Я задвинула зловещую мысль куда подальше и шагнула к Дженне.
— Да ну их на фиг!
Только я сказала не «на фиг». Бывают такие моменты, когда требуются по-настоящему нехорошие слова, и сейчас настал как раз такой момент. Глаза у Дженны стали огромными, а на лице явственно проступило облегчение.
— Вот это ты правильно говоришь!
И она так яростно закивала, что нас обеих разобрал смех.
По дороге в столовую я смотрела на Дженну, которая весело болтала о том, какой здесь вкусный делают ореховый пирог, и думала, как же сильно ошибались те три девчонки. Не могла Дженна никому причинить зло!
Но хоть я и смеялась над ее восторженной одой пирогу, по спине у меня бежали мурашки, стоило только вспомнить, какими глазами Дженна смотрела на капли моей крови, упавшие на ковер.
Столовая в этой школе была очень странная. После того как я узнала, что это бывший бальный зал, ожидала увидеть сплошную роскошь: хрустальные канделябры, до блеска натертый паркет, зеркала во всю стену… Словом, полноценный сказочный бальный зал.
А оказалось, здесь все такое же затхлое, как и во всем доме. Канделябры, конечно, были, только закутанные чем-то, похожим на мешки для мусора. И огромное зеркало было затянуто холстиной от пола до потолка.
Огромный зал был уставлен столами всех видов и размеров. Большущий овальный дубовый стол, а рядом — пластиковый столик на железных ножках, словно его стащили из придорожной закусочной. Кажется, я даже разглядела садовую скамейку. Здесь же как-никак волшебная школа! Они что, не могли запустить какие-нибудь там мебелетворящие чары?
Тут я заметила низкий длинный стол, нагруженный едой: серебряные миски с горками креветок, дымящиеся сковородки с жареными курами, полные чаны клейких макарон с сыром.
А когда я увидела шоколадный торт, глаза у меня полезли на лоб: кондитерское изделие не меньше метра в высоту, все облитое темной глазурью и утыканное жирными красными клубничинами.
— Это только на первый день учебного года, — предупредила Дженна.
Я набрала себе полную тарелку всяких вкусностей, и мы с Дженной стали искать свободные места. В дальнем конце комнаты сидели за стеклянным столиком Элоди, Честон и Анна. Мне, конечно, захотелось устроиться подальше от них. Почти за каждым столом нашлась бы парочка свободных стульев. Я так и слышала мамин голос: «Пожалуйста, Софи, постарайся завести побольше новых знакомых!».
Но сейчас мамы не было рядом, а Дженна явно была не в настроении общаться, так же, как и я. Вдруг я заметила маленький беленький столик у самой двери и показала его Дженне.
За такими столиками устраивают чаепития совсем маленькие девочки — зато он был рассчитан на двоих. Беднякам, знаете ли, привередничать не годится!
Я села на низенький белый стульчик и стукнулась коленками о край стола. Дженна тут же принялась хихикать.
Поедая вкуснятину, я расспрашивала Дженну обо всех, кто собрался в столовой. Начала я с громадного стола черного дерева, установленного на возвышении. Очевидно, это был учительский стол — не только самый красивый, но и самый большой. Во главе стола ковырялась вилкой в салате миссис Каснофф, а рядом с ней сидели еще пятеро взрослых — двое мужчин и три женщины. Преподавательницу-фею легко было отличить по крыльям, а рослый дядечка рядом с ней, по словам Дженны, был оборотень, мистер Фергюсон.
Справа от мистера Фергюсона сидела молодая учительница с яркими, прямо-таки фиолетовыми волосами. Очки у нее были в толстой оправе, как у Дженны, а кожа такая светлая, что я приняла ее за вампиршу — миссис Каснофф говорила ведь, что среди преподавателей есть вампир. Но Дженна сказала, что мисс Ист на самом деле — белая ведьма.
— Видишь типа с ней рядом? Вот он вампир, — проговорила Дженна с полным ртом пирога и показала на красавца слегка за тридцать, в черных кудрях. — Лорд Байрон.
Я фыркнула.
— Господи, жуть какая — взять себе имя мертвого поэта!
Дженна покосилась на меня.
— Да нет, это настоящий лорд Байрон.
Тут уже я вытаращила глаза.
— Да ты что? «Она идет во всей красе»,[1] и так далее? Он — вампир?!
— Угу, — подтвердила Дженна. — Кто-то успел его обратить, когда он умирал в Греции. Совет вообще долгое время держал его в заключении — очень уж человек заметный. Так и рвался вернуться в Англию и всех там превратить в вампиров. А когда открыли нашу школу, его перевели сюда.
— Ничего себе… — Я тихонько вздохнула, глядя, как писатель, о котором я в прошлом году писала реферат, высокомерно хмурится на нас. — Кошмар, до чего обидно, наверное, — быть бессмертным и целую вечность провести в Геката-Холле?
Тут я вспомнила, с кем говорю.
— Прости, пожалуйста!
Я уткнулась взглядом в тарелку.
— Да ладно. — Дженна подцепила еще кусок пирога. — Я, представь себе, не собираюсь провести здесь всю оставшуюся долгую-предолгую жизнь.
Я хотела еще расспросить Дженну, каково это — знать, что будешь жить вечно? Из всех экстраординариев только вампирам такое дано. Даже феи рано или поздно гаснут, а ведьмы и оборотни живут не дольше, чем обычные люди.
И все-таки спросить я не решилась. Вместо этого показала на высокую преподавательницу с вьющимися темно-русыми волосами — она сидела напротив миссис Каснофф.
— А это кто?
Дженна сморщилась и застонала.
— Бр-р! Это мисс Вандерлейден. Мы ее называем Ванди. За глаза, конечно, — быстро поправилась она. — Назовешь так в лицо — не вылезешь из дисциплинарных взысканий. Она темная ведьма… по крайней мере, раньше была. Совет давным-давно лишил ее магической силы. Сейчас она что-то вроде зав. общежитием, а заодно преподает физкультуру — ну, вернее, то, что у нас в Проклятой школе сходит за физкультуру. Еще она следит за соблюдением правил и прочее тому подобное. Вообще, она жуткая личность.
Я сказала:
— Она носит разноцветные резиночки для волос.
Я тоже раньше такие носила, но мне тогда было лет семь. А тут взрослая женщина — как это трагично…
— Знаю-знаю! — Дженна тряхнула головой. — Мы придумали теорию, что это у нее портативный портал прямо в преисподнюю. Она его растягивает и ныряет туда, когда ей нужно подзарядиться энергией зла.
Я засмеялась, хоть в глубине души не была вполне уверена, что Дженна шутит.
— Есть еще лесничий, — продолжала Дженна. — Кэллахан — мы зовем его Кэл. Только я его сейчас не вижу.
Мы перешли к ученикам. Я заметила, что Арчер сидит за столом с компанией других мальчишек. Арчер что-то рассказывал, и все дружно хохотали. Мне очень хотелось верить, что это не повесть о «вредной собаке».
