Кровь текла под ним ровным потоком, но он все еще был жив, дико извиваясь в своих оковах. Во рту у него был кляп, и он закричал, когда заметил нас, выражение невыносимой боли в его глазах почти заставило меня пожалеть его.
Эрик отпустил меня, бросаясь к мужчине и внимательно рассматривая удерживающие его цепи.
— Держись, Фолкнер, я спущу тебя. — Эрик подошел к стволу дерева, взялся за цепи и разорвал их так легко, как будто они были сделаны из ниток, отчего мои губы приоткрылись в шоке.
Фолкнер сильно ударился о землю, а Эрик подскочил к нему сбоку и взялся за рукоять клинка там, где он торчал из груди вампира. Фолкнер закричал сквозь кляп, быстро мотая головой, прежде чем Эрик выдернул его. Лезвие ударилось обо что-то, но не освободилось.
— Нет, — выдохнул Эрик, когда Фолкнер взвыл и рассыпался в прах у нас на глазах.
Я в тревоге отшатнулась назад, когда его разбросанные останки каскадом посыпались на Эрика, который так и остался сжимать клинок в ладони. Мой желудок скрутило, когда я заметила, что его конец разделен на четыре зазубренных шипа.
— Он открылся, когда я потянул за него, — процедил Эрик сквозь зубы, сжимая костяшки пальцев вокруг лезвия. — Он пытался предупредить меня. — На его лице отразилось сожаление, когда он посмотрел на останки своего мертвого охранника. — Я должен был вытащить этот гребаный кляп.
У меня перехватило горло, и я почувствовала, что мои ноги отступают на шаг, потом на два.
Эрик повернулся ко мне с потемневшими глазами. — Ты видела, кто это сделал.
Я покачала головой. — На нем был плащ с капюшоном, это все, что я видела. Он был большим, мускулистым, крупнее любого вампира, которого я видела здесь с момента прибытия.
Взгляд Эрика упал на валявшуюся на земле одежду Фолкнера, испачканную фрагментами, превратившегося в пепел, тела. Он собрал ее и с тяжелым вздохом поднялся на ноги. — Фолкнер был хорошим человеком… другом. Я обратил его.
Я увидела настоящие эмоции в глазах Эрика, и меня озадачило, что он выглядит таким чертовски человечным.
— Мне очень жаль, — выдохнула я, не уверенная, почему эти слова слетели с моих губ и имела ли я в виду их вообще.
Он поднялся на ноги как раз в тот момент, когда луна пробилась сквозь облака над головой, лучи света пролились сквозь крону деревьев и окутали его серебром.
— С чего бы это? — пробормотал он, направляясь ко мне, лунный свет освещал его жемчужную кожу, делая его еще более неземным, чем прежде.
— Просто… я знаю, каково это — терять дорогих тебе людей. — Я подумала о своей матери. О людях в Сфере, которые исчезли без следа. Соседи, нарушители закона, пожилые люди.
Мое горло обожгло от воспоминаний о стольких потерях, слишком большом количестве.
— Принц Эрик! — Несколько охранников прорвались сквозь деревья, и Эрик повернулся к ним с суровым взглядом.
— Фолкнер мертв. Обыщите территорию. Его убийца, возможно, все еще здесь, — приказал он.
Они быстро поклонились, и Эрик сунул одежду Фолкнера в руки одного из мужчин вместе с лезвием с шипами. Эрик метнулся в мою сторону и, схватив меня за руку, потащил обратно к замку, одновременно отряхивая пыль со своей футболки.
Он больше не сказал мне ни слова, и я ничего не ответила ему, мои мысли сосредоточились на холодном сжатии его руки и на том, насколько оно было похоже на наручники.
Когда мы вошли в замок, Валентина бросилась к нам, ее черное платье развевалось за спиной, а глаза расширились от облегчения.
— Клянусь богами, куда ты убежал, Эрик? — Ее темные глаза остановились на мне, скользнули по моей сумке, по моим поцарапанным коленям, затем сузились. Она замедлила шаг и сложила руки на груди, закончив оценку. — Она сбежала.
От этого заявления у меня волосы встали дыбом, настолько пренебрежительно оно было по отношению ко мне, как будто я не была достойна того, чтобы ко мне обращались напрямую.
— Она пошла прогуляться, — проворчал Эрик, протаскивая меня мимо нее, но Валентина поймала его за руку.
— От нее одни неприятности. Сделай то, что мы обсуждали, — сказала она тихим голосом, как будто у меня не было ушей.
— Я здесь, — рявкнула я, мое раздражение росло.
Ее взгляд скользнул ко мне. — Да, я это вижу. Но это ненадолго. Потому что скоро мы отправим тебя в местный «Банк Крови», где о тебе больше никто никогда не вспомнит.
Я зарычала, как дикий зверь, дикость во мне вырвалась наружу, когда я бросилась на нее, но Эрик дернул меня назад, как будто моя рука была поводком, прижимая к себе.
— Хватит, — прорычал Эрик, и я предположила, что он обращается ко мне, прежде чем поняла, что он смотрит на нее. — Иди домой, Валентина. Человек остается. Еще одно гребаное слово о том, чтобы избавиться от нее, и ты станешь той, от кого я откажусь.
Она в ужасе уставилась на него, и мои брови удивленно приподнялись, когда она пронеслась мимо нас к двери. Молния сверкнула в небе, когда ее свирепое настроение изменило погоду, и вид ее силы заставил мой пульс учащенно забиться.
Хватка Эрика на моей руке стала еще крепче, когда он повел меня наверх, в сторону моей комнаты. Он провел меня внутрь, затем толкнул на кровать, и его взгляд опустился на мои исцарапанные колени.
Он ушел в ванную и через мгновение вернулся с теплой тканью, опустился на колени у моих ног и, не спрашивая разрешения, начал вытирать грязь с порезов.
— Я могу это сделать, — сказала я, пытаясь вырвать ткань из его рук.
— Все в порядке, — настаивал он, не давая мне взять ткань.
— Дай это мне, — настаивала я.
— Неужели ты не можешь хоть раз просто сделать то, что тебе говорят? — Рявкнул он.
Между нами воцарилась тишина, пока я смотрела на него, а он вытирал кровь с моих коленей, его прикосновения были удивительно нежными, учитывая, как грубо он всегда со мной обращался.
— Это отвлекает меня, — объяснил он, не поднимая глаз, и у меня внутри все сжалось от этого признания.
Я поморщилась, когда от прикосновения теплой ткани обожгло содранную кожу, но позволила ему продолжать, надеясь, что он не проголодался и не решит меня съесть.
— Таким образом ты бы далеко не ушла. В городе есть вампиры, которые не стали бы вести себя так любезно, если бы нашли тебя. — Его глаза вспыхнули какими-то яростными эмоциями, которые я не могла понять.
— Любезно? — Я усмехнулась. — Ты повалил меня на землю. И вообще, какое
