леса неумолимо менялись, и я сама не заметила, как мы пересекли ту самую черту, которая разделяла живой лес от Запретного, мертвого. Как вдруг пицен остановилась, отчего-то я чувствовала, что природа у той женская. Она посмотрела на меня голубыми глазницами, а после развернулась и убежала обратно. Направление, указанное ей, больше не ветвилось. Деревья словно выстроились в ряд, приглашая в эпицентр самых страшных событий. Даже птиц и шума ветра здесь было не слышно. Голая земля, серое небо — всё намекало на то, чтобы я бежала обратно сломя голову.
— Давай поменяемся, Халиф, — раздался впереди напряженный мужской голос.
Я остановилась, пригнулась и выглянула из-под толстого сухого ствола. Внизу простиралась лощина, в центре стояла клетка, серебристые бока которой заросли ветвями, скрывая от посторонних взглядов, если не знать, куда смотреть.
— Нашел дурака, охраняй тут со старухой, а я пошел смеска искать, — неприятный голос одноглазого разрезал пространство вокруг.
Айвен лежал внутри клетки, Марта сидела на коленях снаружи, раскачиваясь из стороны в сторону, бормотала себе что-то под нос и в целом выглядела обезумевшей. Кровоподтеки на коже лишь усиливали это впечатление.
— А если нагваль очнется? У нас же даже ключей нет! — прошипел второй волк, опасливо озираясь по сторонам.
И я его понимала. Эта часть леса и у меня вызывала страхи и неприятные ощущения.
— Заодно и возьму у альфы и ключи, и снадобье. А ты присмотри за ними обоими, не хватало еще, чтобы я за тебя огреб, — сказал как отрезал Халиф и побежал в мою сторону, взбираясь по склону.
Я юркнула под защиту черных крон, но не питала надежды, что всё обойдется. Нюх зверя невозможно обмануть. Вот только когда самец промчался мимо и даже не повел ни носом, ни ушами, я догадалась. Лес благоволил мне и поставил защиту, сделав невидимой для природных сил волколаков. Вот только его сила не всемогуща, так что уповать на нее мне не приходилось. Всему есть свое время, так что нужно использовать подарок леса по назначению, пока меня не обнаружили.
Сердце застучало несколько раз неравномерно, а затем его биение пошло на спад, возвращая мне самообладание и уверенность.
— Очнись, старуха, сделай что-нибудь! — накинулся на Марту оставшийся приставленный охранник, выплескивая на нее свой звериный страх. Он чуял опасность этого леса, но не понимал его подоплеки.
— Нас накажут, глупец! Отпусти нагваля, пока не поздно. Нас всех убьют! Убьют! — заголосила Марта, вскакивая на ноги и впиваясь пальцами в голову, словно пытаясь выдрать остатки своих волос.
— Успокойся, старая, и без тебя страшно, — отскочил от нее мужчина и замахал руками.
— Небесные волки не прощают нечистых, не прощают! — завыла наставница и подняла голову к небу.
Страх горьким комом поднялся к горлу, казалось, что воздух вокруг затрещал, но всё было относительно тихо. Но эта тишина давила и предвещала наступление скорой беды.
— Не неси ерунды, старуха. Наш Райдзен — мудрый альфа, а ты несешь полный бред. Заткнись, пока я не отрезал тебе язык.
За отчетливой угрозой последовал лязг металла. Он достал из-за голенища нож, крепко держа его за рукоятку. Я сглотнула, и такой же страх отразился в глазах Марты. Она будто пришла в себя и наконец замолчала. А вот мне было о чем подумать.
Я шла по знакомому родному лесу, с тяжелым сердцем оставив позади плененного Айвена и сходящую с ума Марту. Я бежала изо всех сил, не замечая дороги, как вдруг прозвучал синхронный вой где-то со стороны севера. Там находилась единственная открытая граница нашей ставки, откуда прибывали все допущенные посетители извне. Стук в груди усилился. Это знак приветствия, который слышен в нашей стае довольно редко. Прибыл архей Титус.
— Керук, — прошептала слишком тихо, но это было вспышкой озарения.
Альфа Райдзен не успокоится, пока меня не отыщет, а лес не сможет скрывать меня слишком долго, так что это дело времени, когда меня найдут и отправят перед очи моего отца. А до тех пор мне нужно убедиться, что с мужчиной и наставницей всё будет в порядке до моего возвращения.
Единственный, кому я могу доверять — Керук. Тот, за кем не следят, кого не заподозрят, увидев в Запретном лесу. Все привыкли, что он нелюдимый и молчаливый, сам себе на уме. Продираясь через кусты и ветки, я направлялась к реке.
— Только бы он был на месте, — молилась про себя, надеясь на чистую удачу.
Дом нашего пожилого кузнеца находился чуть ниже по течению Дола, куда его сослали в свое время за провинность перед альфой. Это было так давно, что никто уже и не помнил, чем разозлил кузнец вожака, вот только в те края наши не ходили, брезгуя и считая это ниже своего достоинства. Хотя утварь для дома им поставлял именно Амиран, единственный среди волколаков кузнец.
Еще до того, как в поле моего зрения появилась дымовая труба, я уже знала, что Керук сидит на своем привычном месте. Знакомый мелодичный напев ласкал слух и успокаивал душу.
— Керук, — выдохнула, когда увидела его у деревянного сруба, возле которого он частенько творил, создавая кленовые фигурки.
Белая челка спадала на лоб, спина сгорблена, а в руках уже привычный моему взору инструмент. Стамеской старательно делает углубления на деревянной фигурке, которую с этого расстояния мне не разглядеть.
— Ты громко дышишь, Нери, — его ломающийся бас не стал для меня удивлением.
У него была удивительная способность находить и видеть меня везде, обходя природную защиту леса. Уверена, мое приближение не было для него тайной, вон как подергивается кончик его уха.
— Мне нужна твоя помощь, Керук, — быстрым шагом подошла к нему, опасливо озираясь по сторонам.
Все знают, что мы с ним общаемся, так что, не найдя меня в привычных местах поселения, в первую очередь Халиф кинется искать меня здесь. А быть опозоренной и приведенной к альфе словно пленница, мне не хотелось. Уж лучше я сама добровольно войду в логово зверя, раз избежать нежеланной встречи не удастся.
— Снова Свайн зверствует? Можешь спрятаться в кузнице, Амиран уехал в людское поселение за провизией, будет только завтра ближе к закату солнца, — покачал головой Керук.
Слова друга удивили, ведь кузнец только пол седмицы назад ездил к людям. Их жилища находились в полудне пути от нас, если передвигаться по прямой дороге
