— Начинай, Яночка, — прожурчал он, медленно расстегнув первую пуговицу.
О-о-о. Не-е-ет, не закрою глаза, пусть смущение и заполнило до краёв, смешавшись с остальными эмоциями. Хочу видеть. Не мечтать теперь, а видеть. И плевать, насколько развратно всё выглядит, я… я очень испорченная девочка. Ведь именно такое представляла тогда, ночью, и не только это. Пером завладел Эрсанн, и мягкие прикосновения переместились на грудь, раздражая и без того слишком чувствительные соски, вызывая болезненные вспышки удовольствия. Мои пальцы неторопливо скользнули между влажных складочек, погладили, по телу прокатилась первая сладкая волна, от которой мышцы сжались, усилив ощущения. Да-а-а… Глаза Лореса вспыхнули, дыхание участилось, и с остальными пуговицами он справился очень быстро. К моей большой радости. И к его, о чём свидетельствовал представший мне во всей красе напряжённый член. Вспомнила его бархатистость, как чутко реагировал на мои прикосновения… Пальцы чуть нажали на заветный бугорок, и с губ сорвался короткий стон. Шквал эмоций закружил, поглотил без остатка, в нём утонуло и смущение, и толика стыда — кого стесняться, Яночка, все уже давно свои и знают о тебе такое, что и близким подругам не рассказывала.
Лор одним гибким движением скользнул обратно на кровать, устроившись между моими ногами, сев по-турецки. Его взгляд не отрывался от моей руки, продолжавшей двигаться, ласкать, и от нараставшего напряжения тело задрожало, выгнулось, я потерялась в урагане ощущений. А уж когда ладонь Лореса обняла, медленно скользнула вверх-вниз по напряжённому стволу… А-а-а!.. Я охнула в голос, захлебнулась вдохом, пальцы свободной руки судорожно стиснули покрывало. Лицо пылало, я купалась в остром наслаждении, задыхалась от нахлынувших чувств. Люблю, хочу, чёрт возьми! Обоих. Мои движения ускорились, я стремительно приближалась к желанной грани, за которой нет ничего кроме всепоглощающего удовольствия, но… Эрсанн вдруг с тихим смехом перехватил мою шаловливую руку, поднёс к губам… Облизал палец, одновременно лаская тонкую кожу запястья, пощекотал языком подушечку.
— А дальше только с нами, Яночка, — бархатный шёпот отозвался на натянутых нервах тихим звоном, и в следующий момент Эрсанн отстранился, а его сын подался вперёд, накрыв меня своим телом.
Бёдра сами изогнулись навстречу, я почувствовала, как головка скользнула по распалённому лону, послав разряд удовольствия, и наконец, это восхитительное ощущение наполненности, вырвавшее радостный стон:
— Да-а-а!..
Рот заткнул поцелуй, страстный и жаркий, резкое движение, и Лорес вошёл глубже, заставив мышцы приглашающе напрячься, вбирая целиком. Его стон мне в губы, и томительно неторопливые, дразнящие толчки, только усиливавшие нетерпение, заставлявшие ёрзать в попытке получить большее. Младший прижал мои ладони к кровати, переплёл пальцы, не прерывая поцелуя, а я подняла ноги выше, обняла его, скрестив лодыжки, и ухнула в удовольствие, которое дарил самый древний танец на земле. Краем уха услышала шорох — Эрсанн тоже встал, избавился от последней детали одежды, и в следующий момент рука Лореса скользнула на талию, аккуратно придержала, и он перевернулся на бок, не выходя из меня. Оу…
— Такая горячая… — раздался прерывистый шёпот Лора у самого уха, его ладонь медленно провела вдоль спины, заставив изогнуться, и замерла на пояснице, тихонько поглаживая. — Страстная… Яночка…
Тело стало лёгким-лёгким, сознание улетело в космос, расцвеченный яркими вспышками, я растворялась в восторге, растекавшемся по венам сладким ядом. Да-а-а, такая, какой вы меня сделали, любимые. Вся ваша… до кончиков пальцев. Лорес замер, его ладони легли на мою попку, мягко раздвинув, а к спине прижалось горячее тело Эрсанна. Одна рука обняла, удобно устроившись на груди, а вторая… вторая спустилась в самый низ, скользнула между ягодиц, и я почувствовала нежное вторжение в не совсем привычном пока месте. Мышцы на мгновение сжались, я тихо охнула, уткнувшись лицом в плечо Лореса, прогнувшись в пояснице. Нога сама поднялась выше, открывая простор для действий, внутри всё замерло в ожидании необычного, но такого притягательного удовольствия. Лор мягко толкнулся, выдохнув на ухо, ладонь Эрсанна сжалась на груди, а палец проник глубже, лаская, растягивая, подготавливая. И почти сразу к нему присоединился второй… Я вцепилась в плечи Лореса, зажмурившись до разноцветных мошек перед глазами, полностью погрузившись в ощущения и переживания, умирая от непередаваемого восторга, который вспыхивал в каждой клеточке яркой искрой, разгорался сильнее, требовал большего. Я потеряла себя, полностью отдалась на волю умелых рук Морвейнов, забыла обо всех прошлых запретах и границах.
