Тем сложнее мне становилось на работе, где все силы вытягивали никому не нужные метания: «Выбери данные за 10 лет, у тебя есть 5 минут!», «Как не можешь? У тебя же программа!», «Хорошо, теперь то же самое, но не в столбцах, а в строчках», «По диагонали» «Нет, всё же в столбцах», «А, уже не надо!» Ощутимо дергался правый глаз, когда запрашивали ту же информацию, которую я готовила буквально вчера. Я ощущала себя бесполезной, но при этом выжатой как лимон. И как вишенка на торте случилась болезнь Вадика: я забрала своего малыша из сада с температурой.
Конечно, на следующий день я поехала в поликлинику, позвонив с утра на работу и сообщив об открытии больничного. А спустя 5 минут я имела «счастье» слушать вопли заместителя директора в телефонную трубку о моей безответственности и эгоизме, сидя в очереди под кабинетом педиатра. Я сама себе удивилась, когда даже не пытаясь возразить и осадить этого идиота, а конкретно закодированного алкоголика с серьёзными родственными связями во властных структурах, я просто завершила разговор нажатием на красную кнопку. И в тот момент почувствовала как мне стало легко дышать, словно гора с плеч свалилась. Всю неделю я отвечала только на звонки коллег, которым «повезло» получить задание выполнить бесполезный труд, который обычно доставался мне, и удовлетворять все издевательства вышестоящих начальников, коих накопилось больше, чем подчинённых.
Спустя неделю я пришла на работу с закрытым больничным листом, начальница отдела кадров отправила меня сразу же к заместителю директора. Я скривилась, но пошла. Вошла в двери с прямой спиной и расслабленным взглядом, чем немало удивила сидящего за огромным столом борова, было такое впечатление, что он размером стола компенсировал какие-то свои комплексы.
— Ну здравствуй, Светлана. И что мы с тобой делать будем?
— Что вы имеете в виду?
— В виду я имею, что ты очень подводишь коллектив решением своих личных проблем.
— Возможность уходить на больничный в связи с болезнью ребенка закреплена на законодательном уровне, — ответила я, не без удовольствия замечая, как багровеет морда борова.
— Но ты же понимаешь, что я такое терпеть долго не стану? — начал повышать голос он.
— Не терпите…
— Что?! — его глаза стали похожи на крабьи.
— Не терпите, можете даже по статье уволить, если найдёте такую.
— Да я тебя!.. Да ты вообще ох***ла?!
— Подобные высказывания не соответствуют корпоративной этике, — я была спокойна как удав. Вероятно так себя ощущают энергетические вампиры, коим, несомненно, был и мой начальник. Только теперь мы поменялись местами. Видя его бешенство, я скрутила за спиной дулю, как когда-то учила меня моя бабушка, и от этого стало даже смешно.
— Пошла вон! Чтоб я тебя не видел здесь больше! Хахаля нашла, курица драная?! Или что такая борзая стала?
В начале этой тирады я собиралась действительно уйти, но потом развернулась и, оперевшись ладонями на стол, я посмотрела прямо в покрасневшие глаза этого психа и сказала:
— Да, нашла. И лучше подбирай выражения в общении со мной. Не то даже братик не поможет удержаться за кресло.
Выпрямилась и вышла, слушая своё заколотившееся сердце. За спиной была полнейшая тишина. Войдя в приёмную, написала заявление об увольнении, и с победной улыбкой дала на регистрацию секретарше Леночке.
— Там твой, кажется, в предынфарктном состоянии, ты зайди проверь, — сказала я ей.
Затем вернулась на рабочее место и стала спокойно собирать вещи, чтоб уложиться как раз к концу дня.
— Светуль, ты чего? — забеспокоились коллеги.
— Девчонки, извините, что бросаю вас под танк, но задолбало…
Никто не стал уговаривать остаться, потому что видели всё и так, что я работала на последнем нерве.
Спустя 15 минут зазвонил рабочий телефон, и как только я подняла трубку, оттуда послышалось злобное бухтение:
— А ну зайди ко мне.
Я вздохнула и пошла в клетку с тигром. Сегодня нужно было просто вытерпеть до вечера.
— Слушай, ну я малость вспылил, ты же знаешь, у нас ситуация напряженная… — залебезил заместитель директора.
