Я как-то заторможенно следила за главой лазарета, что подбежал и тут же запустил диагностику. За Родшем, что сразу подбежал к мужчине и начал активно объяснять произошедшее. За остальными целителями, что готовились выполнять команды.
— Мы с ним ставили портал, — словно сквозь вату до меня доносился голос старого гвардейца — а новенький прикрывал. Как готово было, Камар его рванул внутрь и видно перекрутился. Поэтому когда горги стали метать своё оружие в закрывающийся переход, он всю сталь и собрал своей спиной. Почти всю. Там новенькому вроде тоже досталось кинжалом, но по касательной. Кто-то из ваших уже забрал на осмотр. А у него, вы же видете. Господин Энгор, прошу, скажите, он будет жить? Будет?
— Боги Родш, да заткнешься ты или нет? — взвыл главный целитель — будет жить твой Камар, будет! Особенно если перестанешь меня отвлекать. Как жена-наседка, честное слово!
— Прости-прости, не отвлекаю, — сразу отошёл Родш, но продолжал приговаривать — только спасите! Господин целитель, только спасите! Мы ж с ним со школьной скамьи вместе. Всю жизнь. Это ж надо…
Заканчивал Родш уже в пустоту, потому что под отрывистые команды Ролжена, каталку повезли в операционную, куда следом шёл и сам глава лазарета. Не понимая, что происходит, я продолжала стоять, пытаясь собрать услышанную информацию и переварить ее, воспаленным от страха мозгом. Как тут, дверь в ближайший смотровой кабинет открылась и оттуда вышел один из целителей.
— Что увезли уже? — молодой мужчина огляделся по сторонам и остановил свой взгляд на Родше — Новенького своего тоже можете забирать, сейчас только оденется. Ничего там серьезного нет.
— Новенького? — скорее прокаркала, чем проговорила я. В горле нещадно першило, странно, как мне вообще удалось произнести что-то членораздельное.
— Ну да, — взгляд целителя метнулся ко мне — гвардеец Примонд, кажется.
— Кажется, — словно в трансе повторила — простите, я сама продолжу осмотр.
— Лиа, так я уже закончил, не расслышала? — в замешательстве уставился на меня целитель, но зрение никак не фокусировалось и я не могла понять с кем разговариваю. Но все равно продолжала идти к смотровой.
— Расслышала она, — вдруг раздался смешок Родша — пусть идёт. Поверь парень, такой осмотр ты не проводил.
По-моему, их диалог продолжился, я не уверена. Потому как мой мир сузился до двери в смотровую. Остался ещё шаг и один. Тяну за ручку. Серые стены, кушетка, небольшой комод, узкое окно, за которым уже опустилась ночь, свет, что льется от магического светильника сверху. И мужчина, что натягивает рубашку.
Его рельефное тело и тугие мышцы спины, запыленные штаны, обтягивающие крепкие бёдра, небрежный разворот головы с бесконечно усталым голосом.
— Да все в порядке, говорю! Помогите лучше Камару…
Он запинается. Чёрные глаза, что обжигают словно сама бездна, округляются в удивлении. Обычно поджатые губы приоткрываются. Мощная грудная клетка начинает часто подниматься и опускаться вслед ускорившемуся дыханию.
— Лисичка?
— Живой…
Я шепчу и делаю несмелый шаг, боясь спугнуть это видение. Боясь даже представить, что это мое воспаленное сознание подсовывает мне такой желанный образ.
— Конечно, меня вообще не задели почти.
— Живой…
Он хмурится, а я сокращаю расстояние ещё на пару шагов. Все похоже на правду. Все обошлось, но мне словно мало его видеть и слышать. Мне нужно знать наверняка.
— Лиа, да что с тобой?
— Живой!
Я делаю последний шаг, не оставляя между нами никакого расстояния. Чувствую его кожу, его рваное дыхание. Беру его лицо своими ладонями. Его прекрасное, совершенное лицо, что чувствую каждым пальцем. Даже небольшой шрам, даже жесткие волосы, как всегда разметавшиеся непослушным облаком. Но этого мало. Боги, мне так мало этого мужчины!
Поднимаюсь на носочки и нахожу его губы. Мягкие, нежные, страстные. Слегка растерявшись и не понимая что происходит, Гастиль замер. Мой! Живой! Несносный, заносчивый и бесконечно нужный аристократ! Но буквально на одно мгновение. Потому как за моей спиной быстро сомкнулись крепкие объятья, а на неловкий поцелуй с рыком принялись отвечать.
