– Вот если тебя как следует раздразнить, вызвать так, сказать твоего внутреннего зверя, я уверен, ты, конечно же, справился бы и с легалотами и с тимереками, особенно из клана волков. Диамасов и шагауров ты, конечно, настигал, но ведь признайся, что опыта у них в этих поединках больше чем у нас.
– Просто в моём мире не бывает шуточных боёв! – недовольно заметил Лукаш. – Если мы дерёмся, то только до полной победы над противником, до растерзанной плоти, до последнего вздоха! А прыгать из стороны в сторону – это не для меня!
– На вот, держи! – Тео протянул ему наполненный кубок. – Это конечно не мьячи, но душу согреет, – он улыбнулся, приподнимая свой кубок. – Давай поднимем их за нашу встречу. Завтра с рассветом я уплываю в Охию. Думаю, когда я вернусь сюда снова, тебя здесь уже не будет. Ты найдешь свой портал и, наконец, присоединишься к своим соплеменникам.
– Я тоже надеюсь, что больше не увижу твоей вечно ухмыляющейся морды, – шутя, ответил Лукаш, осушив кубок.
Глава 29
А Майя только со стороны наблюдала, как Аядар весело спорил с дядей и Эймиром, как он мило улыбался своим кузинам, как беззаботно смеялся над шутками друзей и зажигательно танцевал в большой компании молодежи. Она просто постоянно сопровождала его своим взглядом повсюду, не понимая, почему не может от него оторваться. Ей казалось, что раз он привёз её в этот мир, то уж точно не должен теперь игнорировать и забывать о её существовании. Как же опека и забота, о которых он обещал её отцу? Что самое странное – ей было неприятно видеть его в другом окружении, она злилась на него.
– Тебе неуютно здесь? – услышала она рядом чей-то вкрадчивый голос. Обернувшись, Майя увидела стоявшего возле неё Фанфараса.
– Просто, я пытаюсь понять, что к чему, – отозвалась она, пожимая хрупкими плечами.
– А мне показалось, ты грустишь. А знаешь, почему Кей стала счастливой? Потому что здесь она в первую очередь жила для других, а потом уже для себя. Вернее она бескорыстно любила и находила в этом для себя своё счастье. Любовь к сыну, к любимому мужчине, к детям, к этим людям стали смыслом её жизни. И эта любовь возвращалась к ней, приумножаясь. Это ведь прекрасно, когда ты любишь и когда любят тебя, искренне и чисто без причины, правда, Майя? – пилигрим, сощурившись, наблюдал за девушкой.
– Думаю да, а почему вы меня об этом спрашиваете?
– А ещё в этом мире любовь приходит к тебе сама, её не нужно звать, заставлять прийти или покупать. Сердце само вдруг находит её. Вот так, даже не спрашивая твоего разрешения. Взяла любовь и пришла. И смотрит, как на это отзовутся твои мысли, твоя душа и поступки. Не нужно злиться на него. – Фанфарас покачал головой и показал глазами на Аядара. – Тебе ведь нужно было время, чтобы разобраться во всём, дай же и ему возможность разобраться в себе. И ни в коем случае не требуй от него внимания, не дави на него, не настаивай, этого он тебе не простит. Будь рядом и терпеливо жди. Аядар мужчина, ему нужно всё взвесить, удостовериться, что его сердце не ошиблось. Этот тимерек прежде хорошо подумает, перед тем как открывать своё чувство.
– А о каком чувстве вы говорите? Нет у нас никакого чувства! – Делая вид, что не понимает, произнесла Майя.
– Дело даже в том, как ты относишься к этому чувству, понимаешь? Ты зря себя обвиняешь в эгоизме, тебе просто очень хочется быть с ним. Но ты это отрицаешь, как впрочем, и он. Я думаю, ты услышала, что я хотел тебе сказать. Будь мудрой, открытой и учись терпению. – Фанфарас вежливо поклонился и отошел в сторону.
Майя его услышала, но понять заковыристый смысл его фраз было сложно. Майя подумала, что если это не эгоизм, то тогда она может сейчас подойти и попросить Аядара проводить её в дом, потому что она на самом деле жутко устала. И она уверенно направилась прямо к нему. А он как будто ощутил затылком, то, что она идёт именно к нему, потому что Аядар вдруг повернулся к ней лицом и ждал, не спуская с неё подозрительных глаз.