— Нет, не знаю я таких ситуаций.
— Слушай, не хами, я же пытаюсь конфликт уладить. А то могу сделать по-другому.
— Я не хамлю, я действительно хочу уволиться. Мне здоровье не позволяет в таком напряжении работать, — я подчёркнуто холодно и вежливо себя вела.
— Ну как знаешь, потом не жалуйся, — на ехидную морду стало просто невыносимо смотреть.
— Это угроза? — я подняла бровь, вперившись взглядом в этого идиота.
— Неееет, что ты, разве я могу угрожать, еще и одинокой женщине, еще и с ребенком… Нееет, за кого ты меня принимаешь?
Задохнувшись от нахлынувшей ярости, я всё же смолчала, хотя от сдерживаемых эмоций запекло в глазах.
— Я могу идти?
— Да, конечно, — урод был доволен тем, как я восприняла его выступление.
Ну что ж…
Я пришла в кабинет и достала визитку Павла. Стрельнула у коллеги сигарету, хотя грешила таким только в очень и очень стрессовых ситуациях. Три гудка казались вечностью.
— Слушаю.
— Паша, здравствуй, это Света, — мой голос сел от переживаний и от курения с непривычки.
— Да, Свет, слушаю. Всё в порядке? — я слышала, как мужчина куда-то шел.
— Да не совсем, на работе проблемы. Хотя, может быть, я просто себя накрутила…
И я вкратце описала ситуацию и её источник.
Паша помолчал пару секунд.
— Хорошо, я понял. Никаких действий не предпринимай, на провокации не ведись. Если что-то еще этот уродец выдаст, то сразу мне скажи, договорились?
— Да, договорились… — я так и не поняла, Паша мне поможет поставить на место этого козла или нет. Докурила сигарету и затушила о крыльцо, что вело на задний двор.
Заходя обратно в здание увидела, что с неба начал срываться снег — первый в этом году, поздний, долгожданный.
Глава 16
Я смотрел на неё во все глаза. Хотелось выйти из машины и надавать по попе за курение, ну либо угостить своими сигаретами и завести задушевный разговор, пуская кольца дыма в морозный воздух. Меня отпустили на два дня, не считая дороги, обмыть награждение за успешно проведенную операцию. Сначала я никуда не хотел ехать, потом решил позвонить Кате, чтоб покончить с телесным голодом, который изводил меня как нормального здорового мужчину. Вот только неожиданно для себя расстался с ней даже до того, как она успела снять куртку. Девушка не ожидала этого тоже, но к её чести, скандала и истерики не устроила. Просто сказала, что я урод и пошёл я чёртовой матери. На том и порешили, мне предстояло возвращение в места пострашнее, а насчёт моей красоты… Морда заросла, обветрилась, черты лица заострились — ну согласен, на любителя.
Зато когда примчался Пашка, то я себя почувствовал самым красивым на свете, потому что обнимая меня и подбрасывая, друг то и дело восхищался:
— Ну нифига себе ты раскабанел! На казенных харчах? Ну ты прям брутал-бруталище!
То и дело Паше приходили смс, а он отвечал на них, глупо улыбаясь, в конце концов я не выдержал и отправил его обратно, откуда он пришёл. Поначалу он упирался, а потом согласился, но пообещал к вечеру вернуться.
А потом ноги понесли меня на парковку, чтоб я сел в машину и поехал к офису Светы. Объезжая здание, вдруг увидел её на заднем дворе в неизменном деловом стиле — в узкой юбке и белой блузке, на плечи была наброшена шаль. Она нервно расхаживала с трубкой возле уха и пускала дым. А через пять минут после того, как она вошла в здание, меня набрал Паша.
Даже сидя в засаде и отбивая атаки, я не был в такой слепой ярости. Рык вырывался из груди при мысли о том, что какой-то зажравшийся недоумок смеет угрожать беззащитной женщине, моей женщине… Понимая опасность неконтролируемого оборота, я попытался успокоить рвущиеся наружу инстинкты. Я очень давно не выпускал зверя. Пару раз немного пробежался полями, но этого было мало для меня. И вот мой засидевшийся волчара рвался наружу, он требовал расправы над тем, кто посмел обидеть Свету.