Все было в этой сумасшедшей ласке, наши невысказанные обиды, взаимные непонимания, многочисленные упреки. Они столкнулись в бешенном сплетении языков, что обжигали страстью и перекатывались горячими волнами по телу. А после перешли в постепенное примирение, всепоглощающую нежность и трепетное чувство. Я плавилась под каждым движением его ладони, отвечала на каждое невесомое касание губ легким стоном, дрожала и трепетала в его объятьях. Его. Моего любимого мужчины.
Затихнув в руках, я прислонилась к самому сердцу и успокаивалась от его громкого, хаотичного, но такого отчетливого биения. Все оказалось неважным, кроме жизни.
— Ты об этом не пожалеешь? — вдруг спросил Гастиль. Он уткнулся в макушку и зарылся в растрепавшиеся волосы. Но видно нам обоим нужна определенность.
— Зависит от того, сколько ты мне предложишь в следующий раз? — не смогла сдержать фразу, что постоянно крутилась на языке.
— Чего предложу? — напряженно уточнил он.
— Как чего? Золота! — фыркнула в ответ — Или что там было?
— Лиа! — он резко отстранился от меня схватив за плечи, но замер увидев мою улыбку и бесконечные смешинки в глазах.
— Гастиль! — не отказала себе в удовольствии провести рукой по совершенному лицу, повторяя каждую черточку — Я так волновалась. Думала потеряла тебя, и тогда поняла, что сразу умру вместе с тобой или за тебя. Пока тебя не было, чуть не сошла с ума. Не жила, существовала и молилась о твоём возвращении. Видишь, как оказалась обижаться на тебя, без тебя совсем не хочется.
— Лисичка, — он рвано выдохнул, прижимая меня ещё ближе к себе — клянусь больше у тебя не будет ни единого повода для обиды.
— Да мне и предыдущих, до конца жизни хватит, — хихикнула я.
— Если до конца жизни со мной, то согласен, — он улыбнулся, но почему-то смеяться расхотелось. — Но только со мной, бестия.
Гастиль диль ван хейзен Примонд
— Но только со мной, бестия. Моя бестия.
И снова потянулся к ее губам. Отзывчивым, слегка приоткрытым, уже припухшим от поцелуев. Необходимых мне как воздух. Боюсь, что это безумие поглотило бы нас обоих, если не стук в дверь. Громкий, даже слишком.
— Да? — даже не думая отпускать дернувшуюся было травницу из своих объятий, крикнул я.
— Живой и голос такой недовольный, будто отвлекаю… значит точно помирились, — хохотнул за дверью Родш — рад за вас детишки, да вот остальное придется отложить. Пошли новенький, мы и так вдвоем остались. Ты пожалей командира, он ждет нашего доклада, а у него дома тоже жена.
— Он теперь не успокоится, — процедил я, но недовольство быстро исчезло. Сразу же со звонким смехом травницы.
— Да уж, скрываться то у нас не получается, — сквозь смех бормотала она — вон весь Лостиркуд уже догадывается.
— Я и не планирую, — поднимая дорогое лицо и заглядывая в глаза цвета ореха, твёрдо сказал — пусть все знают. Мне скрывать нечего.
— Гастиль, не думаю, что стоит спешить, тем более сейчас… — но слушать сбивающийся голос травницы и ее дальнейшие глупости я не намерен.
— Нет, Лиа, хватит! Больше ты от меня не сбежишь. Мы проведем первую ночь года вместе, и каждый богами данный день до самой бездны. Да и там, я буду продолжать искать тебя. Тебя одну. Мне хватило своих ошибок, повторять их я не собираюсь. Пусть каждый знает. В Лостиркуде, Колдтранде, во всем мире. Ты моя, и я тебя никому не отдам.
— Не уверена, что твоя семья готова принять такое решение, может… — Лиа пыталась улыбаться, но я видел недосказанность. Она все ещё не доверяет мне, а этого категорически допускать нельзя.
— Ты уверена во мне? Скажи?
— Да.
— Тогда остальное не важно, — даже не стал скрывать облегчения в голосе — для меня так точно. Я не собираюсь спрашивать примут ли тебя в семью родители. Я дам им возможность выбирать, хотят ли они общаться с нашей или нет.
