаемся все вместе.
Сказав это, я задумалась, а можно ли доверять Хоуку, но если Айк доверил ему меня охранять, значит и в преданности не сомневается.
— Ты прогуляешься со мной? — нейтральным тоном спросил Люциан.
— Хорошо, — согласилась я.
— Оставьте нас одних! — приказал он своим людям.
Я посмотрела на Грегори, но он возразил:
— Мы не можем. — По нему было видно, что он ещё переваривает новость, но какие эмоции испытывает, судить сложно.
— Тогда дайте нам уединение, — попросила я. Ясно же, что Люциан хочет поговорить наедине.
Некоторое время мы шли в молчании. Я начинать разговор не спешила, предоставляя это право ему. К тому же меня терзали смутные подозрения по поводу его столь быстрого появления в парке. Вот точно наша связь сработала, и он почувствовал мои… эм… эмоции, когда дроу решил познакомить меня со своими эротическими фантазиями.
И что делать, если так?! Ведь признаваться, как было дело в любом случае нельзя, так как это оскорбление, а мне только Люциана с дроу стравить не хватало. И ведь не объяснишь же, что не виновата и не хотела. Единственным разумным поступком казалось попросту всё отрицать. Мы были на глазах у охраны и все видели, что ничего предосудительного между нами не происходило.
— Как прошёл разговор? — поинтересовался Люциан, нарушая молчание.
— Неожиданно, — ответила я. По-иному и не скажешь. — Ты не положишь к себе? — попросила я, протягивая ему остатки от ожерелья, которые так и держала в руке.
— Это он порвал? — задал вопрос, рассматривая жемчуг на своей ладони. И вроде бы так спокойно спросил, но мурашки у меня по коже побежали.
— Нет, это я чересчур сильно в руке сжала.
— Он тебя обидел?
— Нет. Скорее удивил.
— Чем? — прозвучал отрывистый вопрос.
Я остановилась и посмотрела на него. По инерции он сделал ещё один пружинистый шаг вперёд и остановился, развернувшись ко мне. Выражение лица у него было каменным. Несмотря на то, что от него волнами расходилось напряжение, внешне это никак не проявлялось. От Люциана ощущалась угроза и готовность к нападению. Почему-то перед глазами встал Шрек со вздыбленной шерстью и рычащий на Арквиэна.
— Люциан, расслабься. Всё хорошо. Его Высочество женится на Хризее.
— А были иные варианты? — с показным равнодушием спросил он. Пожелание расслабиться он благополучно пропустил мимо ушей.
— Были, — миролюбиво заметила я. Что-то мне после разговора с одним принцем напряжения хватило, и сейчас хотелось облегчённо выдохнуть и просто не спеша прогуляться, осматриваясь по сторонам. Поэтому я подошла к нему и сама взяла под руку, увлекая за собой.
— Сам понимаешь, после случившего в Зале Истины Хризея выставила себя не в лучшем свете. Можно было бы отослать её обратно и заменить другой, но тут вышла загвоздка — ворота зацвели после того, как мы проехали, являя благословение богов. Его Высочество оказался в затруднительном положении: новую потребовать не может, а с этой связан скандал. Тогда он обратил внимание на мою персону. Я же тоже была в карете и принадлежу к могущественному клану вампиров. То, что я человек при этом, его даже больше устраивало.
Из груди Люциана раздался глухой рык, и я удивлённо посмотрела на него. Он ответил мне невозмутимым взглядом, как будто это не он. Ага, можно подумать я не почувствовала как под моей рукой окаменели его мускулы.
— Пришлось объяснить, что я уже замужем и снять ожерелье, показывая метку. Я думаю сказать всем, что ты поставил её, когда мы провалились под землю. Это объяснит, почему ты едешь к Айку и не вызовет лишних вопросов. Как ты на это смотришь?
— Есть маленькая неувязка.
— Да? Какая?
— Я уже объявил тебя своей женой, — признался он.
«Когда успел?!», — с безмолвным вопросом я посмотрела на него, ожидая пояснений. Люциан чуть повёл плечами, разминая. Мне показалось, или он действительно чувствует себя не в своей тарелке?
— Во время важного делового разговора мне по нашей связи пришли очень «интересные эмоции», заставившие меня прервать его и срочно уйти, объясняя это тем, что мне надо к жене. — Он устремил на меня требовательный взгляд, в котором был вызов, но при этом на дне таилась тень неуверенности.
«Хм, желает получить объяснения, малость взбешён, но подспудно ожидает взрыва негодования с моей стороны за нарушенное инкогнито», — мысленно отметила я.
— Ну, ничего страшного, я тоже объявила себя твоей женой, — улыбнулась я, игнорируя первую часть его речи.
— Ольга! — требовательно рыкнул он.
Вот блин, и куда только подевалась его неуверенность?! Так и вспоминаются слова: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?». Что-то рановато я его мужем признала. Чёрт, надо было самой скандал закатить за нарушенное обещание, а то приходится оправдываться.
— Что Ольга? — не осталась в долгу. — Твои люди с нас глаз не спускали!
— Что ЭТО было?
— А мне откуда знать? — невинно посмотрела я.
Он остановился, и его ладони тяжело легли мне на плечи:
— Я чувствовал твои эмоции, — по слогам, стараясь не сорваться, веско произнёс он. — Что он сделал, что ты так отреагировала?
— Твои люди могут подтвердить, что он лишь поцеловал мне руку.
— Не будет такой реакции лишь на это! — в возгласе слышалась ревность, приправленная тёплой струйкой гнева.
— Ты уверен? — с вызовом усмехнулась я.
Отступать было некуда. Поэтому я, закусив нижнюю губу и не отводя от него глаз, сняла его руку со своего плеча и поднесла к лицу, потёршись щекой, как кошка о ладонь. При этом его дыхание неожиданно сбилось, и взгляд потемнел. Я воскресила в памяти сцены из охотничьего домика, от чего мой пульс участился и увлажнив пересохшие от волнения губы языком, взяла и лизнула его ладонь, смотря на него провокационным взглядом.
Казалось, что его пронзила молния, запах тела изменился, выдавая желание. Люциан издал хриплый стон, и с мукой выдохнув «Ольга», шагнул ко мне.
Отпустив его ладонь, я отшатнулась от него, отступив, и быстро произнесла:
— Он использовал гламор, целовал руку, добавь сюда вынужденное воздержание и нефиг рычать на жену! — прикрикнула я, так как в глазах Люциана появился ТАКОЙ голод, что я занервничала, не сделала ли себе хуже. Поэтому бросилась в атаку, обвиняя: — И как-то ты всё избирательно чувствуешь. Те эмоции уловил, а вот смущение и злость после того нет!
