— Но чем же она привлекла вас, уж простите за мою назойливость, — снова задала я свой вопрос.
— Мне порой кажется, что я прощаю вас раньше, чем вы успеваете рассердить меня в очередной раз, — улыбнулся Его Величество. — Ну, хорошо. Скромность. Вот что мне понравилось в ней. Скромность и покладистость, а еще желание идти за своим мужчиной. Если добавить к этому женственность и очарование, то вы получите ответ на свой вопрос. И закончим на этом говорить на эту неприятную тему. — Он снова отвернулся к ристалищу: — А вот и наши дуэлянты.
Я последовала примеру государя и поглядела на наших фаворитов, как раз вышедших на середину. Они поклонились королю, после развернулись лицом друг к другу и отсалютовали рапирами. Секундант занял свое место. Он поглядел на ложу, и Его Величество с озорной улыбкой шепнул:
— Дайте сигнал к началу поединка.
Ответив ему удивленным взглядом, я быстро поняла, чего от меня хотят. Затем достала платок и махнула им.
— Господа сходитесь, — провозгласил секундант, и рапиры скрестились.
С этой минуты всякие разговоры прекратились. Все взоры устремились на двух противников, уже дважды споривших за звание победителя. Пока Хэлл был на стороне графа Дренга, но мне хотелось верить, что мой покровитель просто выжидал, чтобы направить свое благоволение на того, о ком я молила. Впрочем, пока что дуэлянты присматривались друг к другу, прощупывали, выясняли, кто чего стоит.
Я следила за ними, но мысли еще продолжали витать вокруг недавнего разговора. Государь был откровенен со мной, и это не могло не льстить. Несмотря на близость посторонних ушей, он открылся мне. Хотя мы стояли в стороне и говорили приглушенно, вряд ли нас хорошо слышали…
Но было и другое. Я осознала, насколько не похожу на женщину, когда-то увлекшую короля. Мы были полной противоположностью. Действительно, как луна и солнце, так что же его привлекло в дерзкой, непослушной и азартной авантюристке? Уж не этого ли ему не хватало в тихоне Серпине? Впрочем, всё это глупости. Я не собиралась быть его женщиной раньше, не хочу и сейчас… По крайне мере, дружеское расположение и вправду надежней, чем страсть короля. Сегодня он влюблен, завтра захотел чего-то иного, а я уже поняла, что видеть его флирт с кем-то мне неприятно. Наверное, даже стоит признать, что я ревную государя. С этим надо было что-то делать.
Но главное, теперь я точно знала причину, по которой Ришем пошел на такой радикальный шаг, как посещение моих комнат и приворотное зелье. Серпина доживала свои последние дни в королевских покоях. Ее крах был уже близок, раз король утерял к ней интерес, как к женщине, окончательно. Для герцога было единственным способом удержаться – это убрать меня с дороги и вернуть графине милость царственного любовника, который непременно разочаровался бы во мне, начни я увиваться за Ришемом. Только зачем он все-таки подкинул пузырьки с зельями? Больше ведь некому было это сделать. С вечера там ничего лишнего не было, а ночью уже лежали, и единственным, кто попал в мои комнаты, был герцог. Но ответ на эту загадку мне уже не узнать…
— Туше! — воскликнула секундант, и Его Величество весело рассмеялся.
Я тряхнула головой, освобождаясь от занимавших меня мыслей, и обнаружила, что король аплодирует, а его граф кланяется. Значит, барон пропустил удар.
— Мы еще посмотрим, — мрачно и решительно произнесла я. — Это только первый промах, а в этой схватке их пять. — А после приставила ко рту ладони и выкрикнула: — Ваша милость, я и Хэлл с вами! Вперед!
Гард развернулся, отсалютовал мне рапирой и встал в стойку. Я потерла руки и крепко стиснула перила.
— С возвращением, задумчивая вы моя, — приветствовал меня Его Величество.
Я кивнула в ответ и теперь уже не отвлекалась, зорко следя за ходом дуэли. Но не прошло и пяти минут, как секундант, вскинув левую руку, выкрикнул:
— Туше!
— Ваша милость! — возмущенно воскликнула я. — Вы собираетесь сражаться? Или же просто сорили угрозами? Атакуйте и побеждайте!
— Что за угрозы? — полюбопытствовал король.
