– Вы только что меня осчастливили. Все вы. Так, я вижу там Николь и Шанталь, пойду завербую и их. – Мэдисон сверкает улыбкой во все зубы и покидает нас, пробираясь вверх по коридору к Николь и Шанталь.
– Почему у меня такое чувство, будто я только что продал свою душу дьяволу? – размышляет Ной.
– Ты же на самом деле не веришь в дьявола, не так ли? – спрашивает Ребекка, сосредоточенно смотря на Ноя.
Он смотрит в ответ.
– Это такое выражение.
Рид прочищает горло.
– Мы собирались идти на парковку. Может, пойдем туда вместе?
– Я только что поняла, что забыла кое-что в своем шкафчике, – отвечаю я быстро. – Увидимся позже?
– Они само очарование, – с прямо противоположным выражением лица говорит Ной, когда они уходят.
– Им стоило бы воспользоваться помощью в отделе по социальному взаимодействию, – соглашаюсь я. – Но мы не должны вешать на них ярлыки. Тяжело начинать ходить в новую школу. Не знать никого...
– Как будто ты знаешь об этом. Ты всегда жила здесь.
– Я имею в виду, что могу представить, каково это.
Ной усмехается.
– Ты можешь представить все, что угодно. Ты считаешь, что единороги существуют.
– Хочешь сказать, что нет? – Я прикусываю свою нижнюю губу и притворно надуваю губы, на что он смеется и обнимает меня.
– Конечно, они существуют, – уверяет он меня. – Кстати о магии, я хочу вытащить тебя завтра вечером. На свидание.
Я немного отклоняюсь.
– На свидание, а? Куда мы пойдем?
– Это сюрприз. – Он выглядит очень довольным собой.
– Ты должен хотя бы намекнуть, – информирую его я. – Чтобы я смогла одеться соответственно.
Он посмеивается.
– Мы не собираемся в поход. Я веду тебя на ужин. Делай с этой информацией все, что угодно, что там обычно девушки делают.
– Все, кроме похода. Заметано. Одежда, которая бы подходила для приема пищи. Ясно, как... – Но тут что-то мелькает перед моими глазами, и я замолкаю, когда понимаю, что это.
Ничего такого. Всего лишь листок бумаги. Такой легкий и маленький, что мог бы запросто быть унесен ветром, прежде чем я бы смогла его заметить.
В центре мемориала по мистеру Шоу, запрятанный между свечами и засыхающими цветами, лежит плотный лист сливочного цвета бумаги. У него зубчатые края, как будто он был вырван из скетчбука.
На нем старомодным классическим почерком, выглядящим таким знакомым, что мог бы сойти за мой, написано:
Любовь не умирает никогда. – К
В ушах звенит. Я чувствую, как кровь сходит с моего лица. Я не могу потерять сознание. Я не потеряю сознание.
– Кайли?
Я замираю. Думаю о фотографии, что я видела однажды, яблоко, что погрузили в жидкий азот и в которое потом выстрелили. Оно разбилось как стекло.
– Ты в порядке? – руки Ноя опускаются на мои плечи.
Я резко оборачиваюсь. Движение заставляет мою голову кружиться. Записки не было несколько минут назад.
Я уверена в этом. Так ведь?
Крытая дорожка сейчас опустела, после краткого всплеска потока после школы. Думай, Сера!
Мэдисон болтает о комитете с вежливо выслушивающей Шанталь и скучающей Николь. А Лейла и Брайан шагают по лужам, прижавшись, друг к другу под ее зонтиком в божью коровку. Эхо, поправив мягкую канареечно-желтую шляпу, исчезает в тумане. В конце коридора человек с объемными темно-рыжими волосами, спиной ко мне, быстро движется сквозь толпу, через двойные двери, ведущие внутрь, и уходит.
– Кайли! Ты ведешь себя очень странно.
Я встречаюсь глазами с Ноем.
– Только что вспомнила, я должна была встретиться с консультантом. Я уже опоздала.
– Хорошо...
– Не жди меня – я поеду на автобусе, – говорю я назад, когда бегу в том направлении, куда исчез человек. Я знаю, что это опасно, но если это Кир, я должна знать, я должна посмотреть для себя самой, и надеюсь, что он не увидит меня.
Я распахиваю стальные двери, часть красной поверхности скользит в моих руках, и шагаю внутрь. Медлю. Передо мной лестница, где болтают два студента, мальчик и девочка, их я припоминаю из своего класса по английскому. Слева от меня другой коридор.
– Здесь кто-нибудь пробегал? – спрашиваю я.
Девушка смотрит раздраженно.
– Я не слежу за коридором, – сообщает она мне. Мальчик просто пожимает плечами.
Я поднимаю голову. Мне послышалось, как хлопнула другая дверь в коридоре. Линолеум скользкий от капель дождя, и я пытаюсь идти так быстро, чтобы мои кроссовки не скрипели.
Я несусь мимо открытых классов, рядов шкафчиков, и нескольких медлительных студентов. Но человек, которого я видела, кажется, растворился в воздухе. Когда я дохожу до конца зала, то обнаруживаю еще одни двойные двери, но попытка их открыть ни к чему не приводит, кроме как гулкого звука, отдающего эхом. Двери надежно заперты.
Удрученная, я возвращаюсь назад. Когда я подхожу к лестнице, то решаю подняться наверх, перескакивая через две ступеньки за раз и ощущая на себе недоуменный взгляд мисс Я-Не-За-Слежу-Коридором. Меня это не волнует.
За углом на верхней части лестницы оказывается еще один коридор, на этот раз пустынный и тусклый. Школа, должно быть, пытается сэкономить деньги на электроэнергии. Свет исходит лишь от небольшого окна в конце холла.
Теперь я более осторожна, мое сердце быстро колотится в груди. Я тихо иду, скользя по правой стене холла, глаза сканируют все вокруг, не желая ничего пропустить. Моя бдительность не должна меня подвести.
В воздухе странно пахнет ментолом.
Ментолом – но не ветивером или кедром. Я не уверена, что здесь делаю, надеюсь ли я поймать Кира или же наоборот. Я даже не вооружена. Я до смешного уязвима. Мою шею покалывает. Я оборачиваюсь во внезапной уверенности, что кто-то наблюдает за мной.
В центре коридора стоит человек, рядом с дверью, что была закрыта мгновением раньше, насколько я знала.
Его полицейская униформа сидит плотно, подчеркивая его мощное тело.
– Кого-то ищете? – Спрашивает он, ставя пистолет на предохранитель.
Офицер Сполдинг. Полицейский, который расследует смерть мистера Шоу.
– Нет, – отвечаю я мягко. – Я думала, что оставила здесь книгу. Но потом я обнаружила, что она все это время была со мной. В моей сумке.
– В твоей сумке, – повторяет он с улыбкой. – Разве это не забавно? Ты думаешь, что что-то потерял, а оно было прямо перед тобой все это время.
– Да, – осторожно соглашаюсь я. Мой взгляд перемещается на пистолет в поясной кобуре.
– Такое все время происходит в работе полиции. Ты не можешь, лишь раз взглянув на очевидное, утверждать, что ничего не пропустил.
