— Соколы? — Блейд потер губу, вид у него был уставший. — Чтоб тебя, сам хоть понимаешь, куда клонишь?
— Да. Я прекрасно понимаю смысл своих слов.
— И тело объявилось тут. Прям удобно выходит.
— Он выставляет тебя козлом отпущения. — Принц-консорт годами жаждал смерти Дьвола Уайтчепела.
Блейд щелкнул пальцами Рипу и одному из своих новобранцев.
— Избавьтесь от тела. Да так, чтоб ни душа не смогла пронюхать.
— Заныкаем его в Нижнем городе. — Рип накинул плащ на тело Гете, пряча бросающиеся в глаза следы убийства. Хэнли, самый новенький в шайке Блейда, схватил герцога за ботинки, и они утащили тело.
Это даже похоронами не назовешь. Лео еще долго смотрел им вслед, когда они исчезли. Ему нравился Гете. Тот хоть и вел собственные игры в Совете, — а кто этого не делал? — однако хотя бы не чуждался понятия чести. Гете годами оплакивал потерю своей дамы-консорта. Он лишь совсем недавно перестал носить темную одежду, которой отдавал предпочтение, и начал по-настоящему посещать светские сборища.
Накануне отъезда Бэрронса в Москву они даже столкнулись в опере. С того вечера у Лео остались лишь обрывчатые воспоминания: скабрезные шуточки в сторону певицы сопрано, оживленная игра в триктрак, из которой Бэрронс вышел победителем, и головная боль, сопровождавшая его всю дорогу в треклятую Россию.
— Мертвецам все равно, ты ведь в курсе? — Блейд похлопал его по плечу.
— В курсе. — Он посмотрел на запятнанную кровью мостовую. — Каких бы дел он ни натворил, обидно вот так… исчезнуть.
— Пойдем, отужинаешь со своей сестрой. Пропустим пару стаканчиков бладвейна в память о Гете. Нравится или нет, а никому, кроме нас, он и даром не сдался. Ладить мы с этим мерзавцем, конечно, не особо ладили, но уваженье он заслужил.
— Не знаю, разумно ли это. У меня дела…
— Дела подождут, — отмахнулся Блейд. — Чет мне кажется, ты не все рассказал.
Лео ничего не стоило отказаться. Видит дьявол, Блейд сам понимал, что навязать герцогу свою волю не может. Этим Лео отличался от остальных людей Блейда. Между ними действовало шаткое перемирие, оба слишком хорошо сознавали собственное высокое положение.
И сохранять это перемирие, этот баланс было своего рода искусство, так что Лео согласно кивнул. К тому же, такого союзника, как Блейд, никогда не стоило недооценивать, и несколько месяцев назад они вдвоем ввязались в правое, по их убеждению, дело.
Свержение власти принца-консорта.
Самое гнусное предательство, или героизм — зависит от того, кто ты, союзник или противник Эшелона.
Или просто-напросто человек, который опасается, как далеко может зайти принц-консорт, если не встретит на своем пути препятствий.
***
Мина добралась до Казавианского особняка внутри дорожного сундука, забитого великолепными платьями от мадам Шевалье, вместе с запиской для служанки. Когда в покоях герцогини крышку сундука откинули, Мина вынырнула из пены кружев и услышала крик.
— Боже… Боже милостивый, ваша светлость! Вы меня напугали. — Ханна схватилась за сердце.
Мина подвела служанку к расшитому креслу, пока та не свалилась с ног, затем подскочила к окну и отдернула шторы. Ее дом располагался в центре Мейфэра, и в утренние часы на улице было не так много народу, чтобы спрятать мужчину, прислонившегося к кованой ограде через дорогу от дома и уткнувшегося в газету.
— Иначе нельзя было.
— Конечно, ваша светлость. — Служанка ни слова не сболтнет о том, чему стала свидетельницей. Ханна прятала под перчаткой механическую руку, но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы надежно привязать ее к Мине. Ни один механоид не состоял на службе у Эшелона, но Мина предпочла закрыть глаза на это недоразумение, за что Ханна была ей безмерно благодарна.
Слуг всегда можно подкупить, однако куда легче сохранять их верность, если платить отличной от золота валютой.
Пушистая белая кошка подняла мордочку от кровати и хлестнула хвостом. На Мину уставились золотистые глаза.