— Барон угрожал победой, — ответила я и взвизгнула раньше, чем секундант вскинул правую руку: — Да! Браво!
— Туше! — пронеслось над ристалищем.
— Два против одного, — заметил государь. — Дренг ближе к победе.
— А Гард победит, — отмахнулась я. — Готова спорить на что угодно.
— Даже на поцелуй? — спросил Его Величество.
Я уже готова была сказать – да, однако опомнилась и улыбнулась:
— Друзья не спорят на поцелуи, государь.
— Тогда просто доверимся исходу, — ответил монарх и отвернулся.
Короткое мгновение я смотрела на него, после поджала губы и отвернулась, вдруг осознав, что растеряна. А потом я мотнула головой и заставила себя не думать ни о чем, кроме поединка. Да у меня и не было шанса снова задуматься, потому что схватка накалялась с каждым новым выпадом. Мой взгляд метался за дуэлянтами, и сердце билось так яростно, будто хотело покинуть свою темницу.
Это было стремительно и красиво. Двое мужчин, невыразимо прекрасных в своей мужественности и остервенении, метались по ристалищу, с яростным упорством скрещивая клинки. Наверное, они уже позабыли, что это были безобидные рапиры, потому что казалось, что сражаются они не на жизнь, а на смерть. Уступать не желал ни один, ни другой. Следом за ними метался их секундант, а вскоре подбежал и второй. И дружные вздохи зрителей показывали, что никто не остался равнодушным к тому, что творилось сейчас на ристалище.
Мне казалось, что я уже даже не дышу, опасаясь пропустить хоть одно движение. Рядом постукивал по перилам ладонью Его Величество. Спокойствие его всё больше змеилось трещинами, и в какой-то момент, он вдруг закричал:
— Дренг, пожри тебя псы, не ведись! Не ведись, это финт! А, проклятье… — с досадой выдохнул король, и один из секундантов выкрикнул:
— Туше!
— А-а! — взвизгнула я и, запрыгав на месте, захлопала в ладоши. — Два против двух!
— Так держать, мой мальчик! — неожиданно раздался возглас герцогини, и я с удивлением обнаружила ее неподалеку от нас.
— Это не конец, — бросил государь. — Ликует лишь победитель.
И наши взгляды устремились на дуэлянтов, вновь скрестивших рапиры. Он был прав, потому что граф, раздосадованный пропущенным уколом, удвоил усилия. Теперь Гард вновь отбивался. В какой-то момент мне показалось, что он начал выдыхаться и путаться. А потом он и вовсе запнулся, отступая от Дренга, жавшего его, и полетел навзничь. И тут же в его грудь ткнулось острие рапиры королевского любимца.
— Туше!
— Проклятье! — выкрикнула мы одновременно с ее светлостью.
— Молодец, Олив! — воскликнул король, и ему достались два мрачных взгляда. Впрочем, Его Величеству не было дело до нашего с герцогиней молчаливого несогласия, и государь провозгласил: — Три против двух, Шанриз.
— Ликует лишь победитель, Ваше Величество, — вернула я ему его фразу.
Фьер вскочил на ноги, тряхнул волосами и вновь встал в стойку. Он криво ухмыльнулся и поманил к себе Дренга. Тот, ответив широкой улыбкой, не заставил просить себя дважды. Гард ударил по клинку графа и отскочил, так и не атаковав его. После снова поманил, и Дренг напал, но барон вновь отбил клинок и увернулся.
— Он решил загонять Дренга? — озадаченно спросил государь, наблюдая странные маневры Фьера.
Это непонятное действо продолжалось еще некоторое время, пока его сиятельство не растерял терпение и не кинулся на Гарда. Барон совершил пирует, и взбешенный беготней Дренг открылся…
— Туше! — тут же провозгласил секундант.
— Фьер, браво! — расхохоталась герцогиня.
— Три против трех, — констатировала я с широкой улыбкой.
— Еще два удара, — заметил король. — Поглядим, чем закончится поединок.
— Победой, разумеется, — ответила я.
— Скоро узнаем – чьей, — усмехнулся государь.
А поединок продолжался. Больше Фьер не играл, он вернулся к настоящей схватке, и дуэлянты сцепились. Бой был коротким, в этот раз удача вновь была на стороне барона, потому что, теперь отступавший под натиском Гарда граф, поспешил броситься в обоюдную атаку и сам налетел на рапиру его милости.
