Наткнувшись на человека еще более наглого, чем сам, парнишка и разозлился, и растерялся одновременно. Я же, едва заметно улыбаясь, как учили когда-то опытные дипломаты, вгоняла его в еще большее смятение. О, эта волшебная улыбка, едва угадывающаяся в уголках губ. Означает она интерес? Или скуку? Или что-то другое? Я сама видела, как бледнели прожженные царедворцы, замечая эту улыбку на губах моего отца. Никто никогда не знал, что за ней последует: дворцовый праздник и награды или массовые казни зачинщиков очередного заговора. Мальчишка же, судя по нервно дергающемуся кадыку, и вовсе придумал что-то ужасное.
На самом деле я всего лишь гадала, что могло в первый же день понадобиться от меня принцессе, от которой ла Брук советовал держаться подальше. «Увы, маркиз, последовать вашему совету у меня не получилось».
— Ну что с вами, юноша? — я устало закатила глаза к потолку. — Теперь вы забыли дорогу?
— Ничего я не забыл!
— Отлично. Тогда пойдемте уже. Не думаю, что ее высочество будет довольна, если я задержусь из-за вашей нерасторопности.
— Моей… Да я… — задохнулся от возмущения Варг.
— Тс-с-с, — я приложила палец к губам. — Разговоры, это не ваше. Глория, останьтесь с его величеством.
— Да, леди ла Рум, — склонила голову кормилица.
Я послала к богам безмолвную молитву, чтобы мое первое впечатление об этой женщине не оказалось обманчивым, и взялась за ручку двери.
Стражники при моем появлении вытянулись в струну, отчетливо лязгнув доспехами.
— Никого не пускать! — холодно приказала я. — Застану тут хоть кого-то, кому в королевской спальне не место, и будете оба пожизненно сторожить королевский нужник. Я доступно выражаюсь?
Громовое «Да!» оглушило меня и заставило присесть нахального франта. «И откуда только такое единодушие, — проворчала себе под нос я. — Неужели Грумель опомнилась настолько, чтобы успеть распустить слухи. Те слухи, это, конечно, полезно. Пусть вражины думают, что королевская няня прекрасно разбирается в ядах, а значит, и попытки отравления бесполезны. Но так быстро… Это странно».
Но сильно задумываться над этой странностью мне было некогда.
Окончательно затурканный непривычными событиями мальчишка понесся по коридору с резвостью перепуганного горного козла. Я едва поспевала за его широким шагом, стараясь запомнить дорогу и не наступить при этом себе же на подол.
Наконец гонка по коридорам закончилась, и мы остановились перед высокой резной дверью, по бокам которой тоже стояли стражники. Только эти не обратили на нас никакого внимания.
Ла Варга тут явно знали. Он осторожно постучал, потом приоткрыл створку и заглянул внутрь. Вспомнив его эпическое появление в королевской спальне, я невольно усмехнулась. Похоже, мальчишке забыли сообщить, кого именно короновали в этом дворце.
— Проходите! — донеслось повелительное из-за двери.
Только тогда мой провожатый полностью распахнул дверь и вошел. Ха-ха, тоже не пропустив вперед даму, как это полагалось по этикету. «Что-то в последнее время все особи мужского пола, которые мне встречаются, не знакомы с элементарными нормами приличий, — мысленно проворчала я, входя следом за ним.
— А еще при королевском дворце живут. Позор!»
Я ожидала увидеть загаданную принцессу Эрику, но вместо нее в комнате сидела сухощавая дама лет пятидесяти. Заметив расставленные у стен стулья, я догадалась, что угодила в какое-то подобие импровизированной приемной.
«Ну, хоть не до конца короновалась девушка, — мысленно усмехнулась я. — А то придворным полагается выход их величеств ожидать стоя».
— Обождите! — величественно уронила женщина, подтвердив мои подозрения.
Я тут же села в ближайшее кресло и принялась с демонстративным интересом рассматривать собственные ногти. Ла Варг, кстати, сесть и не подумал. Зато на меня воззрился с таким видом, будто я нарушила сразу все нормы этикета скопом.
