ее взгляд вернулся ко мне, и между ее бровями залегла небольшая бороздка.
Что, черт возьми, со мной не так? Почему я пялился? Она не так уж красива. Я имею в виду, ее волосы… Неужели у нее нет расчески?
От моего пристального взгляда по ее шее и щекам растекся румянец. И вдруг она заговорила:
– Эмми Роджерс?
Черт, этот голос… Чистейший, гребаный бархат.
Эмми нетерпеливо постукивала белыми кроссовками.
– Да?
– Мне показалось, что я вас узнала. Мы разговаривали о квартире, которую вы сдаете. – Блондинка проскользнула мимо меня и протянула ладонь, чтобы пожать руку Эмми. – Я Найя.
Мои пальцы замерли на дверной ручке. Найя? Как Найя Ашера и Селесты?
Я решительно тряхнул головой. Почему я так реагирую? В этих чертовых мирах существует больше одной Найи.
Эмми окинула блондинку долгим взглядом, на ее губах появилась ухмылка.
– Вообще-то, мы с моим парнем как раз возвращались назад.
Я разжал пальцы и наконец ступил на тротуар, желая, чтобы дверь захлопнулась, а не закрылась беззвучно. Я смотрел на Эмми, пока ухмылка не исчезла с ее лица, а затем на Найю, сделавшую шаг назад. Абсурдность моей агрессии по отношению к этой незнакомке подстегнула мое странное поведение.
Я прищурился.
– Как твоя фамилия, Найя?
Ее руки скользнули к бедрам. И застыли там.
– Моро. А твоя, Адам?
Мое сердце успокоилось. У ангелов нет фамилий, так что это не могла быть безупречная принцесса Элизиума. Я проверил тротуар на наличие упавшего пера на случай, если она солгала.
Только размазанные собачьи какашки и растоптанная жвачка.
С облегчением, одни ангелы знают почему, я скользнул взглядом по ее телу.
Когда достиг груди, моя голова дернулась назад.
Дыхание остановилось.
Черт меня раздери.
Я скривился, когда это выражение лишило меня пера.
Ее взгляд проследил за его падением, в то время как мой задержался на крыльях, обернувшихся вокруг нее, крыльях, которые выглядели так, будто кто-то отрезал кусок звездного ночного неба и прикрепил к ее спине.
Когда глаза Найи снова встретились с моими, блестящими черными, подобно ее перьям, я пробормотал:
– Вот мы наконец-то и встретились.
Приступив к написанию «Перьев», я хотела сделать эту книгу самостоятельной, а не первой в серии. Но финал истории Джареда и Лей сразил так много моих бета-ридеров, что я втиснула эпилог, который и привел ко второй части.
Мне нравилось возвращаться в Элизиум вместе с Селестой и Ашером, хотя их история давалась мне непросто. Стремление поведать историю любви, достойную моей первой пары, не единожды побуждало меня сдаться. Не говоря уже о сложности сюжета, призванного продемонстрировать не только бесчисленные миссии Селесты, но и мучительную борьбу Ашера.
Знаю, что многие из вас надеялись увидеть Джареда и Лей в их первоначальном воплощении, но это никогда не входило в мои намерения. Даже когда я еще только раздумывала, стоит ли писать «Серафима». Знайте, что Найя и Адам покажут все, что вы так полюбили в моем ангеле и ее грешнике в их книге «Звездный свет».
Да, я пишу третью часть.
Вот и момент прощания с «Перьями» в качестве самостоятельной книги…
Спасибо моим звездным бета-ридерам: Терезе, Кэти, Астрид, Марии. Вы, девочки, превратили «Серафима» в его самую лучшую версию.
Бекки Барни, это была наша первая совместная работа по редактированию, но не последняя.
Кейт, как всегда, ничто не ускользнуло от твоего зоркого взгляда.
Моя драгоценная семья, я люблю вас до Элизиума и обратно или, как сказали бы мои ангелы: Ni aheeva ta.
И последнее, но не менее важное: спасибо, дорогой читатель, за то, что заблудился в моем безумном фантастическом мире. Я искренне надеюсь, что эта история превзошла свою предшественницу и что вы были увлечены и тронуты.
Автор бестселлеров USA TODAY Оливия Вильденштейн выросла в Нью-Йорке и получила степень бакалавра по сравнительному литературоведению в Университете Брауна. После нескольких лет работы дизайнером ювелирных украшений Вильденштейн сменила инструменты на писательскую жизнь, что имело больше смысла, учитывая ее высшее образование. Если она не сидит за компьютером, то занимается психоанализом каждого встречного (да, каждого), подслушивает разговоры, чтобы собрать материал для своей следующей книги, и старается не забыть кого-нибудь из детей в школе. У нее легкая одержимость романтикой, что может быть причиной того, почему она ее пишет. Она автор более десятка любовных романов, вышедших как в издательствах, так и на площадках самиздата.
Facebook [16]: @OWAuthor
Twitter: @OWildWrites
Instagram [17]: @Olives21
olivia@wildenstein.com
www.oliviawildenstein.com
Ma chérie (франц.) – моя дорогая.
Селеста назвала ее Блу из-за цвета перьев (англ. Blue – «синий»).
«Лучшие из лучших» (фр.).
«Лучшие из дерьма» (смесь фр. и англ.).
«Все хорошо, дорогая?» (фр.)
«Да» (фр.).
Перва́нш – один из оттенков голубого цвета, «светло-голубой с розовато-сиреневой надцветкой», «бледно-голубой с сиреневым оттенком», «сложный сиренево-голубой», близок к цвету «гри-де-перль».
Бернард Мейдофф – американский мошенник и финансист, который организовал крупнейшую в истории финансовую пирамиду на сумму около 64,8 миллиарда долларов.
«Мой дом» (исп.).
Бузуки – струнный щипковый музыкальный инструмент, разновидность лютни.
Наан – пшеничная лепешка, блюдо индийской национальной кухни.
Торт «За́хер» – классический десерт венской кухни.
Пекарня (нем.)
«Добро пожаловать» (нем.).
Исторически сложившееся у алхимиков название соли AgNO3 (нитрат серебра или азотнокислое серебро, а до начала ХХ века также – селитрокислое серебро) – бесцветные кристаллы, хорошо растворимые в воде.
Деятельность социальной сети Facebook запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).
Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).