– Аядар, я хотела попросить тебя проводить меня в ваш дом, боюсь сама я не найду дороги, – спокойно произнесла Майя.
– Но праздник будет продолжаться до утра. Тебе уже надоело? – Аядар отвел глаза в сторону.
– Я устала. Это с непривычки. Так ты отведёшь меня?
– Хорошо, но вряд ли ты уснешь под шум барабанов, – пожимая плечами, ответил Аядар.
Он молча шёл рядом, сопровождая её по опустевшему городу, освещенному тусклым светом факелов. Им не попадались прохожие, потому что весь народ стекся в один конец города, но оттуда очень хорошо были слышны шум и голоса праздника.
– Почему ты молчишь, что-то тревожит тебя? – произнесла Майя.
– По-моему это ты не хотела, чтобы я с тобой разговаривал. Когда мы шли через канадский лес, ты шарахалась от меня и отворачивалась. Ялуна попросила не трогать тебя, вот я и не трогаю. – Хмуро заметил Аядар.
– Но, как ты не можешь понять, мне было тяжело покидать мой мир! Мне было больно оставлять отца. И вот теперь я здесь, и ты единственный человек, которого я здесь дольше всех знаю, – с глубоким чувством произнесла Майя. В её голосе было и возмущение, и раскаяние, и призыв для примирения. – Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ещё дома я пыталась найти с тобой общий язык, а ты сторонился меня! Почему? Я тебе не приятна? Ты считаешь меня неженкой из неправильного мира?
– Приятна, не приятна, причём здесь это! Ты сама говорила, что ты любишь рисковать, что легко смогла бы прожить в моём мире. Вот теперь и докажи, что ты не неженка. Живи, знакомься с людьми, осваивайся, а мы будем рядом и поможем тебе. – Голос Аядара звучал как-то напряженно, он пытался показать своё равнодушие, но получалось это неестественно, и Майя видела, что его что-то очень напрягает.
– Нет, все равно что-то не так! – возмутилась она.
– Мы уже пришли, – Аядар улыбнулся, глядя на неё из-под опущенных ресниц, кивнув в сторону ворот дома. – Желаю приятного сна.
– А ты разве не зайдёшь?
– Почитать тебе сказку на ночь? Нет, я вернусь на праздник, мне нужно ещё поговорить с Теодором, ведь завтра мы проводим его в далёкий путь.
Голос Майи дрогнул:
– Ну почему ты иногда бываешь таким колючим со мной, рыцарь солнца?
Аядар опустил голову и тяжело вздохнул:
– Я пойду, Майя. Мне, правда, нужно вернуться, – уже мягче произнес он.
Она проводила его долгим взглядом и грустно покачала головой.
– Майя! Майя! – Кей теребила её за руку. Странно, Майе казалось, что она так и не уснула, и вот под утро, когда тяжёлые веки, наконец, сомкнулись, в комнату вошла Кей и разбудила её. – Ты выйдешь попрощаться с Теодором?
Майя сонно улыбнулась и совершенно разбитая поднялась с постели. Кей вздохнула, глядя на неё, и ласково улыбнувшись, она обняла девушку и вместе, они спустились вниз.
– Спасибо, что вы все собрались здесь, – проговорил Тео, обведя взглядом собравшихся. – В присутствии родителей, я хотел бы официально объявить о нашем с Ялуной обручении. Если вы согласны, в знак своей клятвы я надену ей это кольцо. И пока она будет его носить, до тех пор она будет считаться моей невестой. Мы договорились, что через два ваших цикла я вернусь, чтобы забрать её с собой, либо по какой-то причине, разорвать помолвку, но надеюсь, что такой причины ни я, ни она не найдём. – Тео набрал побольше воздуха и, взглянув Рагнару в глаза, добавил, – Я понял, что она мне нужна, я очень дорожу вашей дочерью и хочу прожить с ней свою жизнь. Я прошу у вас, её руки.
– Я не против, если моя дочь согласна, – улыбаясь, произнес Рагнар, – Любишь её?
– Кажется! – кивнул Тео.
– Кажется, – Рагнар продолжал усмехаться. – А ты Ялуна, любишь его?
– Люблю, – тихо ответила Ялуна, – Ведь тимереки сразу могут определить свою любовь, с первого взгляда. В тот день, когда они приехали, и Теодор шел к нашему дому, увидев его, я поняла это сразу, даже ещё до того, как увидела его ладонь. Я почувствовала, что это идёт моя любовь. И я согласна быть его невестой.
