— Иви, — проговорил рыцарь и прислонился лбом к моему лбу, — одно твоё слово и…
— Что? — поинтересовалась я и потянулась к его губам. — Похитишь меня и заточишь в…
— В спальне, — закончил он и снова поцеловал меня так, что идея вдруг показалась мне вовсе недурной.
— Маменьку хватит удар, — сожалением сказала я, — а посему мы будем ждать ещё два дня до объявления помолвки. И после сможем везде появляться вместе. А вот со спальней придётся обождать до конца лета, будь оно неладно.
Кристофер рассмеялся, положил руку мне на затылок, намереваясь снова поцеловать так, что даже два дня покажутся вечностью. Что-то приглушенно хлопнуло, мы вздрогнули и отпрянули друг от друга. В темном небе расцвёл очередной огненный цветок фейерверка. Я увидела среди придворных знакомое лицо и сожалением проговорила:
— Меня ищет брат.
— Плохо ищет, — недовольно сказал Кристофер. — Я ведь нашел.
— Маменька велела ему следить, чтобы я не наделала глупостей. — Я одёрнула рукава платья.
— С уважением отношусь к твоей матушке, — он сказал это таким тоном, что я заподозрила издёвку, — но меня очень привлекают твои глупости. Наши глупости. — Он за меня за руку, поднял к губам и поцеловал. — До встречи, леди Муньер.
— До встречи, лорд Муньер.
Я с сожалением покинула беседку. Почти покинула. Вышла в сад и обернулась. Лица Кристофера не было видно, лишь тёмный силуэт, совсем как очертания статуи, что стояла чуть дальше. К танцующему в плафоне фонаря пламени изо всех сил стрелялся белый мотылёк.
— Ты не жалеешь? — спросила я
— О чем?
— Об ушедшей силе? А том, что мы сделали, чем пожертвовали?
— Я не слишком долго пользовался силой. — Крис пожал плечами и замолчал.
И только когда я, смешавшись с гостями, остановилась у перил и, глядя на фонтан, осознала, что на вопрос он так и не ответил.
Придворные очередной раз охнули, какая-то дама даже захлопал в ладоши, указывая на небо. Я проследила за ее жестом и дыхание перехватило. Там, среди облаков медленно проступал знакомый силуэт. Силуэт Академикума. Князь поднял бокал и отсалютовал послу Тиэры. Девы, они подняли остров в воздух! Они смогли, и это и осенью остров снова наполнят ученики: рыцари, магии, жрецы. Другие ученики. Любые другие кроме нас. Пустота внутри вдруг показалось мне особенно болезненной.
— Вам нравится то, что вы видите, леди Астер? — услышала я вопрос из-за спины, и даже начала поворачиваться. — Не стоит, вам не понравится то, что вы увидите. — На этот раз мне почудилось нечто знакомое не в его голосе, а в том, как он произносил слова, как растягивал гласные.
— Кто вы?
— Вы знаете, леди Астер.
Я ощутила, как по коже пополз холод.
— Арирх.
— Как всегда с вами приятно разговаривать, — сказал он и торопливо повторил: — Не поворачиваетесь, прошу.
Не знаю, почему я послушалась. Хотя, почему не знаю? Знаю. Я не хотела видеть его лицо, не хотела знать, чье тело он занял на этот раз. Я замерла, продолжая смотреть на далёкие очертания острова в небе, слушала смех и тихие разговоры гостей.
— Что вы здесь делаете?
— То же что и вы, развлекаюсь.
— Мне достаточно просто крикнуть и вас…
— Что? Схватят? Убьют? Арестуют? Тогда почему же вы не кричите? — Его тень шевельнулась. — Потому что, о случившемся знают единицы, а они, — краем глаза я уловила, как он взмахнул рукой, — остаются в неведении и продолжают жить обычной размеренной жизнью: есть, пить, размножаться, прислуживать, платить налоги. И ваш князь заинтересован, что бы так оно и оставалось. Волнения в умах людей ещё никогда не приносили пользы.
Академикум начал медленно разворачиваться. Налетевший ветер качнул пламя в светильниках и тень стоящего за моей спиной мужчины, шевельнулась. На ночном небе появилась ещё одна россыпь алых огней фейерверка. Кто-то зааплодировал, кто-то поднял бокал с шампанским.
