Она оставляла Англию и перебиралась в Хайленд. Ее жизнь никогда уже не будет прежней.
Как и его, твердил в нем низкий голос, который подозрительно напоминал рык волка.
Ее длинные локоны ниже пояса, цвета чистого, сладкого меда, покачивались в такт каждого ее шага. Талорк испытал незнакомое желание, нет, нужду, протянуть руку и пропустить эти шелковистые ручейки сквозь пальцы.
Он проглотил проклятие. Откуда берутся эти мысли? Он никогда не хотел коснуться Эмили. Или любой другой женщины, с тех пор, как он из мальчишки превратился в сильного мужчину. Его сексуальные желания были необузданными тогда, но он не реагировал на женщин.
Талорк не был готов к жене и он не нашел еще свою пару. Он никогда бы не обзавелся семьей, не следуя зовам плоти.
В отличие от Балморала, крикты среди Синклеров верили, что секс был связывающим актом. У Балморалов были более простые правила, и поэтому их воины могли контролировать свои способности к перевоплощению с раннего возраста.
К счастью для Талорка, у его отца хватило здравого смысла соединиться с белой волчицей, которая передала эту способность их детям.
Тот контроль над зверем внутри него в действительности никогда не проверялся до сих пор.
Волк желал, чтобы Талорк немедленно взял Абигейл способом принятым у людей, но у Горца не было никакого намерения делать это в часовне, полной людей. Он желал ее взять только на своей земле, и ни на чьей больше.
Это его чрезвычайно разочаровывало, так как для англичанки, Абигейл была красива и слишком соблазнительна. У нее были прекрасно очерченные губы на женственном, овальном лице. Нос у нее был маленьким и прямым, а карие глаза — большими и выразительными. Она попыталась скрыть свое очаровательное тело под английским платьем, которое она надела этим утром.
В последний раз она носит цвета своего отца. Женская туника поверх длинного платья покрывала каждый дюйм ее тела — от шеи и до изящных ножек. По крайней мере, на ней не было ужасного капора, который надела ее мать. Он думал, что английские женщины называли их покрывалами. Тамара настояла на том, чтобы носить подобный среди Синклеров, постоянно напоминая клану, что она никогда не откажется от предпочтения всего английского.
Если бы Абигейл надумала одеться подобным образом, она скоро бы поняла свою ошибку.
Он бы никогда ей этого не позволил.
В ее прекрасных чертах застыл вопрос, а подле нее побледнел барон. Талорк понял, что он хмуриться. Он заставил себя расслабиться и протянул руку, чтобы взять за руку Абигейл.
Священник откашлялся:
— Мы еще не дошли к этой части церемонии, мой господин.
Так как человек говорил на английском, Талорк решил игнорировать его.
Он обратил свой взгляд на невесту и приподнял бровь, как бы спрашивая, почему она не выполняет его требование.
И тут же, одним движением, которое удивило не только его, но и сэра Рубена, Абигейл отпустила руку своего отчима, подошла к Талорку и взяла протянутую руку.
Он кивнул, и, крепко держа ее руку, повернулся к священнику.
Святой отец выглядел взволнованным, и ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и начать службу. На гэльском, всего только раз сбившись.
Когда пришло время говорить клятвы, Талорк, игнорируя шепот вокруг, произнес клятву своего народа. Когда пришла очередь его невесты, он повернул ее таким образом, чтобы они смотрели только друг на друга, и не видели всех остальных, кто пришел засвидетельствовать этот брак. Он произносил клятвы, которые она должна была повторить, медленно произнося каждое слово, чтобы она не запуталась в незнакомых словах.
Абигейл озадачено нахмурилась, но прошептала все слова, давая тем самым пожизненные обещания, которое, он надеялся, не будут нарушены.
После этого ее мать потребовала, чтобы клятвы были произнесены на английском. Талорк хотел ее проигнорировать, но вмешался священник.
— Я женился по традициям моего народа, — сказал Талорк на гэльском.
Священник кивнул. Однако когда он повторил слова Талорка на английском для леди Гамильтон, женщина отказалась успокоиться.
Но Талорка это не заботило. Мнение этой порочной суки было незначительным для него. Устав от спора, и не желая больше ни на минуту оставаться в компании англичан, Талорк взял свою жену на руки и понес ее из часовни.
Руки Абигейл обвились вокруг его шеи, но она не сопротивлялась — она просто выглядела удивленной. Стоило Талорку только раз на нее посмотреть, как он заметил выражение, граничащее с паникой на ее лице и в потемневших карих глазах.
— Ты теперь принадлежишь мне.
— Я знаю.
— У тебя нет причин волноваться.
— Свадьба была закончена? Святой отец не сказал заключительное благословение.
— Мы сами себя благословили, как принято у моего народа.
— Я не думала, что шотландцы столь сильно отличаются от англичан.
— Я с севера. Мы ничего не делаем вашим цивилизованным способом.
— Благословение священника — это цивилизованность?
— Это лишнее. Он провозгласил нас мужем и женой, а мы произнесли свои клятвы.
— Хорошо.
Талорк должен был быть довольным, что Абигейл так быстро согласилась, но он снова забеспокоился о том, как она будет чувствовать себя, когда встретиться с людьми с его клана. Обычно они не были жестокими, но они уважали силу и презирали слабость.
Сэр Рубен кричал что-то позади них, но Талорк проигнорировал барона так же, как и его жену.
Воины Талорка последовали за ним из часовни и уже садились верхом своих коней — было заметно, что они так же, как и Талорк желают как можно скорее покинуть Низкогорье. Он направился прямиком к своему коню, и когда уже хотел посадить верхом на него свою жену, она выскользнула с его рук с быстротой и ловкостью, какие, он полагал, не были свойственны простому человеку.
Талорк схватил ее за руку прежде, чем она успела броситься к дому.
Абигейл хмуро посмотрела на Талорка:
— Мне нужны мои вещи.
— Нет, — был короткий ответ.
Она покачала головой и вырвалась из его рук с исключительным проворством. Он снова попытался ее схватить, но она быстро проговорила:
— Пожалуйста. У меня есть подарки для Эмили.
— Она ни в чем английском не нуждается.
— Спасибо за ваше мнение, но я должна не согласиться. — Абигейл отпрянула от него и направилась к дому.
Она посмела ему противоречить! Шок от осознания этого не дал ему в тот же миг отправиться за ней следом.
— Что это она делает? — спросил подоспевший Найэл.
— Собирает подарки для сестры.
— Балморалу не понравиться, что его жена получит подарки с земли его врагов.
