но прежде чем я успеваю притянуть ее к себе, Айюра кружит меня, словно мы танцуем вальс втроем, и кружит, пока мы с ней не оказываемся лицом к лицу.
Жестоко улыбнувшись, она коротко касается моего левого виска, а затем снова отходит в сторону ― за секунду до того, как я опускаю нож в то место, где она только что стояла.
Моя рука резко взмахивает, но ничего не находит, и я, спотыкаясь, иду вперед.
Голова в тумане от внезапно нахлынувшего головокружения. В течение нескольких секунд все вокруг расплывается. Олень выглядит странно, когда проходит через портал ― наполовину здесь, в Астаньоне, наполовину в Волкании.
Моя кожа вспыхивает от жара, словно я вижу нечто, не предназначенное для меня. Что-то в этом олене притягивает все мое внимание: как будто на краю моей памяти есть мечта, стремительно ускользающая от меня. Что-то, к чему я так близок, чтобы протянуть руку и выхватить обратно.
Что-то, что значит для меня все…
Но теперь, как и все сны, это улетучивается при очередном дуновении ветерка.
― Бастен!
Женский голос зовет меня по имени. В голове такое ощущение, будто я спал несколько дней. Я оглядываюсь по сторонам, одолеваемый странным чувством. Где я, черт возьми, нахожусь? Приходится напоминать себе, что я в лесу, возле захоронений Валверэя, после похорон лорда Берольта.
И еще важнее, почему, черт возьми, я почти раздет?
Но меня отвлекает от размышлений вид красивой женщины в разорванном бархатном платье, пытающейся освободиться из объятий другой женщины.
Я ни разу в жизни не видел ни одну из них. Но я бы точно запомнил: женщина с медово-русыми волосами до плеч так чертовски великолепна, что я едва могу оторвать от нее взгляд.
Она незнакомка, но мое сердце сжимается от желания.
Обе женщины молоды и элегантно одеты, совершенно обычные, если бы не их привлекательность, и я могу только смотреть, ошеломленный тем, зачем двум знатным особам драться.
Пальцы перебирают волосы, и в них проскальзывает отблеск воспоминания, стремящегося вернуться…
― Бастен! ― кричит женщина со медово-русыми волосами, протягивая ко мне руку. ― Ты мне нужен!
Мое сердце замирает, инстинктивно желая помочь этой женщине, которая явно в отчаянии. Я делаю шаг вперед, но останавливаюсь.
Откуда она знает мое имя? Боги, меня так странно тянет к ней. В этом нет ничего правильного. А как охотник, я всегда начеку.
Несмотря на это, мое тело тянет меня к ней, как будто речь идет о жизни и смерти.
Вторая женщина зажимает рот первой рукой. Что-то в ее лице щекочет мой разум, заставляя думать, что она не так обычна, как кажется. Что она что-то скрывает под своей кожей.
Видел ли я ее раньше?
Почему мое тело реагирует так, будто она опасна?
Она тащит блондинку к осиновому стволу с силой человека вдвое больше ее, и с усмешкой смотрит на меня.
― Убирайся, бандит, пока мы не закричали и не вызвали стражу лорда!
Бандит? Я? Какого черта?
В осине есть что-то странное ― она мерцает, как отражение в озере, словно не настоящая. Рядом фыркает олень, тоже странно мерцая. И снова у меня возникает неприятное чувство, что я забыл что-то важное. Что-то про осину… Что-то опасное и неестественное в рыжеволосой женщине…
Но как только это появляется в моей голове, оно снова исчезает.
Волна замешательства грозит поглотить меня. Серьезно, где, черт возьми, моя рубашка?
Я медленно прячу нож в ножны, поднимая руки ладонями вверх. Инстинкты все еще покалывают, предупреждая меня, но я делаю шаг вперед.
Глаза блондинки устремляются ко мне, пока она издает приглушенные крики и борется с захватом другой женщины.
― Она явно не хочет идти с тобой, ― говорю я спокойно, пытаясь усмирить свое неровное сердцебиение, чтобы выиграть время для возвращения воспоминаний. ― Я не знаю, что произошло между вами, но отпусти ее, и мы расскажем о вашем споре лорду Валверэю.
Рыжеволосая женщина фыркает, все ее внимание приковано к осиновому саженцу. Что, черт возьми, она собирается с ним делать, взобраться на луну?
Блондинка внезапно впивается зубами в руку похитительницы, которая отпускает ее с резким проклятием. Женщина тут же вскрикивает:
― Бастен, я люблю тебя!
Мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пытаясь вернуть мне воспоминания. Мои пальцы сгибаются, словно желая дотянуться до нее. Мои губы раздвигаются, но я не знаю, что сказать. Эта красивая, отчаянная женщина совершенно незнакома мне. Ее слова не имеют смысла.
Любит меня? Она даже не знает меня.
― Мне очень жаль, ― заикаюсь я. ― Мне очень жаль. Кто вы?
― Бастен, пожалуйста! ― Слезы текут по ее щекам. Из последних сил она высвобождает руку и тянется ко мне, пальцы раздвинуты и дрожат. ― Это я! Сабина!
Из глубины души голос кричит мне, чтобы я шел к ней. Я не понимаю, что, черт возьми, происходит. Может, это ловушка? Может, я веду себя как дурак. Но к черту все. Какая-то глубоко скрытая часть меня берет верх, доверяя этой совершенно незнакомой женщине.
Схватив нож, я иду вперед.
― Отпусти ее.
Рыжеволосая женщина смеется, словно звеня серебряными колокольчиками, когда делает еще один шаг к осине.
― Слишком поздно, смертный.
В следующее мгновение они обе исчезают.
Растворяются в воздухе.
Я смотрю, смотрю и смотрю на осиновый саженец, чье странное мерцание прекращается, а воздух словно испускает коллективный вздох. Запах старого железа исчезает. Как и звон в ушах.
Теперь это только звуки прыгающей в ручье форели, стрекозы, пролетающей мимо моего лица. Вдалеке слышен звук лошадиной упряжи, слуги готовят кареты Валверэев к возвращению в Сорша-Холл.
Я не знаю, кто была эта красивая, загадочная женщина с медовыми волосами, но мое сердце знает.
Ладони начинает покалывать, в голову лезут воспоминания, и я чувствую, что только что потерял единственную женщину в этом мире, которую люблю.