— Пошли за мистером Гоу, — сказала Мина. Ее нервы были натянуты, как струна. Прошлой ночью… Кажется, каждая секунда их встречи навеки отпечаталась у нее в памяти. Что было у Бэрронса на уме? Зачем ставить ей подобные условия, а затем не принимать предложенную награду?
«А вы разве когда-нибудь понимали мои мотивы?»
Дьявол его побери. Он источал столько обаяния, что у нее с трудом выходило воспринимать его как врага. И совсем ничего не стоило видеть в нем обычного мужчину — а это для Мины чревато серьезными последствиями.
Арамина подняла на руки кошку, прижимаясь лицом к теплой шерсти Боадикки, и только затем до нее дошло, что Ханна стоит, сложив в ожидании руки.
— Мадам?
— Да?
— Где вам угодно его принять, здесь или внизу? — спросила служанка таким тоном, словно уже задавала этот вопрос.
— В моем кабинете. — Герцогине никогда не нравилось принимать гостей в личных покоях. На то они и личные. Мина поцеловала Боадикку в макушку. Ощущение теплого тельца действовало успокаивающе. — А затем помоги мне переодеться.
Ханна присела в реверансе и удалилась. Она ни словом не обмолвилась об увиденном на хозяйке туалете. Наряд, который раздобыл Мине Бэрронс, прежде чем препроводить ее к наемному экипажу, был нелепым до безобразия: желтое прогулочное платье с глубоким вырезом, начисто лишенное хоть какого-то намека на вкус. Весь свет свидетель, герцогиня Казавиан даже под страхом смерти не появилась бы на людях в подобном одеянии, на что и был расчет. Она надежно закрепила за собой образ безупречной леди, наряжавшейся только по последней моде. Никто даже не обернулся ей вслед, когда она вошла в заднюю дверь ателье мадам Шевалье.
Лишь один мужчина разглядел нечто иное под внешним лоском. Мина отвернулась и принялась стягивать перчатки. Прошлая ночь оказалась губительной далеко не по одной причине. Ванна, бладвейн и быстрый сон, в который она умудрилась провалиться на его постели, в некоторой степени отвлекли ее, позволив очистить разум и сконцентрироваться на том, что на самом деле должно иметь значение.
Записка королевы.
На ней Мине необходимо сосредоточить все свое внимание, хотя она вовсе не собиралась выкидывать из головы наследника герцога Кейна. Его мотивы были достаточно туманны, чтобы не поставить их под сомнение.
Факт: Принц-консорт приказал убить Гете.
Гипотеза: Ему было что-то известно о записках, которые Мина доставляла для королевы.
Она нахмурилась. Нет, тогда бы он предъявил обвинение ей. Ничто не указывало на то, что принц-консорт подозревал ее в доставке этих записок. В самом деле, он ведь буквально на прошлой неделе поручил герцогине усилить надзор за перемещениями королевы, а это значило одно: он выведал о нежных чувствах своей жены к Гете каким-то иным путем.
Или этот ход против Гете принц-консорт совершил по какой-то другой причине? Нельзя было отметать такую возможность.
Факт: Они с Бэрронсом оба свидетели, но как им доказать, что убийцами являются именно Соколы?
Знать-то Мина знала, однако она не видела их лиц. Лишь уловила мельком в темноте ночи силуэты, занятые вырезанием сердца герцога. Посмей она высказаться, не наступит ли ее черед? Мину сковал холод. Она почти ощущала под ногами край пропасти.
— Хоть ты у меня осталась, — прошептала Мина. Именно в эту секунду Боадикка выпустила коготки и попыталась вырваться из рук. Мина отпустила кошку с сердитым вздохом. — Никакого уважения у кошек к герцогине. — Но все же печально улыбнулась, а Боадикка тем временем принялась вылизывать лапки.
Ханна быстро вернулась и помогла ей снять тяжелое платье. Одеваясь, Мина нет-нет да и впадала в задумчивость.
Гете мертв. От одной только этой мысли герцогиня ощутила укол вины и сожаления. В конце концов, Мина ведь его предупреждала. Что еще она могла предпринять?
«Изначально не поддаваться на уговоры королевы и не доставлять сообщений».
Королева Александра поймала ее в момент слабости. «Прошу вас, ваша светлость… Я буду век вам благодарна…»
