Лора. Я знаю ваш шифр. Я отправлю из Валенторна кого — нибудь… — он встал вслед за мной и смотрел так, словно видел не меня, а мою душу. Это лицо никогда и никем не восхищалось, и сейчас оно было другим.
— Я дам записку верному человеку, который живет в деревне под Валенторном. Только он точно не предаст, — Карл торопился завершить наш разговор.
— Лора, занимайся тем, что и раньше, будь спокойна, любовь моя, теперь точно все будет хорошо, — Люка улыбался. Мне сложно было называть его Николя.
— Что ты задумал?
— Я создал этих людей, вернее, не я, но это тело им знакомо. Я сам смогу это все развалить изнутри. На это понадобится время, но я буду писать тебе так часто, что ты и не заметишь, что меня нет рядом.
Карл отвел меня в шатер и передал в руки Каллы и Шати. Я успокаивала себя тем, что должна быть счастлива, что душа моего любимого со мной, и не важно в чьем она теле. Я вспоминала тот момент, когда очнулась в теле Лоры, но все мои переживания, мои мысли и моя память были со мной. Мы — не тело, не оболочка. Наша душа не имеет формы, но она любит, ненавидит, тянется к другим душам. Как говорил мой дед: «Смотри не глазами, Лали, смотри только сердцем».
Я проснулась ближе к обеду, когда служанка сообщила, что Герцог хочет пообедать со мной, прежде, чем отправиться в дорогу. Я быстро встала, завернула волосы, накинула платье и вышла к нему. Он с моим отцом уже сидел за столом:
— Лора, мы не хотели вас беспокоить, поскольку, вы и так перенесли столько переживаний. Нам сообщили, что рано утром генералы отбыли в Валенторн, но не стало и лошади Николя. Думаю, он не хотел встретиться со мной, и скрывался, как трус, — Анри ел торопливо, и его переполняла злость.
— Давайте подождем немного, но будем готовы к тому, что может произойти, Анри. У нас здесь достаточно солдат, чтобы защитить земли, а вам с королем нужно подготовиться. Если что-то произойдет здесь, я отправлю к вам человека, — я посмотрела на отца. — Отец, если ты что-то заметишь, ты сможешь сообщить нам и Герцогу?
— Да, конечно. Сложно будет выехать гонцу из Валенторна, но я найду людей в деревнях, — отец встал и подошел ко мне. — Лора, постарайся не волноваться сейчас. У нас много умных людей, что хотят свергнуть Детей Гасиро. Мы хотим сделать это законно, и об этом я сейчас говорил Герцогу. Нельзя заниматься самоуправством, иначе мы войдем в новую жизнь с грязными руками, — я мотнула головой на взгляд отца в мою сторону.
— Лора, я убил бы его своими руками, потому что все приказы, в том числе и приказ убить Люку, исходили от Николя. Я уеду, но знай, что я не успокоюсь. Береги себя и ребенка, больше у меня ничего не осталось от моего любимого брата, — он встал, и я встала навстречу ему. Я не могла сказать ему правду, и мне было жаль, потому что его сердце еще долго не перестанет кровоточить.
Мы работали как заведенные — все лето продолжалось строительство поместья, и теперь огромный, в три крыла, дом, был почти готов. Мастера строили крышу, мы ждали, когда придут подводы с черепицей, стеклами. Мы привели виноградник в порядок, и теперь он выглядел уже не диким.
Мой округлившийся за четыре месяца живот, совершенно не мешал мне работать, но за мной следили, не давали переработать, поднять тяжести. Август был прекрасным: тепло, достаточно дождей, река такая теплая, что можно купаться, не вылезая из воды несколько часов.
— Шати, скоро у нас будут комнаты в женском крыле, и будем сидеть как настоящие леди — с чаем и вышивкой, — мы обрезали лишние отводки от лозы, дедушка называл это «порчить». Видимо, это «портить», но дед, скорее всего, так произносил, или не мог говорить о винограде в этом русле.
— Лора, не пугай меня, мы умрем от скуки, — девушка даже немного испугалась.
— Конечно, я шучу. Ты будешь заниматься сладостями. Мы придумаем много новых рецептов, и будем торговать не только в Альдербане, но и за морем. Наше вино будет известно во всем мире, у нас здесь будут новые семьи, будут рождаться дети, — я автоматически погладила живот.
— Ты не веселая, Лора. Твои губы улыбаются, но твои глаза грустят, — подруга обняла меня, как раньше, в деревне, когда мы ловили рыбу вместе, варили сок. С тех дней, когда я стала Герцогиней, она стеснялась выражать свои чувства.
— Я не знаю, что будет дальше с моим мужем. Ты все знаешь, Шати, и мне от этого намного легче.
— Думаю, раз он пока молчит, значит, все хорошо. Если бы были проблемы, к нам уже прислали бы гонца. Не переживай, ведь это лучше, чем, когда у тебя вообще не было надежды.
— Да, это так.
— Лора, Шати, идите быстрее в шатер, Карл всех нас собирает, — в рядах винограда появился Дин, он махал нам рукой.
— Идем, Дин, — мы отправились к шатрам. — Что там у него, интересно, ты не знаешь, ничего на сегодня ведь не планировалось?
— Нет, Лора, но Дин не обеспокоен ничем, значит, все хорошо.
Виноград, хоть еще и был в основном, не зрелый, но грозди висели сильные и их было много — мы убрали старые и слабые побеги, это позволило молодым и сильным забрать больше силы. В этом году я хочу сделать и полусладкое вино, а еще, мне наконец привезли перегонный аппарат, вернее не весь целиком — отдельные его части я заказывала в разных местах, и пришлось кое-что заказать даже в Валенторне через друзей Карла.
— В этом году у нас будет хороший, хоть и маленький еще, урожай пшеницы, вся она пойдет на семена для следующего года, а это позволит нам со следующего урожая не покупать муку. Осенью, как только освободятся строители, начнется строительство мельницы, которую мы установим на реке. Почти все саженцы, что привезла Лора из Валенторна, прижились, и у нас будет несколько плодовых деревьев, которые так же, сможем размножать черенками, — Карл выступал перед людьми возле моего шатра, люди внимательно его слушали.
— Чего это он? Даже ничего не сказал о том, что планирует собрание, — прошептала мне Шатиль.
— У нас уже этой осенью будут готовы шестнадцать домов, что поручила построить Герцогиня для некоторых жителей деревни, что переедут жить в Долину. У нас будет скотный
