– Что случилось? Я была… он… я думала, – я заикалась, вцепившись в свою грудь. Понимаю, что завернута в легкий как перышко шелк, а не в рваные, окровавленные лохмотья. – Это был сон?
Дориан мрачно покачал головой, стиснув мои руки своими. Его большие пальцы очерчивали маленькие круги вокруг моего якоря.
– Нет. Не был.
Страх и смятение охватили меня, заставляя притянуть Дориана ближе.
– Что случилось со мной? – прошептала я.
Напряжение волнами исходило от него, а его челюсть дико заскрежетала. Хоть его тело застыло, руки все еще оставались нежными и успокаивающими, пока меня поглаживали.
– Чародей схватил и пытал тебя. Ты потеряла много крови. У тебя было сломано несколько костей, в том числе проколоты легкие и раскрошены шейные позвонки.
Я нахмурилась. Так это был не сон. Я помню все, что случилось. Чувствую каждую сломанную кость и зияющую рану.
Я могла ощущать вкус и запах железа в воздухе из-за сильного кровотечения. Я помню свой страх и отчаяние.
– Но… я в порядке. Что случилось? Как, после всего что произошло, я здесь с тобой, целая и невредимая? – Я вернулась на несколько минут назад – к видению на пляже Скиатос.
Ветер трепал мое белое платье. Запах соленой воды. Ощущение солнечного тепла…
– О, Господи, Дориан, – прошептала я от ужаса. – Я мертва?
Он посмотрел в сторону, избегая моего взгляда полного слез, пока боролся со своими эмоциями.
– Ты была мертва.
– А… сейчас? – вдруг меня осеняет, что совершенно темно. Я пытаюсь подняться, но Дориан крепко удерживает меня в своих руках. – О, нет, который час?
– Десять вечера. Четырнадцатое.
Так я не возвысилась. Вздыхаю с облегчением, но только на долю секунды. Я все еще не знаю, кто я. Даже не знаю, сплю ли я все еще. Или если я…
– Так я не умерла? – выдавила я, мое горло внезапно словно мелом натерли. – Это иллюзия?
Дориан вновь посмотрел на меня, слегка нахмурившись, сморщив лоб.
– Нет, малышка.
Я открыла рот, чтобы начать говорить, вопросы засыпали меня все сразу. Решила начать с наиболее очевидного.
– Как?
Он медленно сглатывает, движение в горле привлекло мой взгляд. Затем он обхватывает мои щеки своими теплыми, нежными руками. Руками, которых я не чувствовала на своем теле слишком долго.
– Я почувствовал тебя. Ощутил твою боль, твой страх. Это разрушало меня. Чувство абсолютного страха наполнило меня, перехватило дыхание и заставило встать на колени. Я должен был прийти за тобой. Должен был спасти.
Его большие пальцы выводят круги на моих щеках, пока он делает успокаивающий вдох.
Его прекрасные бесконечно-голубые глаза покрываются льдом, становясь отстраненными и холодными.
– Я нашел тебя в тот момент, когда тот ублюдок раздробил тебе шею. Я услышал это, и звук оказался самым страшным, с каким я когда-либо сталкивался. Чувствовал, как жизнь покидает твое тело. Видел, как ты лежала там призрачно-белая и безвольная.
Его нижняя губа слегка задрожала, прежде чем он втянул ее в рот, прикусил зубами и сделал глубокий вдох.
– И я сделал с ним то, что он хотел сделать с тобой. Я бил его до тех пора, пока он стал не более чем жалкой пылинкой. Я хотел большего. Хотел всего, что он когда-либо знал о страданиях. Он забрал единственное, о чем я заботился. Единственную, кого когда-либо любил. Он забрал мою причину жить.
Рука отбросила несколько колтунов, которые упали на лицо.
– Я склонился над твоим безжизненным телом и зарыдал. Чувствовал себя раздробленным на миллион кусочков. Потеря тебя полностью разрушила меня, и я хотел умереть, Габриэлла. Я хотел умереть с тобой, потому что жить без тебя не устраивало меня.
Его глаза наполнились слезами, как мои собственные. Я даже не дышала, когда его гримаса обратилась в обнадеживающую полуулыбку.
– Поэтому я сделал кое-что чего не делал многие столетия. Я молился. Я кричал Божеству, прося его помочь тебе. Просил его взять меня вместо тебя и дать тебе прожить счастливую жизнь. Я кричал и плакал, пока не потерял голос, пока рыдания, охватившие меня, не заставили все тело болеть. Все это время я пытался спасти тебя. Пытался исцелить. Я не мог принять того, что ты ушла. Не мог.
Дориан прервался, разглядывая мою реакцию, отображавшуюся на лице. Все, что я могла сделать, это с недоверием смотреть на него. Дориан наклонился вперед и прижался своим лбом к моему. Мы сидели так в течение долгих минут, впитывая близость, прежде чем он снова заговорил.
– Не знаю как, но я исцелил тебя, – прошептал он, его холодное дыхание коснулось моей кожи. – Разве ты не видишь? Моя любовь к тебе настолько глубока и сильна, что Божество услышал мои рыдания. Почувствовал мою мучительную боль. И пробудил что-то внутри меня, что было мертво. И я исцелили тебя.
Он отстранился только на мгновение, чтобы затем прижаться губами к моим.
– Я люблю тебя, – сказал он между легкими поцелуями. – Так сильно, Габриэлла. Я люблю тебя так сильно.
Он поцеловал каждый дюйм моего лица, но я слишком потрясена, чтобы отвечать взаимностью. Я умерла? Дориан спас меня? Затем я оказалась на пляже Скиатос? Это вовсе не казалось мне реальным. Словно запутанная, нелегальная версия Начала… сон во сне.
Тем не менее, пока мой взгляд мог затуманиться, память о боли… мучительной боли, охватившей все мое тело… совершенно четкая. Я помню агонию, отчаяние. Неослабевающий страх, который подавлял борьбу во мне. Внезапную необходимость пережить все это, хотя знала, что не получится.
– Я была в Скиатосе. На пляже. С тобой, – сказала я, пытаясь понять смысл всего этого.
– Да, – отвечает он, его губы изогнулись в подобие улыбки. – Я погрузил тебя в эту иллюзию, пока твое тело исцелялось. Не хотел, чтобы ты чувствовала еще больше боли. И не хотел, чтобы ты была одна.
– Спасибо.
Мои глаза рассматривали обнадеживающее лицо Дориана, в его глазах читалось облегчение. Затем я замечаю его одежду, все обнадеживающие мысли покидают меня. Я слегка отодвигаюсь от его груди, чтобы между нашими телами появилась дистанция.
– Ты одет в… смокинг?
Мои глаза широко распахнулись из-за его мужественного молчания.
– Господи, Дориан, ты сделал это, так? Ты женился на ней. – Его строгие черные брюки, белая рубашка, запятнанная темно-красным и ослабленный галстук сказали об этом. Он был на своей свадьбе.
Дориан покачал головой, выдохнув.
– Нет. Не сделал. Я не смог. Я почувствовал, как сильно ты нуждаешься во мне. Я знал, что должен прийти к тебе. Я бросил ее… перед алтарем.
