— Сьюки, я принесу чай твоим гостям, пока вы разговариваете, — сказала Октавия сладчайшим голосом. — Вы можете присесть и пока пообщаться.
Агенты устроились на диване и стали с интересом разглядывать скромную гостиную, пока она вернулась с салфетками и двумя стаканами сладкого чая, в которых приятно потрескивал лед. Я поднялась с кресла напротив дивана, чтобы положить салфетки перед ними, а Октавия поставила стаканы сверху. Латтеста сделал большой глоток. Уголок рта Октавии чуть изогнулся, когда он сделал изумленное лицо и потом изобразил приятное удивление.
— О чем вы хотели меня спросить?
Время перейти к сути. Я лучезарно улыбалась, мои руки лежали на коленях, стопы были параллельно друг другу, ноги сжаты.
Латтеста был с папкой, и теперь он положил ее на кофейный столик и открыл. Он вынул оттуда фотографию и протянул ее мне. Фотография была достаточно четкой, не смотря на то, что люди были окружены губительным облаком пыли, которая взвилась вверх после того, как Пирамида Джизех рухнула.
Я удержала взгляд на снимке, я удержала улыбку на лице, но не смогла удержать сердце, которое провалилось в пятки.
На фотографии Барри-Колокольчик и я стояли вместе среди руин Пирамиды, вампирского отеля, который в октябре прошлого года взорвала отколовшаяся от Братства группа. Я была чуть более узнаваема, чем мой компаньон, поскольку Барри стоял в профиль. Я, не зная того, стояла лицом к камере, и смотрела в лицо Барри. Мы оба были покрыты кровью и грязью, обломками и пылью.
— Это Вы, мисс Скахаус, — сказал Латтеста.
— Да, это я, — бессмысленно было отрицать, что женщиной на фотографии была я, но я бы с удовольствием это сделала. Вид на фотографии отозвался во мне болью, потому что он слишком явно вызвал в памяти весь этот день.
— Так Вы находились возле Пирамиды во время взрыва?
— Да.
— Вы работали на Софи-Энн Леклерк, вампирскую бизнесменшу. Так называемую королеву Луизианы.
Я хотела рассказать, что «так называемая» — не совсем точно, но осторожность остановила эти слова.
— Я работала на нее, — сказала я вместо этого.
— И Софи-Энн Леклерк достаточно сильно пострадала в результате взрыва?
— Насколько я поняла, да.
— Вы видели ее после взрыва?
— Нет.
— Что за мужчина стоит рядом с вами на снимке.
Латтеста не смог идентифицировать Барри. Я жестко держала свои плечи, чтобы они опустились от облегчения.
— Он подошел ко мне после взрыва, — сказала я. — Мы были в лучшей физической форме, чем большинство, и помогали искать выживших.
Это была правда, но не вся. Я познакомилась с Барри задолго до съезда в Пирамиде. Он был там на службе у короля Техаса. Я удивилась, как много в ФБР известно о вампирской иерархии.
— И как вы двое искали выживших? — спросил Латтеста.
Это был очень тонкий вопрос. На тот момент, Барри был единственным известным мне другим телепатом. Мы экспериментировали, держась за руки, чтобы усилить нашу «мощность», и мы искали мысленные сигналы в руинах здания. Я сделала глубокий вдох.
— Я хорошо нахожу вещи, — сказала я. — Это существенно помогло. Там так много людей так сильно пострадало.
— Шеф пожарников сказал, что, кажется, вы обладаете какими-то парапсихическими способностями, — сказал Латтеста. Вайс смотрела вниз на свой стакан, чтобы скрыть свои эмоции.
— Я не медиум, — ответила я честно, и Вайс тут же испытала разочарование. Она ожидала встретить шарлатана или психа, но надеялась, что все же я окажусь чем-то ценным.
— Шеф Трочек сказал, что вы говорили им, где искать выживших. Он сказал, что ваши советы действительно помогли спасти людям жизни.
По лестнице спускалась Амелия, выглядевшая очень респектабельно в ярко-красном свитере и дизайнерских джинсах. Я поймала ее взгляд, надеясь, что она поймет, что я молчаливо прошу ее помощи. Мне нечем было крыть в ситуации, когда я действительно спасала жизни. Когда я поняла, что могу найти людей — смысл наших совместных действий с Барри заключался в спасении жизней — я не могла отвернуться от задачи, хотя меня пугала мысль, что мир узнает, какая я ненормальная.
Сложно объяснить, что я вижу. Наверное, это как смотреть в инфракрасный бинокль или что-то похожее. Я видела тепло мыслей; я могла бы пересчитать всех живых людей в здании, если бы у меня было время. Мысли вампиров оставляют дыры, как негатив, но обычно я могу подсчитать и их тоже. Тишина мертвых людей не регистрируется мною в принципе. В тот день, когда мы с Барри держались за руки, объединение усилило наши способности. Мы могли найти живых и слышать последние мысли умирающих. Я бы не пожелала такого никому. И я не хотела проходить через это снова.
— Нам просто везло, — сказала я. Хотя это не могло бы убедить даже жабу подпрыгнуть.
Амелия вышла вперед и протянула руку.
— Я — Амлия Бродвей, — сказала она так, словно была уверена, что они знаю, кто она.
Они знали.
— Вы — дочь Копли, правильно? — спросила Вайс. — Я встречалась с ним пару недель назад на обсуждении социальных программ.
— Он настолько вовлечен в дела города, — сказала Амелия с ослепительной улыбкой. — Папа держит руку на пульсе всего, что в нем происходит. Он очень любит Сьюки.
Не слишком изящно, но, надеюсь, эффективно. Оставьте в покое мою соседку. У меня очень могущественный папа.
Вайс радостно кивнула.
— Как же Вы оказались здесь, в Бон Тепсе, мисс Бродвей? — спросила она. — Должно быть, Вам кажется здесь слишком тихо после Нью-Орлеана? Что такая богатая сука как ты делает в такой дыре? Похоже, твой папаша не слишком с тобою нянькается.
— Мой дом был разрушен во время Катрины, — ответила Амелия. Она кое-что умолчала. Он не сказала им, что уже была в Бон Темпсе, когда пришла Катрина.
— А Вы, мисс Фант? — спросил Латтеста, — Вы тоже эвакуировались?
Он ни к коей мере не желал отвлекаться от темы моих способностей, но пожелал присоединиться к общественно-значимой теме.
— Да, — сказала Октавия. — Я жила у своей племянницы в стесненных условиях, пока Сьюки не была столь любезна предложить мне свою гостевую спальню.
— А как вы познакомились? — спросила Вайс так, словно ожидала услышать волшебную историю.
— Благодаря Амелии, — сказала я, и моя улыбка была столь же радостной, как и ее.
— А Вы и Амелия познакомились?…
— В Нью-Орлеане, — ответила Амелия, решительно пресекая эту линию обсуждения.
— Желаете еще чаю со льдом? — поинтересовалась Октавия у Латтесты.
— О, нет, спасибо, — сказал он, почти вздрогнув. Это всё из-за манеры Октавии готовить чай. Она не жалела сахара. — Мисс Стакхаус, у Вас нет никаких мыслей, как можно связаться с этим молодым человеком? — он показал на снимок.
