под глазами, лицо нездоровое, длинная и почти черная царапина всё ещё пересекает щеку. Расчесываться ладонью жуть как неудобно, но я справилась. После перекусила хлебом, допила вчерашний отвар и разлеглась на песке.
Я расслабилась. Захрустели ветки, но я не придала звукам никакого значения.
– Долго же тебя пришлось искать, – прошипел кто-то что змея.
Я вскочила. Он был невысок и короткострижен, не молод, но и не стар. Круглая голова и шрам, пересекающий верхнюю губу, отчего, казалось, что та растягивается в улыбке. Его лицо исказилось в ярости. В руке он сжимал тонкий, отбрасывающий отблески нож.
– Иди ко мне, – приказал мужчина, и я закричала.
Глава 5. Не держи на меня зла
Он не спешил, осматривал меня как какую-нибудь экзотическую зверюшку.
– Так вот ты какая… – обезображенной губы коснулась ухмылка. – Стой на месте, и я не причиню тебе вреда.
Ага, именно так говорят перед тем, как от души навалять.
– Кто вы? – вмиг осипшим голосом прохрипела я.
– Ах, где мои манеры. Клеверий, – и отвесил полупоклон. – Лучший охотник её королевского величества. А ты, стало быть…
Закончить он не успел. Воспользовавшись тем, что охотник на секунду отвлекся, я схватила валяющийся на песке нож и вытянула перед собой.
– Не подходите!
Он не только подошел, но и выбил оружие из пальцев. Затем толкнул локтем в живот, отчего перед глазами поплыли цветную пятна, и дыханию стало тесно в груди, и повалил. Я попыталась отползти назад. Охотник наступил ботинком на толстой подошве на мою ладонь. Хрустнули кости, но, на чудо, не переломались. Клеверий намотал прядь волос на запястье и дернул. Я вскрикнула.
– Не дергайся, ну!
Неожиданный бросок в спину заставил охотника пошатнуться. Волк необычной раскраски с черными пятнами вокруг глаз нападал яростно. Скалился, рычал, из зубастого рта стекала слюна.
– Так вот кто помог девчонке так далеко уйти… – Клеверий расхохотался. – Ну, тебя-то я с удовольствием прирежу, псина.
Волк, клянусь, посмотрел на меня и мотнул башкой, словно требуя спасаться. Охотник отвлекся на Кремового, и у меня появились спасительные мгновения для побега. Дыхание сбивалось, в глазах плыли пятна. Ветви деревьев безжалостно колотили по лицу, оцарапывая щеки. Сзади слышался хруст веток – преследователь не отставал ни на шаг.
Что с Кремовым? Он жив? Или смертельно ранен? Я должна вернуться! Нет, нельзя. Волк был готов отдать за меня жизнь, и я обязана воспользоваться шансом. Нельзя останавливаться. Охотник рядом.
И тут правая нога не почувствовав почвы под собой. Я с диким криком свалилась в глубокую дыру. Последнее, что запомнила, – удар и спасительная темнота…
***
Реальность вернулась с болью, падение пришлось на измученную руку. Я долго лежала, тяжело дыша и скуля. Слезы текли по щекам. Я не могла подняться и даже пошевелиться, боль застилала сознание. Смотрела наверх, туда, где на высоте двух метров сквозь дыру светил солнечный свет. Два метра! И я их пролетела, подвернув при падении ногу и, кажется, сломав руку. Но осталась жива.
Мне еще никогда не было так мучительно страшно. Я лежала внизу, уверенная, что охотник где-то невдалеке, рыскает и непременно найдет меня, измученную и слабую. А если даже не найдет – моей могилой станет яма. Бесполезно молить о помощи – никто меня не спасет.
Я попыталась пошевелить отбитой рукой. Получилось! Перелома нет! Со всем остальным можно справиться. Голова тоже ныла, и я, дотронувшись до левого виска, почувствовала на пальцах кровь. Но и это не пугало. Итак, надо мной дыра, а впереди… узкий проход, погруженный во тьму. Я чувствую ветер, который щекочет кожу. Возможно, где-то есть выход? Нужно только доползти до него.
Каждое движение отдавалось в теле огнем.
– Я выживу, обязательно выживу, – хрипло утешала саму себя. – Я должна выжить и вернуться домой. Всё будет хорошо.
Странное дело. Когда судьба еще только начала вписывать в мою жизнь новую главу, мне казалось, будто это конец, и нет никаких шансов на спасение. А было ли так плохо? Почему именно сейчас, лежа на мерзлой земле, неудобно подогнув ногу, боясь даже дышать, я искренне верю в то, что спастись реально? Какова вероятность успеха? Несколько процентов? Ну и что. Зато пока у меня есть эти проценты, я смогу.
Опираясь на здоровую руку, я поднялась на одно колено и попыталась встать, но упала. Боль застелила разум, и перед глазами вновь растелилась темнота.
Пробудил меня жуткий волчий вой. Так плачут по утерянному собрату. Может, Кремовый жив? Или сородичи оплакивают мертвого волка необычной расцветки? Животное протяжно ревело, но, к моему облегчению, недолго. Всего несколько секунд. Грудную клетку отпустили сильные тиски.
Боль уже не обжигала – она стала моим вторым «я». Растеклась по каждой клеточке и напоминала о себе уже не ударами, а постоянным давлением изнутри, от чего, казалось, полегчало.
Я смогла с нескольких попыток встать, опереться на здоровую ногу, и, прислонившись к стене, осторожно зашагала вперед. Каждый шаг давался с трудом. Иногда я просто наваливалась на каменно-земляную поверхность спиной, стирала холодный пот со лба и долго недвижимо стояла, стиснув зубы. У меня всё получится. Я смогу. Только бы туннель имел выход. Только бы впереди не оказалось еще одной дыры.
Глаза словно ослепли, но мне было ни к чему зрение. Я шла по стенке и надеялась, что лаз куда-либо ведет.
Во мне проснулось такое желание жизни, какого я не ощущала ещё никогда. Хотелось поскорее выйти на свежий воздух, подставить лицо ветру и улыбаться. Уже не нужна была теплая квартира. Нет. Только свобода от этой каменной промерзшей тюрьмы.
Нервно пульсировали жилки в висках, голова раскалывалась на миллиард осколков. Я боялась всего одного: того, что я иду по кругу. Не вперед, а туда, где уже находилась когда-то. И что никогда не выберусь отсюда. Силы покидали израненное тело.
Свет был яркий, ослепляющий. Он появился из неоткуда. Сморгнула – и он уже бьет по глазам. Сверху маячила дыра. Всё, впору умирать. Но, приглядевшись к стене, я поняла, что она не ровная – в ней были высечены ступени, по которым можно забраться.
Ярко светила луна. Издевательски блестели звезды.
Я поставила здоровую ногу на первую ступеньку. По физкультуре в моем дневнике всегда стояла твердая тройка. Поэтому я даже в здоровом состоянии вряд ли смогла бы подтянуться на одной руке. С другой стороны, на занятиях никогда не нужно спасать себя, поэтому в крови не кипел адреналин.
Метр, два, три. Невероятно, но ароматы ночного леса уже обволакивали