— Вы не жалеете? — одержимый задал мне тот же вопрос, что я ещё недавно задавала Крису.
— Нет, — ответила я, пожалуй, чересчур быстро.
— Позвольте вам не поверить.
— Но, — я снова хотела повернуться, но он легонько тронул меня за плечо, не дав этого сделать, — допустим. А что вы скажете, когда начнётся война?
— Какая война?
— Самая обычная, самая банальная. Между Тиэрой и Аэрой. Или вы думаете, что за столько столетий механики со слезами на глазах ожидали возвращения своего Аэрского князя?
— Нет, но…
— Вот именно «но». Грядут перемены, — он указал рукой на князя и на посла. — И они придутся по душе далеко не всем. Думаете, трудно будет внушить людям, что при разломе они жили лучше? Что при разломе с нами было само благословение и защита богинь, а тиэрцы грязные грешники? Думаю, очень просто. И это недовольство будет зреть, как зреет гнойник. Начнутся волнения, а ваш князь слаб. Долго ли просидит на троне государь без магии? Нет, правитель должен демонстрировать силу.
— Замолчите!
— Советники будут давить на князя… На обоих князей.
— Прекратите, этого не будет!
— Начнутся стычки в Чирийских горах, князь стянет войска к границе, просто в качестве превентивной меры, просто что бы показать, что он силён.
— Чушь!
— Чужие территории — это новые ресурсы, новые богатства, земли, новые территории это всегда кровь и боль. Ваш отец уже смотрит в сторону Тиэры. В итоге, погибнут тысячи, сотни, миллионы. И все это по вашей вине, вашей и остальных, потому что вы не смогли сдержаться, не смогли…
— Замолчите! — На этот раз я выкрикнула это так громко, что придворные начали оборачиваться. Да и я сама, не в силах больше слушать его безликий голос, обернулась.
Позади стоял худой молодой человек в довольно дорогом, но плохо сидящем смокинге. Да и он сам был каким-то угловато нелепым. Больше всего незнакомец походил на мятежного поэта. Мятежного в основном из-за худобы и нездорового блеска в глазах. Меня именно от таких мужчин часто предостерегала маменька. Она почему-то считала, что юные девушки теряют голову и остатки воспитания от таких непонятных молодых людей. Не знаю, с чего она это взяла, но очень боялась, что я сбегу с кем-то подобным в провинцию, буду доить коров и закончу жизнь в нищете, окружённая дюжиной голодных детей и двух дюжин внуков. Последнее почему-то пугало её сильнее всего. Но я, как вы поняли, родительских опасений не оправдала. Правда, насчёт дюжины детей пока не всё ясно.
— Ивидель! — Кристофер оказался рядом и встал так, чтобы загородить меня от поэта. — Отойди от неё!
Странно, но моему рыцарю никаких объяснений не потребовать, достаточно было испуганного крика. Или не только его.
Я опустила руку на пояс, но там было пусто, ни одного бесполезного для меня ингредиента. Не было даже рапиры. Являться на прием с оружием — дурной тон, который вполне простителен мужчине или магессе, а я больше не владела силой.
— Вы сами разоружили себя, — глядя на мои руки, произнёс одержимый. — Вы закрыли разлом, лишили себя магии и чёрного металла.
— Да уж, бедные мы несчастные, — с иронией ответил Муньер.
— Посмотрим, как люди запоют, когда кончатся их чёрные железки, а я и другие демоны по-прежнему будем здесь.
— Кончатся? — не поняла я.
— Да, леди Астер. Разлома больше нет, закалять металл больше негде. И стоит смениться поколению, — узкий рот одержимого растянулся в улыбке, — как чёрный металл исчезнет, осядет в фамильных оружейных бесполезной рухлядью, к которой никто не сможет прикоснуться. Век чёрного железа уже закончен.
— Иви, что происходит? — Рядом со мной встал Илберт. — Этот джентльмен тебе досаждает? — Слава девам, брат смотрел только на одержимого.
— Нет, я всего лишь объясняю вашей сестре последствия её поступков, раз уж никто другой не озаботился.
— Кто вы? — спросил Илберт.
— Неважно кто я, важно то, что оружие исчезнет, а мы останемся. Как думаете, смогу ли я уговорить ваших потомков вернуться в зал стихий? В то, что от него осталось? Смогу ли уговорить их снова провести ритуал? Вернуть всё как было?
