— К концу новогодней ночи ты должен дать мне какой-то ответ, — сказал Раданайт. — Я уже достаточно ждал. Думай быстрее, детка.
Лорд Дитмар как раз в это время с изысканной обходительностью и тактом отделался от очередного собеседника и устремился наконец к Джиму, оставшемуся в одиночестве. Когда он предстал перед ним во всём блеске своей сегодняшней праздничной элегантности, согревая его светом нежности в своём взгляде, Джиму непреодолимо захотелось броситься ему на шею и расплакаться от растерянности, но он от этого по понятным причинам вынужден был воздержаться.
— Наконец-то я имею счастье здороваться с вами, дитя моё, — проговорил лорд Дитмар с еле сдерживаемым радостным волнением в голосе, ласково сжимая руки Джима. — Умоляю вас, простите меня за то, что я так возмутительно долго не удосуживался подойти к вам. Гости взяли меня в окружение, я ничего не мог поделать и был вынужден уделять им внимание, вместо того чтобы посвятить всего себя вам, самому желанному и дорогому моему гостю… Но что с вами, дитя моё? — Лорд Дитмар с беспокойством и участием заглянул Джиму в глаза. — У вас опять этот тоскующий взгляд, который надрывает мне сердце!
— Я не знаю, что мне делать, — уныло ответил Джим. — Раданайт требует от меня ответа.
— На что вы должны дать ему ответ?
Джим вздохнул.
— Он сделал мне предложение. Он хочет, чтобы я стал его спутником. Он мой брат лишь формально, кровного родства между нами нет, и брак между нами возможен.
Брови лорда Дитмара вздрогнули и нахмурились.
— Вы склонны принять его предложение?
— Да нет же, нет, — простонал Джим. — Но я не знаю, как ему сказать об этом! Как ему втолковать, что я не могу стать его спутником.
Лорд Дитмар улыбнулся, его взгляд посветлел.
— Думаю, я смогу вам помочь избежать каких-либо объяснений.
Он сделал какой-то знак музыкантам, и они перестали играть. Гости удивлённо переглядывались, недоумевая, почему прекратилась музыка, а лорд Дитмар поднял руку в знак того, что он просит внимания.
— Друзья мои, я ненадолго прекратил музыку, чтобы всем было слышно то, что сейчас произойдёт. А произойдёт очень важное событие. Может быть, вы помните новогоднюю шутку, когда по вашей просьбе я и Джим Райвенн стали наречёнными избранниками на одну ночь… Тогда никто даже не думал, что всё может обернуться серьёзно. И сейчас я намерен безо всяких шуток сделать следующее.
Лорд Дитмар опустился перед Джимом на колено, глядя ему в глаза и сжимая его пальцы. Приложившись к ним губами, он сказал:
— Мой дорогой Джим, о моих чувствах к вам вы знаете. У ваших родителей я уже просил вашей руки, и они дали мне понять, что они не против. Теперь я спрашиваю вас: согласны ли вы опереться на моё плечо и идти по жизни об руку со мной? Согласны ли вы делить пополам все радости и все невзгоды, которые нам суждены, и доверить мне вашу честь, вашу жизнь и ваше сердце? Словом, не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моим спутником?
В наступившей полной тишине было слышно, как кто-то шаркнул ногой, кто-то кашлянул, у кого-то упала шпилька. В этой тишине прозвенел дрожащий голос Джима, сказавший:
— Да, милорд… Я согласен.
Дитрикс крикнул:
— Ура, господа! — и первый зааплодировал.
В наступившей суматохе никто не видел, как Раданайт поранил руку, сломав в ней бокал с куоршевым вином: все обступили целующихся лорда Дитмара и Джима, кричали "ура!" и поздравляли. Потом лорд Райвенн снова восстановил тишину:
— Друзья, позвольте же его светлости сказать полагающиеся при обручении слова!
Лорд Дитмар, обнимая за плечи прильнувшего к нему Джима, сказал:
— Объявляю тебя моим наречённым избранником, милый Джим. С этого часа ты не предназначен никому, кроме меня, а я принадлежу тебе телом и душой.
Он поцеловал его в лоб, а Джим порывисто обнял его за шею и повис на нём, и лорд Дитмар, прижав его к себе, приподнял — теперь они не стеснялись выражать свои чувства в присутствии даже целой толпы гостей. Потом все гости расступились, освободив в центре гостиной пространство, и Джим с лордом Дитмаром танцевали в первый раз в качестве обручённой пары. Джим сиял счастливой улыбкой, которая сверкала чуть ли не ярче феонового колье лорда Дитмара, а глаза хозяина дома мягко светились нежностью. Лорд Райвенн, прослезившись, вытер глаза платком и сказал Альмагиру:
— Ну, наконец-то…
Так состоялась настоящая, а не шуточная маркуадовая помолвка Джима с Печальным Лордом, которого теперь можно было назвать Счастливым. Они не сводили друг с друга сияющих глаз и не разнимали рук, и никто не стал бы спорить с тем, что сегодня они были самой красивой парой.
Лишь два человека были не рады этому событию. Они сидели за столом мрачные, ни с кем не общаясь и не танцуя, и налегали на вино, закусывая куоршевой запеканкой. Одним из них был Даллен Дитмар, болезненно ревновавший отца, а другим — Раданайт, чьи планы на семейную жизнь разрушились в одночасье. Эти двое, не сговариваясь, сели рядом, молча пили и не объясняли друг другу ничего.
Дитрикс, напротив, был в восторге, поздравлял отца и утащил у него Джима:
— Должен же я потанцевать со своим будущим родственником!
Лорд Дитмар не возражал. К нему подсел лорд Райвенн, они выпили по бокалу вина, дружески поцеловались и завели беседу. Альмагир пил только сок, а от вина отказывался; он попросил горячий чай и зябко закутался в тёплую накидку, хотя в доме было совсем не холодно.
— Милый мой, ты что-то бледный, — озабоченно заметил лорд Райвенн. — И почти ничего не ешь. Тебе нездоровится?
— Всё в порядке, — ответил Альмагир со сдержанной улыбкой. — Просто слегка озяб.
— А вас не тошнит? — спросил лорд Дитмар.
— Бывает, — ответил Альмагир, опуская глаза.
Лорд Райвенн схватил Альмагира за руки.
— Дорогой, ты… Я правильно понимаю? Ты что, в положении?
Помолчав, тот проговорил:
— Я ещё не делал тест… Но, судя по признакам — да, милорд, кажется, у нас ожидается пополнение в семье.
— Я вас искренне поздравляю, — сказал с улыбкой лорд Дитмар.
У Джима уже подкашивались ноги: он натанцевался до упаду. Повиснув на плечах Дитрикса, он выдохнул:
— Всё, Дитрикс, я больше не могу! Если вы будете меня так изнурять, я могу не дожить до свадьбы. Мне нужно присесть…
