могут утратить дар. И с инициацией возникнут проблемы. Не спеши с переменами, пусть сначала все свыкнутся с объединением миров.
Фрая так рассердилась из-за излишней осмотрительности мужа, что в сердцах бросила в него туфлю и укорила:
— Не веди себя как эгоист! Это тебе повезло в браке. А ведь кто-то может влюбиться в академии в свою временную пару. И им будет тяжело расстаться после выпускного.
Салфир ловко поймал импровизированный снаряд. Злиться было не в его характере, но и уступать он не хотел.
— Есть реальные примеры? — скептично уточнил, опускаясь на одно колено и надевая жене туфлю на ногу. Отыскал взглядом под кроватью вторую и, вытащив, надел тоже. — В моей учебной группе таких влюблённых не было.
— То, что никто не говорит, не означает, что чувств нет, — уже мягче возразила Фрая. Продолжила одеваться и рассуждать: — В условиях запретов глупо ждать откровенности. Высшие боятся осуждения, а низшие считают себя недостойными чудесных созданий, прибывших из таинственных глубин космоса.
— Сомнительно. Найдись хоть один такой высший, тогда имелся бы смысл менять закон. Разрешение на неравный брак при отсутствии желающих внесёт в общество смуту, посеет противоречивые мысли. Я не против, но лишний повод для провокаций не пойдёт на пользу.
Фрае бы прислушаться к нему и сбавить напор, но она идеей уже загорелась. Поставила перед собой цель. Даже предположила, что таким несчастным высшим может оказаться Рукат. Очень уж его реакция на Ашену была говорящей: привезти любовницу из другого района — крайне нетипичное поведение для наместника. И в Мрачной Пустоши не проблема найти себе женщину! Он, конечно, напрямую ничего не говорил, но... Но ведь и не скажет, если не расспросить! А иной возможности, кроме как сегодня, могло и не представиться — после завтрака Фрая с мужем должны были отправиться в Белый Мир.
Не желая откладывать животрепещущий вопрос, Фрая выждала, когда Ашена ушла на кухню за новой порцией оладьев из апса, а Салфир — к Нуалару, проверить готовность воздушника. Едва осталась с Рукатом наедине, потребовала откровенности:
— Ты хотел бы на Ашене жениться? Признавайся!
Рукат аж подавился. Закашлялся, ошалевая не только от неожиданности, но и от перспективы получить внушение от любопытной Фраи. Однако свечение в её глазах не появилось, и это наместника успокоило. Он оценил благородство и счёл неправильным врать подруге.
— Я же говорил, что нет смысла мечтать о недостижимом, — негромко укорил, поглядывая на закрытую дверь. — Какими бы ни были мои чувства, никто не позволит мне подарить Ашене помолвочный кристалл. И вообще, у низших браслетов нет! Забрать её в Белый Мир я не могу, жить постоянно здесь мне не позволят. Наместников-стажёров меняют каждый год, а чтобы получить долгосрочное назначение, нужно иметь инициированный дар. Не может же у меня быть две жены: и высшая, и низшая?! Это аморально. Пусть лучше одна любовница, чем такое извращение.
— Ашена тоже тебя любит, — озвучила очевидное советница-новатор. — На всё ради тебя готова.
— Ты ошибаешься, Фрая, — покачал головой Рукат. — Она видит во мне несчастного пришельца из уничтоженного Беломирья. Придумали же высшие глупую легенду! И законы ей под стать! Ради нас двоих никто не станет менять традиции.
Фрая была не согласна с мнением о чувствах из жалости, но спорить не стала. Зато, когда пришло время прощаться, обнимая подругу, шепнула ей на ухо:
— Ты его любишь?
Ашену прямой вопрос не смутил, но беспокоить личными проблемами своего любимого наместника она не собиралась. Потому ответила так же негромко, словно укоряя Фраю за неуместное любопытство:
— Рукат замечательный. Лучше наших мужиков. Но я не дура, понимаю, что низшая ему не пара. Он же из другого мира. Мне достаточно того, что я могу быть с ним рядом, доставлять удовольствие, а дальше будь что будет. Это тебе свезло, что нашла себе умного парня в Межмирье. И работать станете вместе, и жить.
Она искренне радовалась за подругу. Фрая чувствовала угрызения совести, но осознавала, что слишком много правды сразу — это во вред. Лучше узнавать постепенно, привыкать к новому. Одно дело — родители, они оказались морально готовы. Дьяр тоже был в курсе. Остальным будет сложно принять иное видение мира.
Кстати, Гралла шокирующую новость, что сестра высшая и ей не родная, тоже приняла легко и с пониманием: ей сказали по секрету, а она доверие заслужила, значит, об этом нельзя рассказывать остальным.
Прощаясь с Фраей, будущая студентка тихонько попросила: «Присмотри за Алрисом. А то местные девчонки в Беломирье его мигом заарканят. Он мой, я его выбрала». Она с тоской посмотрела на стоящего рядом с Салфиром парня, которого вот-вот увезут в Белый Мир. Ей тоже хотелось с ними лететь, но настаивать не рискнула. Всё же до встречи в академии осталось совсем недолго.
Фрая кивнула, успокаивая сестру. Не о том Гралла волнуется. Алрис её уже выбрал, конкуренция не грозит. А вот как поведёт себя девушка, когда узнает, зачем на самом деле она нужна высшему?.. Фрая не рискнула заранее раскрывать всю правду об инициации, оставив этот щекотливый момент до прилета в Межмирье.
Но в том, что ни одного студента-низшего больше не используют втёмную, глава Совета себе поклялась.
Обернулась к родителям:
— Берегите себя! Присмотрите за Граллой. Не волнуйтесь, в академии её не обидят, я прослежу.
— За нас не беспокойся, нам не привыкать, — обнимая Фраю, не сдержала слёз мать. Зато отец семейства куда более сурово и обстоятельно посоветовал:
— Ты себя береги. У тебя и работа, и ответственность. Если что не по душе придётся, бросай всё, мы тебя всегда примем. Места достаточно, Чёрный Мир большой.
Он был прав, потому что хорошо видимая в иллюминаторах шаттла, медленно удаляющаяся планета действительно казалась огромной. С высоты обжитые районы, может, и не были видны чётко, но Фрая прекрасно знала, что их площадь ничтожно мала по сравнению с незасёлёиными из-за опасных условий участками. Работ по восстановлению, освоению и развитию этих территорий — непочатый край. Есть где селиться и чем заняться.
В сравнении с Чёрным Миром его спутник, Белый Мир, воспринимался как сжатое в крошечный каменный шарик пространство. Комфортное, идеальное для жизни, но в нём нет ощущения свободы и новизны. Двигаться и развиваться некуда, территория ограничена, и это не исправишь. Оттого и маются от безделья, не знают, куда усилия приложить! Постоянные украшательства, ненужная эстетика, пустая трата времени и средств. А ведь
