предложила, конечно, остановиться пока у меня. Ну и сколько-то дней было тихо, только Трис депрессовала и питалась одним кефиром. И бормотала что-то о том, что это всё «не она».
Здесь пришлось прерваться и быстро пересказать Ардену историю про Трис и её волчонка.
Он с чувством выругался, и потом сказал задумчиво:
— Возможно, этот щенок ей воет. Волчий вой подавляет волю, и её от этого кроет. Надо поговорить с его отцом, Тридцатый вроде нормальный мужик, покажет сынуле кое-какие берега…
— Да он такой же отбитый, — возмутилась Ливи. — Он же давал ей деньги, на врачей маме, на училище сёстрам, на квартиру и вообще. А потом заявил, что если она будет «расстраивать мальчика», лекарства в больнице могут неожиданно кончиться! А ты же помнишь, у её мамы…
Мама Трис зависела от этих капельниц и огромной, страшно дорогой машины, которая очищала её кровь.
— Короче, я не особенно волновалась. Вчера пришла Бенера, мы даже неплохо посидели втроём, девчонки выпили, а мне-то нельзя… и тут припёрся этот.
— Кто — этот?
— Мужик какой-то. Очень вежливый, только с пистолетом и глазами головореза. Спросил меня ласково, не позову ли я Трис Брандевур для небольшой приватной беседы. Я сказала, что здесь таких нет.
Гость посмотрел на Ливи с укоризной и повторил ещё раз. Тогда Ливи попросила минутку, закрыла дверь, пришла на кухню и рассказала всё девочкам, как было. Трис побледнела, а Бенера сделала специальное лунное лицо, вышла и попросила его убраться вон.
«Ей всё-таки придётся с нами побеседовать», — сказал гость. И ушёл.
Тогда Бенера вызвала такси, Ливи покидала в сумку детские вещи, и они уехали в друзу. Зажгли охранные призмы, наняли охрану, а Ливи позвонила мне.
— Это не уголовники, — в сотый раз повторила Ливи, явно оправдываясь за возможный риск. — Кажется, они вообще из Волчьей Службы! Но Трис…
— Она объяснила что-нибудь? — перебила я.
— Не особенно, — Ливи сделала шумный глоток из кубка. — Сказала, что я «не пойму». А Бенера говорит, что её искра не в порядке. Но ты-то поймёшь? Ты-то тоже мохнатая?
— Да, — медленно согласилась я, хотя и не чувствовала особой уверенности. — А где она?
lxviii
Трис была на верхней платформе, у самой крыши. Добраться туда можно было по шести приставным лестницам, мимо десятков устрашающих картин, огромного витринного шкафа со скульптурой и полотняного кокона, который служил, видимо, для медитаций.
Лестницы слегка раскачивались, нервируя, а Арден всё время принюхивался.
Верхний этаж оказался крошечным, размером, может быть, с большую кровать. Мебели здесь не было, только висели под потолком сотни бусин, пластин и колокольчиков, — от каждого движения воздуха они легонько, мелодично звенели.
Трис сидела на полу, замотанная в пару пледов и съёжившись. Она казалась маленькой, сломанной и какой-то глубоко неправильной, как будто бы нашу Трис стёрли, а на её место поставили куклу.
— Привет, — неловко произнесла я.
— И ты туда же, — хмуро сказала мне Трис, бросив короткий взгляд на Ардена.
И отвернулась.
— Иди вниз, — тихо попросила его я. — Мы поболтаем… о своём.
Арден бросил на Трис длинный, странный взгляд, но подчинился. Я присела рядом с ней.
— Трис…
— Как ты могла? — глухо спросила она, сбрасывая мою руку с плеча. — Я думала, что хотя бы ты не клюнешь на эту дрянь!
— Это не запах, — возразила я. — Я его не чую.
— Он промыл тебе мозг!
— Просто так… получилось.
— Да у тебя творог в башке, если ты правда так думаешь.
Она опустила голову ещё ниже, полностью скрывшись в одеялах.
— Он обещал меня отпустить, — тихо сказала я.
— Ну и что теперь? Мало ли кто и что обещал! Ливи вон бывший обещал быть с ней в горе и радости, и где он теперь?
— На крови обещал.
— И ты поверила?! Нельзя им верить. Никому нельзя верить!
И она засмеялась.
Я смотрела на неё и никак не могла понять, что не так. Трис, очевидно, не совсем в себе, она зла и напугана, — но как будто бы было что-то ещё. Она вся неуловимо изменилась: то ли располнела, то ли отекла, то ли выцвела как-то; глаз никак не мог зацепиться за что-то, и всё равно что-то тревожно царапало сознание.
— Трис, давай поговорим, — я придвинулась ближе. — Что случилось? Ты ездила в Кланы?
Она помолчала, а потом сказала без всяких эмоций в голосе:
— Он меня трахнул.
Долгое мгновение эти слова просто висели в воздухе.
— Ты не волнуйся, — так же спокойно продолжала она, — я сразу выпила отравы, кровило так, что думала — помру. Зато точно никаких дитачек!
И посмотрела на меня с опаской, как будто ожидала, что я буду осуждать.
— Кошмар, — медленно сказала я. — Может… тебе всё-таки нужен врач?
— Разве что мозгоправ, — невесело рассмеялась она. — Зря Ливи всё это затеяла. Теперь всё всегда будет плохо.
Всё это действительно звучало плохо, но картинка как-то не складывалась.