Долго ждать, к счастью, не пришлось. Иначе у меня хватило бы наглости развернуться и уйти. Тем более что оставлять надолго вверенного моим заботам младенца я вообще не имела права. В конце концов, положение королевской няни позволяло мне даже с королевского приема уйти не прощаясь. Что уж говорить о неофициальном приглашении к принцессе, которой я даже не представлена. Другой вопрос, как бы это понравилось самой принцессе, и что после этого сделала бы она. Но до крайности не дошло.
— Вы можете войти, — сообщила женщина.
Как она узнала, что уже «можете», я так и не поняла. Но ла Варг такими глупыми вопросами не задавался. Он бросился вперед так, будто за дверью его ждала утерянная много лет назад мамочка. Да, да, в очередной раз не пропустил меня вперед, но я уже почти привыкла к здешним порядкам и даже не удивилась, спокойно отправившись следом.
Комната, где нас ждала принцесса Эрика, впечатляла… своей безвкусной пародией на тронный зал. В глубине стояло здоровенное кресло, в котором совсем потерялась тоненькая как тростинка девушка. Она была красива той бледной болезненной красотой, которая увядает уже к годам двадцати пяти. Фарфоровая кожа превращается в сухой пергамент. Еще недавно едва проступавшие голубенькие жилки — в отвратительные синие полосы. Легкие как пух локоны — в жалкие ломкие пряди, которым не поможет ни один парикмахер.
Но у принцессы эти неприятные изменения были еще впереди. Сейчас передо мной сидела поразительно красивая кукла с нежным личиком, огромными глазами и розовыми губками бантиком. Впечатление портила только корона. Слишком грубая и тяжелая для такой воздушной красоты.
Я присела в реверансе. Ла Варг и тут учудил, бухнувшись на одно колено:
— Ваше величество! Я привел ее!
«Величество? — опешила я, порадовавшись, что из-за поклона мелькнувшее на моем лице удивление никто не заметил. — Не рано ли?»
— Ах, оставьте, милый Марио, — звонким как серебряные колокольчики голоском попеняла принцесса. — Сколько раз говорить: король — мой любимый брат. Это он — величество. А я всего лишь…
— Нет! — пылко перебил ла Варг. — Вы королева! Королева моего сердца! И пусть меня казнят, но я буду говорить вам «ваше величество»!
Принцесса рассмеялась, потрепав болтуна по льняным кудрям. Я же старательно пыталась удержать стремительно отвисающую челюсть на месте: «Что за глупость тут творится? Меня пригласили третьей на романтическое свидание? Свечку подержать?»
— Нет, когда-нибудь тебя действительно казнят за твое нахальство, — сообщила между тем принцесса своему разодетому рыцарю.
— Я умру с вашим именем на устах! — не замедлил с ответом тот.
От приторности и фальши меня начало подташнивать. Даже в уличном балагане на рыночной площади актеры были более талантливы. Эрика с наигранным гневом оттолкнула ла Варга, пытавшегося поцеловать ее подол, и указала ему на дверь.
— Подите вон, безумец!
— Я уйду, но моя любовь останется у ваших ног! — с пафосом воскликнул тот.
Фраза прозвучала настолько знакомо, что я даже попыталась вспомнить, из какой она пьесы, и, отвлекшись, не заметила, как осталась с принцессой наедине.
— Удивлены? — проговорила она совершенно другим, серьезным тоном. — Присядьте. Мы поговорим, и вы все поймете.
«Все, что мне надо, я уже и так поняла, — мрачно подумала я, усаживаясь в предложенное кресло. — Теперь посмотрим, что надо вам, ваше фарфоровое величество…»
ГЛАВА 12
— Не стану скрывать, когда вас предложили на должность няни для моего брата, я была несколько удивлена, — задумчиво проговорила принцесса. — Захиревший род, полузабытое имя. Даже от вашего замка остались одни развалины.
— Нет, левая башня еще стоит, — возразила я просто ради того, чтобы что-нибудь сказать. Куда клонит коронованная кукла, я пока не понимала, и потому предпочитала наглости осторожность.
— Стоит, — рассмеялась своим серебряным смехом Эрика, — на родовых землях размером с носовой платок. Не подскажете, остатки замкового рва еще принадлежат вам, или уже соседям?
