Ее рука была тонкая и нежная, как и вся она. Лиза была 5–2, если бы я хотела, окружить ее, то она должна была весить насквозь промокшая не более 90 фунтов. Черные волосы, которые выглядели слишком тяжелый для нее покачивались, когда она подошла к Кости.
"Mon cher…"
Один взгляд на ее лицо, когда она смотрела на него, был всем, чтобы я могла подтвердить свое подозрение в их прежних отношениях. Ты — свинья, Кости. Я всегда подозревала это, но это — абсолютное доказательство.
Кости обнимал ее. Лиза фактически исчезла в его руках, но я мельком увидела ее лицо. Блаженная улыбка осветила ее особенности. Она была симпатична, я поняла. Я не понимала это сначала.
Он освободил ее, и она двинулась в обратном направлении, возвращая свое внимание мне.
"Я подготовила еду тебе, Кэт, и кофе. Это было мое предположение, ты предпочитаешь кофеин?"
"Да, чаще всего." Если бы я так не устала, то я уже ударила бы Кости. Она даже не выглядела достаточно старой, чтобы видеть кино R-rated. "Спасибо."
Я подавила желание сказать Лизе сесть перед кондиционером, чтобы он ее взорвал. Вместо обычного, сразу невзлюбить, как я чувствовала, для любой женщины, которая спала с Кости, я странно защищала впечатление о Лизе, абсурдно, как это было. Один из них, она была мертва, и поэтому она не нуждается в моей защите. Два, судя по дискретной вспышки взгляда на Кости, она была в него влюблена.
Педофил!
"Лиза, пожалуйста сообщите Кэт, какого возраста ты была, когда тебя изменили?" спросил Кости, давая мне резкий взгляд. "На меня собираются напасть из-за неправильного предположения"
Она застенчиво засмеялась. "Мне было семнадцать лет. Я думаю, была ли я человечна, я упоминалась бы как ‘последнее цветущее растение.’"
"О." По крайней мере это не было уголовным преступлением в текущие времена, и от вибэ Лизы, который будет юридической спиной, когда она была жива. "Почему ты не подождала, чтобы изменяться, потом?"
Кое-что в лице Лизы покрывалось облаками. "Я не могла. Я была отравлена и был уже мертв. Я только здесь теперь, потому что я выпила кровь вампира в тот же самый день. Моя семья отправила меня домой для похорон. После того, как мое тело прибыло, Кости вырыл меня из моей могилы и воспитал меня как вампира."
"Ах!" Теперь я чувствовал себя еще более, как сука. "К сожалению. Кто бы это ни было, я надеюсь, что он убил черта из них. "
Она улыбнулась грустным способом. "Это было случайно. Доктор дал мне яд, думая, что лечил меня. Медицина проделала длинный путь с 1831."
"Говоря о медицине, мы должны позвонить Дону. Возможно у него есть кое-что для меня."
"Тебе плохо?" Лиза выглядела удивленной.
"Она не так," Заявил Кости. "А слух претензий Григория добрался еще и сюда?
Лиза бросила быстрый взгляд мне. "Да".
"Право, тогда." Кости казался еще более утомленным. "Средства Мэри услышали бы их также." Он шагнул к телефону и начал ударять кулаком числа в линию. После секунды он начал говорить на языке, который не казался французским, но близко. Креол, возможно?
Конечно, это означало, что я не понимало, что я не понимала ни слова
"Он говорил человеку, кто он такой и что он хочет конференции с Величественной", Передавая лизв, угадывая мое разочарование. "Он говорит, что он хочет со всех ног… они посадили его на линию, я думаю…" Замысливший, Кости не говорил. Его пальцы барабанили на ноге, а на секунды галочкой, а потом начал снова. "Да… да… Он согласился ждать звонка обратно.
Кости повесили трубку. "Никакая потребность во мне, чтобы повторить. Теперь ты можешь звонить своему дяде, любимая. Сделайте это со своего телефона, я не хочу занимать эту линию."
Он был почти краток. Я напомнила себе, что он страдал с реактивной задержки, нехватки сна, и никакого небольшого количества напряжения. В то время как Кости заполнился в Лизе на деталях относительно Грегора, я набрал Дона. К тому времени, когда я повесил трубку, Дон дал мне инструкции относительно дозировки лечения и обещал послать ее немедленно мне.
"Дон сделал кое-что для меня," сказал я, как только я повесил трубку. "Это, как предполагается, пробивает меня от сознания прямо в глубокий сон, пропуская REM. Но это только длится приблизительно семь часов, таким образом ты должен противостоять его эффектам, давая мне кровь, чтобы разбудить меня. Тем путем я не вхожу в более легкое, сон REM, когда он смягчается."
Выражение облегчения нахлынуло на Кости. "Я рад, что я не убивал того парня, когда мы встретились как, я хотел. Это — превосходные новости, Котенок. Я не думал, что я мог позволить тебе заснуть, задаваясь вопросом, исчезла ли бы ты из моего вида, как раз когда я держал тебя."
Эмоция его тоном расторгла мое более раннее раздражение в нем. Если бы обувь была на другой ноге, и это был Кости, кто мог бы исчезнуть, да, то я плевалась бы гвоздями, также.
"Я не собираюсь исчезать." Я подошла к нему и обхватила его руками.
Тогда телефон Лизы зазвонил.
Я блуждала по городскому дому, пораженному его размером. У этого были красивые внутренние, балконы из кованого железа, и три уровня. Стены были нарисованы в сильных оттенках, с белым сложным лепным украшением короны. Все ванные, которые я видела, были мраморными. Короче говоря, это было богато и сделано со вкусом, не делая меня испуганной сидеть на стульях восемнадцатого столетия
Часть влияния Кости был замечен среди женских контактов. Коллекция серебряных ножей. Кушетки, которые качали в колыбели вместо тесного. Конечно, у меня было время, чтобы заметить такие вещи. Он уехал, чтобы поговорить с Мэри без меня.
Его сообщение, что он собирается один, только разозлили меня, багровые возражений, из-за которых Лиза поспешила выйти из комнаты. Кости взял мой гнев в тишине, ожидая, пока я закончила наотрез, отказался брать меня. Он сказал, мое присутствие будет отвлекать Мари слушать его, или еще какое-то подобное дерьмо.
Сначала я ему не верила. Кости только пытался защитить меня снова. Если я нашла, независимо от того его требования "безопасного прохода," тогда это означало, его встреча с нею была опасна. Однако, это свелось или к физически борющийся с ним, когда это было время для него, чтобы оставить или разрешение ему пойти с обещаниями окупаемости. Я выбрала последнее.
Так, после того, как я блуждала по дому, я приняла ванную в бадье с ногами когтя. Тогда я надела шнурованную одежду и начала бродить по дому снова, ища стиральную машину и сушилку. У меня не было чистой одежды, чтобы надеть, и ничто Лизиной одежды мне не подойдет. Было слишком рано, чтобы купить кое-что новое. Только одно все еще открыто после трех часов — бары.
