Эмилия, сидевшая рядом, захихикала.
— Это совсем не смешно! — рявкнул отец. — Что я должен буду делать, если господин фон Кухенгейм расторгнет помолвку? Ведь тебе рожать ему детей! А для этого нужны силы — ты, дорогая моя, выглядишь так, будто тебе невмоготу нести даже просвирку из часовни!
Я отодвинула в сторону миску с нетронутой кашей, которую мне принесла Майя в надежде пробудить мой аппетит. Даже мысли о еде вызывали у меня спазмы, и усилия хотя бы накануне свадьбы вызвать аппетит были безуспешными. Отец был прав, моя худоба бросалась в глаза. Приступы головокружения вынуждали меня временами садиться на скамью, потом наступала головная боль, против которой были бессильны даже просвирки патера Арнольда. Бог наказывал меня грустью и печалью за мои грехи, как за старые, так и за новые, после которых тело мое по ночам испытывало терзания и мучения…
За несколько дней до свадьбы стали прибывать гости. Они приезжали небольшими группами, на лошадях, в паланкинах, вместе с прислугой, нагруженные большим количеством подарков. В большом замке день и ночь царила суета. Были выставлены все имеющиеся в зале кровати, подушки, матрасы, одеяла и покрывала, которые предварительно проветрили и прогрели под лучами летнего солнца. Свою собственную кровать отец приготовил для графа из графства Юлих. Наш небольшой замок в горах Эйфеля можно было сравнить с ульем. Старательные и услужливые горничные суетились, пытаясь угодить гостям. Даже на конюшне было тесно, так как туда переселили слуг. На лугу перед замком был разбит большой лагерь, тоже оснащенный спальными местами. Вскоре над ним стали развеваться вымпелы и флаги с гербами — эта мода пришла из Франции и с воодушевлением была принята дворянами Лотарингии.
В день свадьбы уже с самого раннего утра все мы были на ногах. В часовне отслужили молебен, а потом слуги расставили на лугу перед замком столы и скамьи для празднования торжественного события. Я снабдила своих служанок влажными тряпками, чтобы те протерли бокалы. Виночерпий отца передвигал то туда, то сюда бутыли с вином, соблюдая лишь ему одному понятную последовательность. Края белой скатерти с богатой вышивкой касались чисто убранной земли.
Около полудня нарочный сообщил о появлении за лесом на горизонте общества из графства Юлих. Оседланные лошади были подведены к конюшне, и я ощущала, как в толпе нарастало возбуждение. Каким будет празднество — достойно ли бракосочетания? Мастер Нафтали впервые после долгого перерыва составил моему отцу гороскоп на этот день, и, как оказалось, звезды благоприятствовали ему в его намерениях. Как и всегда, Нафтали был хорошо вознагражден за свои старания.
Дядя Рихард обнаружил дыру в кармане своих штанов и был вынужден, ко всеобщему увеселению, заставить горничную тут же залатать ее, прежде чем он оседлает лошадь. Господа из свиты тщательно проверяли свою одежду и в последний раз бранились по поводу того, какое место занимать им согласно рангу в торжественном эскорте.
Я поправила венок из цветов, украшавший стол круглой формы, за которым и должно происходить торжественное событие. Пятеро служанок провели вчерашний день в поисках цветов и в плетении из них венков, чтобы юная невеста почувствовала теплый прием в своем новом доме. Колодцы, двери и конюшни были украшены березовыми ветками и разноцветными лентами, откуда, раскачиваясь, приветствовали меня. Я ощутила тонкий аромат лета и на мгновение отвлеклась от работы, чтобы сделать глубокий вдох и насладиться им, подставив свое лицо солнечным лучам. «Лучшего времени для помолвки очаровательной молодой женщины нельзя было найти», — с завистью подумала я и вновь вернулась мыслями о собственной свадьбе.
— В моем саду вас ожидают сотни благоухающих роз. — Гуго фон Кухенгейм взял из моих рук ветку и повесил ее над моей головой. — У вас нездоровый вид, благородная фройляйн. Неплохо было бы вам обследоваться у лекаря, прежде чем отправиться в дальний путь.
Голос его звучал приветливо и вполне дружелюбно, но в глазах был заметен металлический блеск. Не проронив ни слова, я сосредоточила внимание на своем венке. Мимо, вежливо поздоровавшись, прошли гости. Я кивком головы ответила на приветствие. Кухенгейм стоял сзади, прижавшись к моей спине и держа руку на моей талии.
— У меня большие планы, досточтимая фройляйн… очень большие…
Его рука стала было ощупывать мою грудь. Я отмахнулась от нее, как от докучливого насекомого.
— Кайзер заинтересовался моими товарами, вам это известно? — Он переместил свою руку с груди в низ живота. — Мне требуется здоровая женщина, которая сможет произвести на свет здоровых наследников. — Тут он буквально набросился на меня, крепко схватив за грудь. — Вы способны на это, фройляйн? — Я попыталась высвободиться из грубых объятий, но пальцы его, словно когти, вонзились в тонкую ткань, пытаясь нащупать то, к чему его так неумолимо влекло. — Учтите и подумайте, годны ли вы будете для этого, когда мы обменяемся обручальными кольцами.
Его губы были совсем рядом с моим ухом, накидка с меня соскользнула, упав на пол. Кухенгейм держал меня в руках, как в клещах.
— Гарантируйте мне то, что вы гарантировали другому, и уж позвольте увидеть плоды своих трудов. Каждую ночь теплую постель и рождение потомков — более я от вас не потребую ничего, благородная фройляйн.
Послышались шаги. И прежде чем неизвестный прохожий смог стать свидетелем нашей борьбы, Гуго отпустил меня и, отстранившись, сделал реверанс. Сжав зубы, я попыталась подавить в себе отвращение. Головная боль, преследовавшая меня с самого утра, острым гвоздем пронзила мой лоб. Несмотря на то, что мой желудок был пустым, меня начало тошнить. Молочный суп, который Майя вынудила меня съесть ранним утром, не задержался во мне, и при мысли обо всем съестном, что готовилось на нашей кухне, мне становилось дурно.
Кухенгейм совсем не улучшил моего плохого самочувствия. Его намек на возможную недостоверность произошедшего на озере вселил в меня глубочайшую неуверенность в себе…
Патер Арнольд был облачен в великолепное одеяние, да и аббат Фулко был в своем лучшем наряде, чтобы присутствовать на свадьбе своего племянника. Казалось, весь замок засиял небесным светом, когда отец со своей свитой вышел к прибывшим гостям из графства Юлих, как того требовал этикет. Я с любопытством смотрела на невесту, да и не я одна. Умытые и причесанные дети толпились у ворот замка, чтобы первыми увидеть свадебный кортеж. Вдоль стены плотными рядами выстроились охранники, с гордостью придерживая сверкающие на солнце алебарды. Каждый из них надеялся первым увидеть кортеж.