— Хочу-у-у-у!.. — вырвался у меня стон, томный, страстный, полный нетерпения.
Тихий, хриплый смех Эрсанна, и пальцы исчезли, а в уже готовое местечко осторожно проник горячий, напряжённый член. У-у-у-у, я замерла, переваривая ощущения, привыкая. Дыхание стало прерывистым, неровным, и… я медленно-медленно открыла глаза, встретившись с потемневшим, полным огня, взглядом Лореса. Утонула, растворилась в ответной страсти, восторг затопил с головой от острого осознания, что — всё. Теперь полностью принадлежу им, обоим сразу. И буду принадлежать, до конца жизни. Лор мягко улыбнулся, чуть отстранил, а Эрсанн обнял сильнее, прижав к себе, плавным движением проникнув дальше, его рука скользнула между нами, погладила живот и спустилась ниже. Туда, где чуть раньше побывали мои пальчики.
— Яна, Яночка, сладкая моя… — хрипло выдохнул старший Морвейн, и сердце зашлось от этих слов в бешеном перестуке, отбивая рёбра и лишая возможности нормально дышать.
О, да-а-а, да-а-а!!! Нежное прикосновение и одновременно движение обоих, потрясающее ощущение наполненности, от которого захватывало дух и хотелось кричать в голос. И я кричала… Не стесняясь, не боясь выражать охвативший восторг, подстраиваясь под непривычный пока ритм, и стремительно уносясь к волшебным берегам, где царило наслаждение. Это… слов не хватало передать всё, что я испытывала. Благодаря ли умению Морвейнов или моей проснувшейся чувственности, или тому, что я наконец-то занималась любовью с любимыми мужчинами, не знаю. Но так хорошо мне ещё не было, в прошлой жизни точно. Таких ярких, всепоглощающих эмоций на грани, такой радуги ощущений, переживаний. Когда чувствуешь себя единым целым, когда происходящее кажется единственно правильным. Прерывистое дыхание звучало музыкой в ушах, горячие прикосновения отдавались в каждой клеточке вспышками маленьких солнц, а внизу живота раскрывался жаркий цветок, обнимавший обжигающими лепестками. Ощущение стремительного полёта в никуда, в бездонную пропасть, до краёв наполненную наслаждением. И — волнующие, проникающие до самых глубин, движения, резкие, даже болезненные. В этом вся прелесть, в этом переплетении запретного и знакомого, четыре руки вместо двух, прикасающиеся везде, где надо, где хочется. Лихорадочный шёпот, ласковые, безумно нежные слова, поцелуи, и реальность отступает, растворяется. Есть только мы трое, наша страсть, наше разделённое на троих удовольствие, которое взрывается сверхновой, осыпает сотней горячих искр, и я слышу собственный протяжный стон, который захлёбывается, обрывается от очередного поцелуя. Ещё несколько толчков, и меня накрывает ещё одна волна, от хриплого, полного ликования стона Эрсанна:
